Предназначение - Сергей Фрумкин

— Я чувствую тревогу, но думаю… — Горн нервно ударил кулаком по стене и крикнул: — Да ничего я не думаю! Хонтеан, что происходит?! Если знаешь, то говори, а не изображай из себя провидца!

— Знаю? — отшельник пожал плечами. — Я знаю то же, что знает весь город. Это вы, молодой человек, заперлись дома и ничего не слышите и не видите. В городских новостях уже неделю кричат о Больших

Играх.

— Когда? — Горн насупился и притих.

— Сегодня, Горн. Так что бери себя в руки и готовься к особой встрече!

— Особой?!

— К тебе, как к чемпиону «Айсберга», везут такого же чемпиона с другой гладиаторской станции. Они назвали вашу встречу боем века… Со всех экранов только ее и рекламируют, на всех улицах только про нее и сплетничают!

— Но почему ты молчал? — пробормотал принц. — Стоп, не говори — это неважно… Скажи другое: ты думаешь, я справлюсь?

— Почему бы и нет? Ты ведь не нашел равного здесь. Сомневаюсь, что его найдут для тебя в другом месте. Та станция ничем не лучше этой, там такие же гладиаторы, такие же условия, такие же двуногие, двурукие люди. Остальное эмоции. Не поддавайся всеобщему возбуждению — и победишь.

Когда принц вышел на улицу, отшельник медленно выдохнул, закрыл глаза и ушел в свои мысли.

— Начинается! — задумчиво заключил Хонтеан.

Охрана ждала у того места, в котором маршрут Горна, указанный ему на визуальной схеме, пересекал невидимую линию между центром города, где обитали только Хозяева и гости станции, и вторым кольцом, где вперемешку жили свободные люди и самые обеспеченные из рабов. Все тот же Кабур — офицер безопасности, приставленный городом к Нортему — приветствовал принца, подняв руку. За четыре месяца успешных выступлений Горн заработал уважение даже у этого сторожевого пса.

Центр города и в самом деле производил впечатление разбуженного осиного гнезда. Люди, катера, машины — все суетились, сновали в разных направлениях, образовывали настоящие пробки. Повсюду стояла охрана. На всех информационных экранах мелькали афиши с голограммой «лучшего бойца „Айсберга“ — Горна по кличке „Принц“».

Нортем ожидал своего гладиатора, заметно волнуясь. Горн это заметил, обычно Нортем являл собой пример уравновешенного и спокойного человека.

— Поединок пройдет в Центральном Амфитеатре, — сообщил Хозяин. — Ты открываешь Большие Игры, а если победишь, то и закрываешь. Два больших боя.

Горн кивнул. К этому дню поединки стали для него обыденным делом.

— Что еще?

— Немного иные правила. На «Айсберге» гости из благородных. Они хотят увидеть настоящий Поединок Крови. Поэтому мечи настоящие!

Горн посмотрел с немым вопросом в глазах. Нор-тем кивнул помощнику, и тот подал принцу оружие в надежных неповреждаемых ножнах. Юноша медленно обнажил лезвие, изучая, как свет играет на дорогой стали, и ощущая легкую дрожь от набежавших воспоминаний.

— Настоящее оружие Избранных! — гордо заверил Нортем. — Поэтому решили обойтись без щитов. Меч разрежет металл щита, как бумагу. Латы тебе выдадут, но на них тоже не рассчитывай. Для этого меча и они не препятствие.

— Хороший клинок, — оценил Горн. — Но это не меч Избранных.

Нортем поморщился:

— Откуда тебе знать, раб? Слушай, что говорят, и. не умничай, пока не спросят!

Горн несколько раз взмахнул мечом, сделал несколько вращательных движений, попробовал оружие на вес. Рукоять хорошо ложилась в руку и приятно холодила пальцы. Лезвие было таким острым, что требовало особого внимания — неосторожно дотронувшись до краев меча, можно было лишиться пальцев. Принц усмехнулся:

— Настоящие мечи, Хозяин? А не боитесь?

— Чего нам бояться? — удивился Нортем.

— С таким оружием я бы не побоялся солдата с поляризатором!

— Насмехаешься?! Давно не чувствовал боли?! Побереги силы для битвы. По слухам, на этот раз тебя ждет достойный противник!

— Посмотрим!

Горн стал неторопливо и аккуратно облачаться в ослепительно сверкающие золотом доспехи. Нор-тем заколебался. Намереваясь сказать нечто важное, он сомневался, стоит ли делать это сейчас или отложить на потом.

— Что-то еще?

Горн почувствовал неладное и выжидающе посмотрел на Хозяина.

— Да, Горн… —Нортем потер вспотевшие руки. — Еще одно условие. Сегодня ты обязательно должен убить!

Горн сделал большие глаза, а потом хмыкнул и вернулся к подвязыванию наколенника.

— Сегодня это не мой приказ, Горн! — сурово повысив голос, добавил Нортем. — Сегодня у тебя ничего не выйдет!

— Посмотрим! — буркнул принц.

— Если нет, ты умрешь. Нам ясно дали понять: церемониться с тобой больше не станут. — Нортем вздохнул, видя, что юноша не реагирует. — Горн, ты приносил мне хорошие деньги. Пойми, я не приказываю, я прошу тебя сделать это!

— Нет! — твердо отрезал принц и встал. В золоте лат, с непреклонным выражением на красивом юном лице он заставил Хозяина на мгновение засмотреться.

— Жаль будет тебя потерять… — пробормотал Нортем. — Только твоя жизнь — это еще не все, Горн.

Принц уже двигался к дверям из оружейной залы, и нехотя приостановился, ожидая, что же еще сможет выдумать этот простолюдин, чтобы сломить волю Избранного. Но то, что произнес Нортем, и в самом деле заставило Горна дрогнуть:

— Подарок, который тебе сделал Вустер. Она послужит гарантом.

— Что?!!

Горн резко обернулся. Кабур и трое его парней предупредительно вскинули поляризаторы, предостерегая раба от необдуманных действий.

— Кабур! — кивнул Нортем.

Офицер дотронулся до своего шлема, отдавая распоряжение по связи. Перед глазами Горна возникла полутемная комната со стальными стенами без окон и стальным полом. В этой комнате прямо на полу сидела до смерти запуганная девушка. Двери были закрыты, она сидела одна.

— Это камера во внешней стене города, Горн, — объяснил Нортем. Если верить выражению лица Хозяина, ему было неприятно продолжать эту тему. — Нейрофон Ильрики пока отключен, но его включат, если ты ослушаешься. Девушка глубоко в стене, боль будет ужасной. — Нортем развел руками. — Прости, это не мое решение. Но ты сам виноват. Послушаешься — все будет как прежде. Ей ничего не сделают. Нет — погибнете оба.

— А что будет с девушкой, если я потерплю поражение? — с трудом выговаривая слова, выдавил из себя потрясенный коварством Хозяев парень.

— Этого я не знаю, — признался Нортем. — Поэтому лучше побеждай!

Дороги до амфитеатра Горн не заметил. Тысячи людей собрались, чтобы приветствовать прославленного гладиатора в сверкающих золотых латах и в шлеме с пышными перьями. Но принц не слышал их восторженных криков. Хозяева — он их ненавидел. Он готов был броситься в эту толпу с мечом, который не остановили бы никакие препятствия, который в руках Мастера превращался в оружие, смертоноснее излучателя или поляризатора. Он готов был уложить на ступенях стилизованного под древний земной Колизей амфитеатра всех этих беснующихся любителей жестокости в придачу с их прислужниками и охранниками. Но одновременно с ненавистью и желанием отомстить юноша чувствовал отупляющее ощущение беспомощности. Он ни разу не позволил простолюдинам взять над собою верх! Невзирая на муки, он ни разу не изменил своим принципам! Но враги стали играть не по правилам! Они стали играть нечестно!..

Подавленный подлостью Хозяев, Горн шел, как зомби, не думая и не зная, что станет делать, когда наступит время принять решение. Как зомби, он лежал некоторое время в массажной ложе, разогревающей его мышцы. Как зомби, прошел медицинский контроль на отсутствие допинга. Как зомби, шагнул на арену.

Меч нетерпеливо дрожал в его руке, глаза смотрели на пол арены, а в голове было пусто и гадко. Зал шумел, кто-то аплодировал, кто-то трубил в трубы.

Рев тысяч глоток и переливы незнакомого боевого марша сообщили юноше, что противник тоже вышел на арену. Горн не хотел видеть лица этого человека. Он не хотел думать. Заточенное до нескольких молекул лезвие должно было решить исход дела быстро и безболезненно. Противник ведь не был Избранным, он не брал уроков в Школе, он не ждал стремительного удара по горлу…

Горн слышал звон лат приближающегося врага, боковым зрением видел ползущую по арене тень. Подали сигнал начинать, но юноша не шелохнулся. И лишь когда инстинкт подсказал принцу, что враг в зоне поражения, Горн рванулся с места, с немыслимой скоростью описал мечом ослепляющий блеском круг и молниеносно выпрямил руку, чтобы по касательной пересечь место, где находилась защищенная латами шея.

Секретный прием был настолько опасным, что отразить его мог только человек, знавший секрет защиты, — у любого другого шанса не было. Игрушечные лезвия, которыми Горн дрался во время прежних боев на «Айсберге», здесь не годились. Завершающий удар выходил слабым и требовал особой заточки стали. Этот удар убивал. Горн не хотел вспоминать его до встречи с Фаором. Но сейчас один прием так просто решал все проблемы…