Госпожа Абу-Симбела - Кристиан Жак

Обескураженный военный, оставив Аша под бдительным наблюдением охранников, отправился во дворец.

Аша не удивился, увидев отряд пехотинцев, вооруженных копьями, под командованием одного из тех служак, воинский долг для которых заключался в слепом подчинении приказам.

— Главнокомандующий хочет видеть посла.

Аша приветствовал Урхи-Тешшуба, но уклонился от перечисления его титулов.

— Самый блестящий сановник Рамзеса в Хаттусе... Какой сюрприз.

— А вы главнокомандующий армии, примите мои поздравления.

— Египет должен опасаться меня.

— Мы знаем вашу храбрость и дарования полководца и опасаемся их; вот почему я приказал увеличить отряды в наших провинциях.

— Я уничтожу их.

— Они готовы к любому натиску, каким бы сильным он ни оказался.

— Довольно болтовни. Какова причина вашего прибытия в Хаттусу?

— Я слышал, что император Муваттали болен.

— Все это только слухи; здоровье нашего властелина — государственная тайна.

— Властелин хеттов — наш враг, но мы уважаем его величие, вот почему я здесь.

— Что вы хотите этим сказать, Аша?

— У меня есть необходимые снадобья, чтобы излечить императора Муваттали.

ГЛАВА 33

Семилетний мальчик помнил завет своих предков, передававшийся из поколения в поколение: чем давать рыбу тому, кто голоден, лучше научить его самого ловить рыбу — и свято чтил его.

Став помощником рыбака, он со рвением стремился усвоить премудрости рыбной ловли: ударами палки по воде мальчик подгонял добычу к сети, которую натянул около высоких папирусов.

Вдруг он заметил их.

С севера приближалась флотилия, на главном корабле возвышался золотой сфинкс. Да, это, конечно, был корабль Фараона!

Забыв о рыбе и сети, помощник рыбака нырнул в Нил и поплыл к берегу, чтобы предупредить поселок. Много дней будет длится праздник в честь прибытия Рамзеса Великого.

Зал с могучими колоннами в храме Карнака предстал во всем своем великолепии; двенадцать колонн двадцатиметровой высоты демонстрировали мощь государства и начало сотворения мира.

Верховный жрец Амона Небу, помогая себе позолоченным посохом, вышел навстречу царской чете. Несмотря на возраст и слабое здоровье, ему удалось поклониться Фараону, Рамзес помог ему подняться.

— Я счастлив снова видеть вас, Ваше Величество, и я, как всегда, восхищен красотой царицы.

— Ты стал бы превосходным придворным, Небу!

— Отнюдь, Ваше Величество, я продолжал бы говорить то, что думаю, как только что сделал.

— Как твое здоровье?

— Нужно привыкать к старости, хотя она делает мои движения мучительными; но лекарь храма дает мне снадобье из листьев ивы, которое мне помогает. Сознаюсь, что у меня почти нет времени подумать о собственном благополучии... Вы мне доверили такое тяжелое дело!

— Кажется, у меня есть основательные причины быть довольным своим выбором.

Восемьдесят тысяч служащих, чью деятельность направлял верховный жрец, около миллиона голов скота, сотня грузовых кораблей, многочисленные строительные работы, огромное пространство возделываемой земли, рощи, фруктовые сады, виноградники — такова была вселенная Карнака, богатого владения Амона.

— Самое трудное, Ваше Величество, это направлять и контролировать работу писцов, кладовщиков, учетчиков... Без верховной власти этот маленький мир быстро стал бы похож на хаос, каждый думал бы только о своей выгоде.

— Благодаря твоим организаторским талантам Карнак процветает.

— Я знаю только две добродетели: подчиняться и служить. Остальное — лишь болтовня. А в моем возрасте нет на это времени.

Рамзес и Нефертари любовались величественными колоннами, своей формой напоминающими лианы, изображения, сделанные на них, перечисляли именах божеств, которым Фараон делал подношения. Эти каменные изваяния превратились в вечный символ, соединяющий землю, первозданное болото, и небо, сверкающее золотыми звездами.

Как этого и желал Сети, огромный колонный зал Карнака навсегда воплотит славу таинственного бога, раскрывающего свои тайны.

— Фивы являются простой остановкой, — спросил Небу, — или вы рассчитываете на длительное пребывание?

— Чтобы привести Египет к миру, — ответил Рамзес, — я должен умилостивить богов, построив им храмы, окончив строительство Храма Миллионов Лет и вечного жилища Нефертари. Жизнь, которую боги вложили в наши сердца, принадлежит им; с чистой душой мы должны быть готовы предстать перед ними.

Рамзес пробудил божественную силу в центральном зале Карнака, обратившись к ней со словами:

— Приветствую того, кто порождает жизнь, богов и людей, создателя моей страны и дальних земель, того, кто творит зеленеющие поля и изобилие. Каждое существо наполнено твоим совершенством.

Карнак проснулся.

Дневной свет заменил свет масляных ламп, жрецы наполнили очистительные вазы водой из священного озера, обновили алтарные свечи, от которых исходил приятный аромат, украсили алтари цветами, фруктами, овощами и свежим хлебом, организовали процессии, чтобы доставить подношения, они будут вознесены к Маат. Только Маат воскрешала различные формы жизни, только она оживляла мир благодаря аромату своей росы, орошающей землю на восходе солнца.

Вместе с Нефертари Рамзес присоединился к процессии, они шли по дороге, с обеих сторон которой замерли сфинксы и которая вела к храму Луксор.

Перед пилоном храма царскую чету ожидал один человек. Это был бывший военный наставник Рамзеса.

— Когда я был еще юным, — напомнил царь супруге, — он научил меня сражаться с противником, и я очень гордился, когда мне удавалось противостоять ему.

Оставив военную службу, чтобы стать четвертым жрецом Карнака, Бакхен сильно изменился. Он был растроган до слез. Вновь увидеть Фараона; это доставило ему такую большую радость, что он не знал, какими словами ее выразить. Жрец был человеком дела, он сразу показал Фараону прекрасный фасад храма Карнака, перед которым возвышались два обелиска и многочисленные колоссы, изображавшие Рамзеса. На красивых камнях песчаника были высечены сцены, рассказывающие об эпизодах битвы при Кадеше и победе царя Египта.

— Ваше Величество, — объявил Бакхен с пылом, — ваше поручение выполнено, работы окончены!

— Но дело должно продолжаться.

— Я готов.

Царская чета и Бакхен проникли в большой двор, расположенный за пилоном и окаймленный портиками и колоннами, между которыми были воздвигнуты статуи Рамзеса, содержавшие его «ка». Бессмертную энергию, делающую его царствование благополучным.

— Работа каменотесов и скульпторов превосходна, Бакхен, но я не могу дать им отдыха, более того, я рассчитываю, что они займутся работой на другой территории.

— Могу я узнать, что вы задумали, Ваше Величество?

— Воздвигнуть много святилищ в Нубии, и в том числе особый храм. Собери ремесленников и поговори с ними; я принимаю только добровольцев.

Храм Миллионов Лет Рамзеса Великого, построенный по планам самого царя, был грандиозным, самым огромным на западном берегу. Гранит, песчаник, базальт были использованы для создания пилонов и дворов; множество ворот из позолоченной бронзы разделяли различные части сооружения, защищенного кирпичной оградой.

С наступлением ночи Шенару удалось проникнуть в пустую кладовую. Офир дал ему некий предмет, который, как он надеялся, окажется полезным, брат Рамзеса дождался темноты, чтобы пробраться в священное здание.

Он прошел вдоль стены дворца и пересек двор. В нескольких метрах от храма, посвященного Сети, он заколебался.

Сети, его отец...

Но отец, который предал его, выбрав Рамзеса Фараоном! Отец, который его презирал и унизил, отдав предпочтение Рамзесу.

После того, как Шенар выполнит задуманное, он больше не будет сыном Сети. Но так ли это важно? В противоположность тому, что утверждали приобщенные к тайнам, никто не преодолевал препятствия смерти. Небытие поглотило Сети, как оно поглотит и Рамзеса. Жизнь имеет только один смысл: достичь власти любыми средствами и распоряжаться ею без стеснения.

И подумать только, что тысячи идиотов начали принимать Рамзеса за бога! Когда Шенар ниспровергнет идола, будет открыт путь к новому порядку. Он уничтожит устаревшие ритуалы и станет действовать только в двух направлениях, заслуживающих интереса: завоевания и торговые связи.

Как только Шенар взойдет на трон, он прикажет снести Храм Миллионов Лет и разрушить все изображения Рамзеса. Хотя храм еще не был окончен, он уже испускал энергию, против которой становилось бороться все труднее. Иероглифы, сцены в скульптурах и рисунках жили, утверждая в каждом камне присутствие и могущество Рамзеса. Нет, это только иллюзия, порожденная ночью!

Шенар очнулся от мечтаний, захвативших его. Он положил предмет в условное место, указанное Офиром, и вышел из святилища.