Почему я? - Владимир Германович Корешков

вместе с ним погибнет еще одна, только начинающее свое становление цивилизация, а таких массовых жертв мы уже не можем допустить, но времени у нас немного. Поэтому если вдруг вам по какой-то причине не удастся выполнить задание, то будет еще одна, последняя группа. Если и ей не удастся, ну тогда… – Она развела руками.

– Создатель покончит с ними, – закончил я за Геллу. – Скажите, Гелла, а у вас что, с Создателем прямая горячая линия, типа, вот руководство к действию, примите факс, – не удержался и съязвил я.

Это было ошибкой.

Ее серые глаза на время стали стальными и пригвоздили меня, от улыбки не осталось и следа. Всегда завидовал таким людям, которые могут заставить других своим взглядом либо вскочить, вытянувшись по стойке смирно, либо вжиматься в кресло, пытаясь стать незаметным, полностью сливаясь с ним. Ну короче, на выбор. Я выбрал второе.

– Ладно, проехали, – сказал я, осознав, что вступил на скользкую дорожку со своей крайне неудачной шуткой. Ведь даже в будущем у каждого человека имеется свое сокровенное, святое – то, чего ни при каких обстоятельствах не стоит касаться грязными руками и над чем насмешки неуместны ни в коем случае, поскольку это оскорбляет чувства человека. Поэтому я побыстрее решил отыграть назад и перейти от щепетильной темы к делам нашим насущным: – Скажите, Гелла, я так и не могу взять в толк, почему вы не знаете точное местоположение обломков звездолета, потерпевшего крушения на Грелиоссе. Даже в наше время самолеты, корабли, подлодки имели средства оповещения, если с ними что-то случалось – там радиомаяк, радиобуй ну или еще что-то в этом роде, которые не только оповещали о катастрофе ну и указывали местоположение погибшего объекта.

– Но в то же время и в вашу эпоху все равно некоторые, как вы говорите объекты, исчезали без вести, как сквозь землю пропадали.

– Да, это так, – не смог не согласиться я с Геллой.

– В нашем случае мы знаем, куда упал наш звездолет, но не знаем, куда обломки были перевезены и спрятаны. Аборигенам каким-то образом удалось заблокировать действия маяка.

– Хорошо. А как так случилось, что вы не знаете, что случилось с двумя предшествующими группами, посланными до нас?

– Здесь мы совершили чудовищную ошибку – поверили, что группы настолько хорошо подготовлены нами, что на звездолете, находящемся на орбите, не оставили ни одного члена команды, который мог бы хоть немного пролить свет на то, что же случилось. Все отправились выполнять задачу. Поэтому информации ноль, и поэтому в этот раз хотим, чтобы вы, Олег, остались на борту корабля, пока ваша группа выполняет наземную операцию.

– Угу. Это я понял. Я пока не понял, когда мы доберемся до останков корабля, как нам их уничтожить так, чтобы местные не пострадали.

– Точную программу, инструкцию по уничтожению звездолета и личных вещей астронавта, как и всю остальную, необходимую для операции информацию, вы получите во сне, во время полета, сейчас же могу слегка утолить ваше любопытство: у каждого из вас будет электронный браслет. Обнаружив обломки, надо при помощи встроенного механизма активизировать браслет, оставить его вместе с обломками и быстро ретироваться подальше от этого места. Браслет через пять минут начнет вырабатывать специальные волны, и все вокруг в радиусе полкилометра начнет распадаться на атомы, превращаясь в пыль.

Вспомнив фильмы, которые в детстве смотрел, про разведчиков, попавших во вражеский плен, и понимая, что ни за что в жизни не выдержу изощренных пыток и расскажу не только все, что знаю, но и поведаю, что на самом деле произошло в июне 1947 года на палубе корабля «Ourang Medan». Открою все тайны Бермудского треугольника, а также сдам с потрохами всех организаторов и убийц президента Кеннеди.

– Мы себя тоже можем этими штуками в пыль превратить? – спросил я.

Гелла очень странно на меня посмотрела.

– Знаете, Олег, я ведь у нас, в нашем научном мире, считаюсь самым крупным специалистом по… – на секунду она замялась, видимо, подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть.

– …ну по древним людям, – помог я ей.

– Нет. Не так, – она меня остановила рукой. – Специалист по людям ушедших эпох. Так будет правильней. Так вот, я никак не могу привыкнуть и понять, почему люди из вашего времени, только получившие возможность жить дальше, все время спрашивают, как себя убить.

– Действительно, интересный вопрос, и я так предполагаю, я не первый, кто задал его вам.

Она только утвердительно кивнула головой.

– Даже не знаю, как правильно на него ответить, – я почесал затылок. – Да вам живущим вечно, наверное, это и не понять. Мы в своем времени постоянно жили в борьбе, сталкивались со всевозможными трудностями, болезнями, утратами, болью и так далее и тому подобное. Фраза «мементо мори» – помни о смерти – над нами висела как занесенный дамоклов меч. Мы смирились, сжились с ней, осознавая неизбежность бытия.

Иногда в жизни наступал такой момент, когда начинало казаться, что ты уже дошел до точки и больше не можешь терпеть, не можешь продолжать сражаться за себя, за свое существование – просто нету сил, вот тогда смерть кажется избавлением. Уходом от всего. Ну, как-то так. Хотя не уверен, что я верно сформулировал свою мысль и смог донести до вас суть.

– Мне трудно это понять. Еще труднее осознать и принять, – задумчиво молвила Гелла, глядя сквозь меня. – Да, вы действительно можете себя убить при помощи этого браслета, хотя не верится, что говорю это вам, потому что это ужасно.

Надо же. Вот уж не думал, что мне придется успокаивать саму Геллу, эту каменную деву. Оказывается, у нее тоже могут быть эмоции и ее тоже можно заставить переживать.

– Все нормально. Все нормально, – наклонившись к ней, я погладил ее по руке, заставив вздрогнуть. – Все будет хорошо. Никто не собирается себя убивать. Это я поинтересовался просто так, на всякий пожарный случай, который вряд ли произойдет, – шептал я ей как можно убедительней. Хотя сам не особо верил в то, что говорил. – А вы знаете, Гелла, что вы стали прекрасно говорить по-русски. Фразы стали более правильными, и ударения расставляете в словах верно.

– Спасибо за комплимент! – Она встала уверенно протянула мне руку: – Счастливой вам дороги, Олег. Возвращайтесь.

«Молодец! – подумал я. – Быстро она себя взяла в руки. Ну и хорошо, и слава Богу. Не люблю я все эти прощальные муси-пуси, сопли на сахарном сиропе. Лучше так – коротко и по-деловому». Я крепко пожал в ответ ее руку.

– Не сомневайтесь. Все сделаем как надо и вернемся.

Проснулись мы