Чернослив в шоколаде - Ольга Лазорева

– Может, еще вина? – после паузы спросил он.

– Только немного, – ответила я. – А то и без вина голова кружится.

– Надеюсь, от удовольствия, – заметил Гера и приподнялся.

Он прижал меня к себе и начал целовать весьма недвусмысленно. Через минуту потянулся через меня к тумбочке. Я отодвинулась, но Гера прошептал:

– Достань, пожалуйста, резинку из верхнего ящика, а то не хочется через тебя перебираться.

Я улыбнулась, перекатилась к краю кровати и открыла ящик. Увидев упаковку презервативов, достала. И тут же замерла. На дне ящика лежала пачка фотографий. Я не удержалась и взяла несколько верхних. Потом села и включила ночник, стоящий на тумбочке. На всех фотографиях была та самая Оля, знакомая Геры, которая занимала мои мысли последнее время. И везде она или целовалась, или обнималась с Герой. Его лицо выглядело по-настоящему счастливым.

– Черт бы все побрал! – глухо сказала я и бросила фотографии обратно в ящик.

Непрошеные слезы увлажнили глаза. Гера сел рядом и обнял меня за плечи.

– Кто она тебе, эта Оля из Красноярска? – спросила я. – Ты можешь мне толком объяснить?

Я всхлипнула, в душе презирая себя за несдержанность.

«Не хватало еще сцены тут устраивать! – подумала я и постаралась взять себя в руки. – Он ведь никогда и ничего не обещал мне! И никаких прав я на этого мужчину не имею!»

Я вытерла глаза, встала и ушла в ванную. Умывшись и полностью придя в себя, решила попить воды. Зайдя на кухню, увидела, что Гера сидит за столом.

– Хочешь чайку, Оленька? – ласково спросил он.

И я увидела, что он явно удивлен.

«А чего я хотела? – подумала я, садясь напротив него. – Я его старше, хоть и ненамного, выгляжу серьезной. Отношений никогда не выясняла. И мы просто несколько раз занимались сексом. У нас и романтических свиданий никогда не было. Конечно, странно ему наблюдать такую реакцию. Свалить все на ПМС?» – мелькнула мысль, и я невольно заулыбалась.

Гера налил мне зеленый чай, потом придвинул стул и взял за руку.

– Вот и хорошо, что ты успокоилась, – мягко проговорил он. – Я ведь ничем тебя не обидел. Эта девушка, если тебе так интересно, моя давняя любовь. Мы познакомились, когда ей 15 лет было. А сейчас ей 25. Представляешь, сколько лет я ее знаю? Целую вечность!

– Но почему ты все еще хранишь ее фотографии? – задала я глупый вопрос.

И посмотрела ему прямо в глаза. Гера откинул со лба спутанные пряди и приподнял подбородок. Его лицо на миг стало замкнутым и словно чужим.

– Не хочешь – не отвечай, – спохватилась я.

– Понимаешь… – после паузы начал он.

Но тут я услышала слабый звонок моего телефона. Сумка, в которой он лежал, находилась в коридоре.

– Кто это тебя так поздно? – изумился Гера. – Время уже второй час ночи.

– Понятия не имею, – ответила я. – Может, что дома случилось?

Я быстро встала и пошла в коридор. Выхватив телефон, увидела, что это звонит Марика. Я вздохнула, подумала, но потом все-таки ответила:

– Слушаю тебя, Марика.

– Тебе лучше приехать, – сказала она довольно спокойно.

Но что-то в ее голосе заставило меня вздрогнуть. Я почувствовала, как мурашки побежали по коже, и испугалась, сама не зная чего.

– Спокойно, – ответила я, хотя она и так была пугающе невозмутима. – Расскажи, что произошло.

– Оля, тебе лучше приехать ко мне домой, и как можно быстрее, – раздельно произнесла Марика. – «Скорую» я уже вызвала.

Я услышала короткие гудки, закрыла телефон, бросила его в сумку и направилась в спальню. Надев белье, нашла по ту сторону кровати свою блузку. Подняв ее, стала искать глазами брюки. В этот момент в спальню заглянул Гера. Его лицо выглядело встревоженным.

– Ты куда? – быстро спросил он, подходя ко мне и беря за руки. – Что случилось?!

– Надо тут в одно место, – торопливо ответила я, отодвигаясь от него. – Можно такси вызвать? И не спрашивай, потому что я сама понятия не имею, что случилось!

– Такси? Но ведь я на колесах!

– Еще не хватало тебя в это впутывать, – отмахнулась я и начала натягивать брюки. – Это Марика, девчушка 14 лет, ну я тебе рассказывала, – говорила я, надевая блузку, – просит, чтобы я сейчас к ней приехала.

– И часто такое с ней бывает? – поинтересовался Гера, начиная быстро одеваться. – Тревожить людей среди ночи?

– Впервые, – ответила я, чувствуя усиливающееся волнение.

– А она что, одна живет в таком-то нежном возрасте? – спросил Гера, расчесывая волосы.

– Нет, с матерью, которая, насколько я знаю, молода, разведена и занята только собой и своим бизнесом. У нее собственный салон красоты. И дома она бывает крайне редко. Марика, в сущности, крайне одинока, как это ни покажется странным.

– Мне не покажется, – сказал Гера и вышел в коридор.

Я двинулась за ним. Он помог надеть мне куртку и снял с вешалки свою.

– Одинокими люди, не говоря уже о подростках, как раз чаще всего чувствуют себя в таких огромных городах, как Москва, – сказал он и взял со столика ключи от машины.

Когда мы подъехали к дому Марики, я на всякий случай набрала ее номер телефона. Но он был «вне зоны». Мы вышли из машины. Я оглядела пустынный двор, машины «Скорой помощи» нигде видно не было.

– Ну если это просто ее очередной срыв настроения, – пробормотала я, – то сейчас она у меня получит!

Но я сама не верила в то, что говорила. Сердце ныло от плохого предчувствия. Гера взял меня за руку, сказал, что для начала неплохо бы мне успокоиться, потом спросил, куда идти.

– Ты тоже хочешь? Может, не стоит? – с сомнением сказала я, замедляя шаг возле подъезда. – Все-таки ты незнаком с Марикой.

– Я тебя одну не оставлю, – уверенно ответил Гера. – Да и кто знает, может, именно мужская помощь понадобится?

Когда мы вошли в подъезд, консьержка выглянула из окошка и сообщила, что Марика уже звонила и предупредила о поздней гостье. Она окинула подозрительным взглядом Геру, но я улыбнулась ей и сказала, что он со мной. Потом осторожно спросила:

– А еще кто-нибудь приезжал к Марике?

Я думала про «Скорую помощь», но консьержка нахмурилась и заявила, что на такие вопросы отвечать не будет.

Когда мы подошли к квартире, то я увидела, что Марика сидит у двери на корточках и медленно раскачивается из стороны в сторону. Ее глаза были закрыты, лицо так побледнело, что отдавало в голубизну. Я бросилась к ней. Марика открыла глаза и посмотрела на меня с таким удивлением, как будто видела впервые. Она была в спортивных розовых брючках и тонкой трикотажной маечке в черно-белую полоску.

– Да ты совсем замерзла! – сказала я, пытаясь поднять ее.

– Нет! – вскрикнула она и закрыла лицо руками. – Я тут останусь!

– Дай я попытаюсь, – предложил Гера. – А ты принеси что-нибудь накинуть на нее.

Я кивнула, чувствуя облегчение от этой неожиданной помощи, и пошла в квартиру. Я знала, что Марика живет на втором уровне, и сразу направилась к лестнице. В гостиной было темно, и я несколько раз наткнулась на предметы мебели.

Когда поднялась и вошла в холл, то удивилась, как ярко он освещен. Миновав так же ярко освещенную гостиную, вошла в спальню и услышала шум льющейся воды. Я замерла, глядя на пол. Край белого ковра возле приоткрытой двери в ванную был мокрым и красноватым. Он находился в воде, которая сочилась из ванной. Я ринулась туда и, поскользнувшись, упала на дверь, машинально толкнув ее вытянутыми руками. Дверь распахнулась, и я не смогла сдержать крик ужаса. В ванне, наполненной доверху, лежал парень. Его руки были в порезах. Вода, очевидно, от вытекающей крови была красноватой. Она лилась через край на пол. Я бросилась к нему и схватила на руки. И поняла, что он мертв. Опустив тело в воду, я трясущимися руками достала телефон и набрала вначале номер «Скорой», затем милиции.

Одиночество – субъективное состояние, которое каждый человек переживает по-своему, независимо от того, есть ли у него семья, друзья, коллеги. В основе этого чувства лежит недостаток доверия, понимания. Человек ощущает отчужденность, отдаленность от всех и вся. Ему кажется, что он никому не нужен, что его никто не понимает, не любит. Одиночество чаще всего испытывают подростки. Этому возрасту свойственны не только максимализм, но и неутихающие сомнения, так как они находятся в постоянном поиске самих себя. И очень часто у подростков возникает ощущение своей уникальности в этом мире, они думают, что их не может понять никто. Исследование подростковой психологии дало следующие результаты: в настоящее время каждый шестой подросток в возрасте от 13 до 16 лет испытывает обостренное чувство одиночества. Из-за этого они видят реальный мир искаженным, сверстников оценивают скорее отрицательно, к взрослым испытывают недоверие.

Также данные говорят о том, что наиболее остро подростки переживают одиночество в крупных городах. И это несмотря на то, что именно в городах появилось больше возможностей для общения, например выход в Интернет или мобильная связь в любое время и в любом месте. Интернет очень востребован именно подростками, которые ощущают различные комплексы, чувство неполноценности, одиночество. И от одиночества они бегут в Сеть, компенсируя виртуальным общением личное. К тому же Интернет позволяет играть с собеседником, ведь всегда можно представиться каким-то идеальным, желаемым персонажем. Но Сеть реальное общение не заменит. И у подростков, несмотря на то, что они интенсивно общаются, все равно остается осадок недопонимания. Ведь на самом деле и девочки и мальчики постоянно находятся в поиске глубины отношений, подсознательно стремясь именно к этому, а не к легкому флирту в Сети неизвестно с кем.