Барин-Шабарин 5 - Денис Старый

Может быть, и я чуточку нагадил на планы англичан с французами. По моему совету, тратя немалые деньги, подымая все свои связи, в том числе и в Пруссии, Воронцов стал фрахтовать все доступные пароходы в Пруссии и даже в Швеции. Так что французам и англичанам теперь просто может не хватать судов для быстрой переправки всех запланированных войск.

Таков и был наш с князем план.

Еще я знал, что французы стращали османов своим линейным кораблем в Босфоре, но сейчас я об этом не слышал ничего, несмотря на то, что французов уже начинают в прессе выставлять, как минимум, не такими уж и друзьями. Вовсю идет агитация за то, что мы им «перепокажем Отечественную войну».

— Опять ты со мной, но словно где-то в ином месте, — обиженным тоном произнесла Лиза.

— А вот и неправда, Елизавета Дмитриевна, — слукавил я, стягивая одеяло, которым супруга прикрывалась.

Действительно, чего это я. Нельзя же думать о работе, когда рядом женщина, с которой никто не мог сравниться и в Петербурге. Ни в коем случае не повезу ее в столицу. Перестреляюсь в нескончаемых дуэлях со всем столичным обществом.

— Да отпусти ты одеяло, яви мне свои чресла, — шутил я, когда жена сделала игривую попытку не дать себя обнажить.

— Похабник! — сказала Лиза, при этом ногами помогая мне подальше откинуть одеяло.

— Я женился на самой прекрасной женщине в мире, — сказал я, целуя сперва руки жены, а после и не только их. — Как же мне её не созерцать?

Уж конечно, дело было не в созерцании. Целый день мы только и делали, что любили друг друга. Такого любовного забега у меня ещё не было в жизни никогда. Куда там неудовлетворённой нимфоманке, той нежданной ночной гостье! Даже вспоминать не хочется. И ладно… было и было. Главное, что есть прямо сейчас… Ох, мадам Шабарина! Никак не могу насытиться.

Стук в дверь… Я машинально стал вспоминать, где у меня лежит револьвер. Хотелось пристрелить того, кто нарушает нашу семейную идиллию. Этот рефлекс остановили мысли о том, что нас может потревожить няня, которая поддалась на просьбы моего наследника Петра Алексеевича, чтобы родители, наконец-то, обратили внимание и на своё чадо. Наверное, только это и могло быть оправданием.

Но я ошибался — не только это.

— Прикройся, Лизавета! Идеальную красоту должен видеть только я! — сказал я Лизе, вставая с кровати, чтобы подойти к двери и открыть.

— Надень халат! — прокричала весело вслед мне Лиза. — Нечего слуг смущать!

Я понял, что и вправду иду к двери полностью голым. Мы вдвоём в голос, громко рассмеялись. Действительно, пошёл открывать дверь, а «ключ» свой не прикрыл.

Вот так, наверное, и провёл бы всю свою жизнь, не вылезая из кровати. По крайней мере, мне так кажется здесь и сейчас.

— Барин, вас срочно просят к губернатору, — сообщила мне Саломея, отворачивая взгляд, будто я и впрямь голый. Когда-то не смущалась совсем, а сейчас и в глаза не посмотрит.

Это уже была не та девчонка, которую я когда-то, более четырех лет назад, встретил здесь. Теперь Саломея мужняя жена, мать замечательной девочки. Однако я решил, что будет удобно, если вся семья Саломеи станет проживать у меня в доме. Ну неуютно мне без привычных людей, которые уже знают все мои предпочтения и в еде, и в порядке, во всём. Тем более, что её муж — тот самый рыжий парень, который когда-то угрожал мне в лавке купчихи Олимпии Тяпкиной. Всем хорош парень, выучился, теперь уже товарищ управляющего на текстильной фабрике. Одно меня сильно смущает, он — рыжий. Не люблю рыжих, и даже не могу объяснить, почему.

— Мне с тобой поехать к губернатору? — деловитым тоном спросила Лиза, встав с кровати, подойдя к трюмо с зеркалом и начиная расчесывать свои пышные великолепные волосы. — На фабрике и в доме моды я все свои дела закрыла. Эльза подменяет, она умница, все понимает.

Да, Эльза умница, мне ли не знать. Повезло Садовому с женой.

— Я смотрю на тебя, любимая, и думаю об одном — может быть, губернатор подождёт? — наслаждаясь великолепнейшими видами всё ещё молодой жены, сказал я.

— Ах, всё-то твои шутки. Поспеши! Андрей Яковлевич редко тебя вызывает. Может, что-то случилось, — здраво рассудила Лиза.

И правда, губернатор Екатеринославской губернии чуть ли не самоустранился ото всех дел, занимаясь лишь привычным для себя направлением — строительством. К чести губернатора Фабра, нужно сказать, что и строилось столько всего, что впору было назначать ещё одного вице-губернатора, чтобы занимался только строительством, хотя бы зданий и сооружений гражданского назначения.

— Далеко не уходи! — сказал я, когда с помощью жены оделся. — Я скоро, и с новыми силами. Хочу еще раз доказать тебе, как скучал.

Страстно, будто бы и не было только что постельного марафона, я поцеловал супругу и направился на выход. Спустился с третьего, последнего этажа дома, быстро вышел в сад, а тут уже был оседланный конь. Поеду верхами, нечего приучать себя только к карете. На войне в комфорте не поездишь.

Наш дом стоял чуть в стороне от Екатеринослава, не то уже за городом, не то в городской черте — но крайним зданием, на живописном берегу Днепра. Да и не дом это был, а целая усадьба, с большой баней, садом, с небольшим экспериментальным огородиком и двумя мастерскими: оружейной и механической. Так что мне понадобилось чуть больше двадцати минут, чтобы добраться до дома губернатора. Губернский дом был размером больше моего, но гораздо менее уютным и приспособленным для жизни.

— Мама, — я сдержанно поздоровался с родительницей.

Она явно ждала меня у крыльца. И не общаемся почти, чужие люди, если судить по количеству и особенно по качеству нашего общения, но все равно эта женщина считает, что вправе спрашивать с меня. И если бы я ей отвечал, то приходилось бы только этим и заниматься. Но я на всё просто киваю и смотрю ровно, словно на маленькую собачку, что гавкает, надрывается до хрипов — но ведь не станешь из-за неё менять дорогу? Нет, идешь дальше.

— И что ждёт Андрея Яковлевича в Петербурге? — уперев руки в бока, грозно спросила мать. — Это вы, мой сын, так расстарались? Отвечайте!

Минуя Марию Марковну, обойдя ее по дуге, я направился в кабинет самого Фабра. Губернатор сидел за