Камень-1. Часть 4. Чистота — залог здоровья. Зачистка, баня и прочая гигиена. - Александр Бельский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так вы, пооучается, позиции уже заняли, причём именно против врага в сарае. Почему?
Фабий мог долго рассказывать и про разрядившиеся амулеты, и про замеченный Полевичок, но только ответил, пожав плечами:
— Интуиция...
— Мдя, — изрек Поздняков, — Интуиция — это вам не мастурбация!
Подошёл Далер. Он уже закончил с Беловоловым. Валерик вполне пришёл в себя, и старался теперь распутаться из верёвочной паутины, которой Фабий его заботливо спеленал. При этом он мотал головой, как оглушённый бык, и таращился ничего непонимающими глазами только что разбуженного человека.
Походя целитель наложил руки на Рыбачка, повернувшегося к начальству (и проходящему Далеру) спиной и втихаря очередной раз глотнувшего из фляжки. Юрца, охваченого зелёным целительским сполохом, аж передёрнуло, и он едва не выронил драгоценный сосуд. Помимо всего прочего, лечебное плетение снимало хмель и все неприятные последствия его приёма. Приятные, впрочем, тоже. Внезапно излечённый, взбодрённый и протрезвлённый Пряхин посмотрел вслед поднимающемуся на крыльцо Далеру, укоризненно покачал головой и убрал фляжку. Даже его бесшабашной и бескрайней наглости не хватило, чтобы вякнуть что-нибудь целителю, только что щедро потратившему на его лечение и ману, и свои собственный силы. Выглядел Далер уже далеко не таким цветущим бодрячком, как всего лишь пять минут назад. Очевидно, что исцеление Мамона и Валерика потребовало немало его сил.
— С тяжёлыми закончил. Да и с легкими, кроме вот него, — и Далер мягко махнул в сторону Фабия.
Опять зелёный сполох. Игорь ощутил... ну, вот как описать? Словно знойным июльским днём он намотался в полной выкладке, и вдруг прямо под кожей пробежал прохладный, с пузырьками, пахнущий мятой поток. Нет, всё не то. Короче, бодрым и свежим он себя ощутил, вот.
Далер тяжело выдохнул, ухнул, отпил из своей фляги. Отерев тыльной стороной левой ладони рот, сказал начальству:
— Ну вот, а теперь и с ним. У всех без проблем и последствий, но тяжёлым я рекомендую три дня отдыха, постельного режима и усиленного питания, а этим двоим — один день. Я теперь цивильными займусь?
По мобилизации целителю могли и не оплачитить лечение Садикова, но ему, видимо, было всё равно.
Поздняков кивнул, и Далер неспошно пошёл к Садикову. На ходу он закатывал рукава на своих мощных, заросщих светлым волосом предплечьях, и что-то негромко и успокаивающе протараторил гнутому по-татарски.
— Блин, так он татарин! А я всё думал, что мараниец, и удивлялся, что лицом он вроде как пришлый, — негромко удивился Поздняков.
— Ну, Далер — имя такое, что и у татарина может быть, и у маранийца, — так же негромко ответил ему штабс-колдун.
— Всё одно, и легче стало, и яснее. И доверия побольше. Хоть, вроде, и сомневаться даже не приходилось, да и тот же Филоперсов, например, из наших был... А вот всё же! Ладно, Фарберович! Я всё понял. Претензий нет, одни дифирамбы. Сейчас вам с Пряхиным помочь доставить Беловолова и Грачёва в расположение, устроить, обеспечить питанием, уложить в люлю. Самим тоже поесть и отдыхать. Задача ясна?
— Так точно! Лучший приказ за день! Разрешите идти?
— Идите! СТОП! ОТСТАВИТЬ! А где Стасик?
Далер, уже, кстати, подсевший к Садикову, но ещё не начавший его лечить, удивлённо обернулся на вопль Позднякова, завершившийся свистящим шипением «Стасик».
— Так где и должен, с колдунским прапором. В марсианские треножники играет...
— То есть ты хочешь сказать, что этот хер мамин на пердячей тяге уже, — Пута задрал рукав и сверился с часами, — целых восемнадцать минут бродит на вольном выпасе, бесхозно и безнадзорно, и творит всё, что приходит в его деревянную колобашку? Кто его бдил?
— Грачёв. Но ведь Федулов при прапорщике...
— Я уже начинаю опасаться за жизнь и судьбу этого прапорщика. А, главное, портального амулета. Не-не-не, к вам никаких претензий, всё понятно. Но в отношении тебя всё меняется. Лучший приказ за день исполняет рядовой Пряхин, а ты леопардовым скоком мчишь и отыскиваешь эту буратинку, стараясь успеть спасти город. Я имею в виду и строения, и всех проживающих в них. Или, хотя бы, минимизировать последствия. Наказываешь его своей властью как командир группы так, чтобы он головку начал ровно держать, разбираешься, за что наказывал, и добавляешь. Или, если твоей власти мало будет, ну, например, наконец-таки Тополя можно расстрелять будет по совокупности деяний, меня вызываешь. Затем, если без моего вызова обойдётся, моим же именем забираешь Стасика у прапорщика. Сообщи ему, что я через пять минут пришлю замену этому триподоносителю и одновременно — ходячему трипперу и педерсии. Сам же с Федуловым двигаешься в расположение, определяешь его на о́чки и только затем начинаешь выполнять лучший приказ за день. Всё, бегом марш!
Глава 6
Глава 6, в которой «Пиф-паф, ой-ой-ой!» продолжается, хотя сколько же можно? И вновь о том, что отчёт о бое начальству хуже самого боя.
Фабий сорвался с места упомянутым леопардом. Выскочив за перекошенные ворота Садиковского подворья, он ощутил вдруг сильное облегчение, словно сбросил с плеч неподъёмный баул. Тяжесть всего произошедшего — колдун, Лолка, бой — наконец его покинула.
Игорь не сомневался, что преувеличенные опасения Позднякова за Пограничный по большей части лишь стёб, но он понимал и сам, что балбеса Тополя лучше держать под приглядом. Во избежанье изумлений и огорчений. А уж для этого, как минимум, его нужно найти.Поправив ремень «Светки» и запоздало подумав, что нужно было махнуться с Юрцом на «Таран», или, ещё лучше, взять беловоловский, Фабий повертел головой в поисках Стасика. Ну, или хотя бы, прапорца-колдуна.
Искомое тут же обнаружилось. Прапорщик с видом старой девы, которой под дверь подбросили младенца, баюкал на руках, как того самого подкидыша, свой увесистый амулет, и беспомощно озирался.
— Вашбродь, обер-ефрейтор Фарберович! Прибыл по приказу ротмистра Позднякова. Их высоблагородие приказали мне забрать приданного вам рядового Федулова. Замена ему прибудет в течении пяти минут.
— Да импы болотные побрали бы этого вашего рядового! Не успел я снять и протестировать амулет на последней привязке,
