Ветер перемен. Книга вторая - Александр Заречный

удивляюсь, то ли они такие глупые, то ли прикидываются? Ладно, солнышко, давай мы хотя бы с тобой об этом говорить не будем. Просто примем за факт, что все эти социализмы-коммунизмы ерунда на постном масле, на которую не стоит тратить время .

- Я не знаю, что такое постное масло, но согласна. Я в этом совсем не разбираюсь и почему-то разбираться совсем не хочется.

- Но это же здорово! - совершенно серьезно сказал я. - Это в тебе работает инстинкт сохранения разума. Не забивай свою прелестную головку этим мусором. Лучше обо мне подумай лишний раз, это будет не лишним!

- Я и так о тебе много думаю! - шлёпнула меня по плечу Габи. - Даже на уроках. А вот эту неделю, когда тебя не было, я вообще ни о чём не могла думать.

- Да беднушечка ты моя ненаглядная, иди ко мне, я тебя пожалею!

- Ты сегодня много новых слов мне говоришь, я даже расстраиваюсь немного, оказывается я совсем плохо знаю русский язык.

- А вот это ты зря! - искренне сказал я. - Многие русские хуже тебя знают свой язык. Я говорю совершенно серьезно. Просто я так рад тебя видеть, что постоянно заговариваюсь.Вот и сейчас начали обсуждать распределение нашего гонорара и не закончили. Ну-ка, давай посчитаем, сколько нам Вольфганг выделил.

В конверте, как оказалось было 2100 марок. Теперь они лежали аккуратной пачкой на кровати Габи.

- Две тысячи сто, - стал прикидывать я. - Ясно, что Вольфганг положил не всю причитающуюся нам сумму. Он просто дал столько, чтобы было удобно делить. Нас было семь человек, вот он и посчитал, что для начала по триста марок будет совсем не плохо для советише золдатен. Наши-то зарплаты, совсем смешные.

- А сколько ты получаешь? - снова спросила Габи .

- Пятнадцать марок, солнышко. Поэтому ни о какой покупке гражданской одежды говорить не приходилось. А вот теперь! - я потер руки. - Ты должна сводить меня в магазин и помочь выбрать, что-нибудь, потому что я ещё никогда в жизни ничего себе не покупал и представления не имею, как это делается.

- Ты снова шутишь? - не поверила Габриэль.

- Какие уж тут шутки, свет очей моих! - горько усмехнулся я. - Правда и ничего кроме правды. Так поможешь?

- Конечно, если ты хочешь! - кивнула Габи.

- Что значит," если ты хочешь"? - возмутился я. - Габи, ну как тебе не стыдно? Ты допускаешь, что я , получив возможность выбраться в город могу ходить где-то один, без тебя? Могу хоть несколько минут быть без тебя, зная, что ты где-то рядом?

Габи смотрела на меня во все глаза пытаясь понять дурачусь ли я или говорю серьёзно.

- Ну вот представь, твоя подруга предлагает тебе пойти просто побродить по городу и прямо в этот момент появляюсь я и предлагаю то же самое - погулять, но со мной. Что ты выберешь?

Габи с облегчением засмеялась:

- И ты ещё спрашиваешь? Бессовестный!

- Вооот! Теперь поняла, почему тебе должно быть стыдно? Ладно, иди ко мне, я тебя прощу . А потом , ты - меня!

-Ты меня совсем запутал ! - засмеялась Габриэль , но целоваться не отказалась.

- Итак, на чём мы остановились? - вернулся я к гонорару. - Теперь нас на одного му... нехорошего человека меньше и две тысячи сто нужно разделить на шесть. У тебя как дела с математикой, солнце моё?

- Отлично! - просто ответила Габриэль.

- Ну да, мог бы и не спрашивать! - кивнул я. - Ты не обращай на меня внимание, это от долгого воздержания.

И не дожидаясь вопроса, что такое "воздержание", продолжил:

- Так сколько будет, если разделить две тысячи сто на шесть?

- Триста пятьдесят! - не задумываясь ответила Габи.

- Прекрасно! Получите и распишитесь!

Я отсчитал семь купюр по пятьдесят и вручил Габи.

- А где расписаться? - серьёзно спросила Габи и я посмотрел на неё с подозрением - теперь она меня троллит?

Габи не выдержала и прыснула! Вот проказница, быстро учиться!

 Ладно обойдёмся печатью, - согласился я подставляя губы. - Ставь!

Габи звонко поцеловала меня в губы и показала кончик языка.

- А почему вас теперь на одного меньше? - вспомнила она.

- Тяжёлая утрата постигла наш замечательный коллектив! - всхлипнул я. - Безвременно покинул нас один отъявленный му... в смысле, музыкант. Хотя, какой он музыкант, скорее всё -таки просто му...

И видя, что Габи совсем потерялась среди моего дурашливого словоблудия, резко закончил:

- Короче, Малова перевели служить в Союз. Мы его больше не увидим. И слава богу! Ты согласна?

- Да, он мне не понравился! - кивнула Габи. - Особенно на концерте и перед ним!

- Я знаю, Габи, мне сказали. А вот почему ты мне сразу не сказала?

- Я подумала, что тебе это будет неприятно, а я не хотела тебя огорчать. - открыто глядя мне в глаза ответила Габриэль.

- Солнце моё, - я был тронут такой чуткостью. - Я конечно же благодарен тебе за то, что ты заботишься о моём эмоциональном состоянии, только, пожалуйста, если что-то подобное повториться когда угодно и с кем угодно, говори мне сразу, хорошо? Мы же с тобой договорились ничего не скрывать друг от друга. Что бы ни случилось!

- Хорошо, - просто ответила Габриэль. - Я буду сразу тебе говорить.

- Итак, когда мы организуем налёт на магазины славного города Риза?

- Налёт, это значит как поход? - уточнила Габи. - Я могу в любой день после школы.

- Прекрасно! Я постараюсь выбраться завтра, - прикинул я свои возможности. - В крайнем случае, после завтра. А теперь мне пора, отрада моего сердца! Пойду ребят обрадую.

- Так ты возьмёшь магнитофон?

- Нет, радость моя, сало пусть будет припрятано у тебя! В смысле, магнитофон. Обойдутся, пока!

Глава 9

В студии я отозвал Виталика в свободную комнату:

- Виталь, у меня есть для всех нас две новости, но сначала я скажу их тебе одному, как нашему командиру.

Я специально это подчеркнул, потому что по факту лидером группы стал я, а в воинском коллективе это неслыханное дело, чтобы молодой, тем более первого года службы