Другая школа - Дмитрий Сергеевич Ермаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«В папку №3, отвечаю!» – написал некто Нострадамус, а на закономерный вопрос: «Почему?», – ответил: «Я был руководителем ППЭ в прошлом году».
– Ну? Ну?! Что я говорила?! Везучая я! Везучая! – закричала Вика и закружилась от радости на одной ноге.
Впереди ждала экзаменационная страда.
Глава двадцать четвёртая.
Клуб «Синий Кот», где предстояло выступать Юлии и её команде меньше всего напоминал рок-клуб. Скорее, это был какой-то светский салон или ресторан. Танцпола как такового тут не оказалось вовсе. Всё помещение просторного зала было заставлено столиками, за которыми сидели семейные пары или деловые господа. Вышколенные официанты разносили кушанья: салаты, блюда из мяса, курицы, рыбы и так далее. Звучала фоновая музыка.
Юлия уже не раз выходила на сцены московских рок-клубов. Обычно они все выглядели одинаково: два-три столика в самом углу, а остальное место – для бушующей толпы. Публика в Москве обычно состояла процентов на девяносто из молодёжи.
– А мы точно по адресу? – шепнула Юлия Никодиму, когда увидела, на какой площадке им предстоит играть.
– Точно-точно, – успокоил её Никодим.
– Но они же пришли сюда есть, пить и деловые разговоры вести, – недоумевала Юлия. – Их гораздо больше интересует винная карта, а не музыка… Зачем им живые коллективы?
Никодим загадочно улыбнулся, но объяснять ничего не стал. Стоило им оказаться за сценой, как лидер «Вечернего звона» куда-то исчез. Юлия присела на первый попавшийся стул. Настроение у неё испортилось.
Рядом сел гитарист Ярослав.
– Ты чего, Юль? – от гитариста не могло укрыться состояние, в котором пребывала певица.
– Повторяется ситуации из ДК, – отозвалась девушка. – Мы будем играть, а они будут устрицы жрать.
– Не забывай, мы играем не для всех, – напомнил Ярослав. – Наша цель – произвести впечатление на этого… Старого еврея.
– Господина Гольцмана! – зашипела Юлия. – Исаака! Марковича! Ты только публично его «старым евреем» не назови!
– Хорошо-хорошо. На господина Гольцмана. Сути не меняет. Пусть себе жрут. Мы не для них играем.
Юлия не стала придумывать для концерта какого-то особого гардероба. Все музыканты надели футболки с логотипом Hard lite. Она увидела мельком участников «Вечернего звона». Они приехали в белых рубашках и в чёрных брюках. Мужчины из московского коллектива сидели в специальных креслах, пока стилисты укладывали их длинные волосы. Юлия не стала даже ходить специально к парикмахеру, так, покрутилась перед зеркалом пять минут.
«Это всё мелочи, – размышляла Юлия. – Для продюсера важно одно: что коллектив играет. А шмотки и прикиды – дело десятое».
Ровно в восемь вечера на сцену вышел Никодим. Публика приветствовала его сдержанными аплодисментам.
«Если уж они московскую звезду так встречают, что уж о нас говорить», – подумала Юлия.
– Дамы и господа! – обратился к залу Никодим. – «Вечерний звон» выступит во втором отделении. А сейчас приглашаю на сцену Юлю Кот и её друзей, группу Hard lite!
– Вперёд, парни, ни шагу назад! – выдохнула Юля, взяла в руки гитару и шагнула на сцену.
Прямо на глазах Юлии молодая пара, парень и девушка, демонстративно встали и вышли из зала. До слуха Юлии долетело ворчание девицы:
– Нафиг нужно, мы на Никодима пришли, а тут эти…
«Спокойно. Не реагируй», – усилием воли певица подавила закипающую досаду. Остальные зрители пока расходиться не спешили. Это вселяло надежду.
И пока музыканты подключали гитары, а барабанщик возился со своим оборудованием, Никодим добавил:
– Они играют экспериментальный прогрессив с элементами джаза, фанка и даже рокабили. Впрочем, сейчас сами услышите.
Юлия пыталась рассмотреть где-нибудь вблизи сцены человека, к которому подошла бы характеристика «пожилой еврей», но так и не смогла. Впрочем, продюсер мог сидеть где угодно, так что это ничего не значило. Она была уверена: он здесь, и он явился, чтобы послушать их.
Никодим ушёл. Юля осталась одна на передовой, у самого края сцены возле стойки с микрофоном. Слева от неё стоял Ярослав, справа Эдмон. Но им предстояло играть второстепенную роль. Вся основная тяжесть выступления ложилась именно на неё, Юлю. И от неё в первую очередь зависел их успех.
– Всем приятного вечера! – обратилась девушка к публике. – Надеюсь, вам понравится наша музыка.
Зрители никак не реагировали. Уловить настроение клокочущего зала было для Юлии не сложно. Когда народ стоит у самый сцены, и ты видишь их лица, всё понятно: эту песню принимают, а эту – не очень. Но местная публика сидела в полумраке за столиками и со стороны казалось, что ничего, кроме еды и светских бесед, их не интересует.
Усилием воли Юлия заставила себя отбросить лишние мысли, взяла первый аккорд на гитаре, а потом музыка унесла её прочь по волнам мелодий и гармоний. Она забыла обо всём на свете, она получала наслаждение. Юлия слилась в единое целое со своей гитарой. Весь мир вокруг растворился в дымке. Даже если бы зал опустел, девушка продолжала бы играть так же самозабвенно и с такой же отдачей.
Первым номером они решили поставить инструментальную композицию, в ней не было ни одного слова. Поэтому Юлия позволила себе полностью отстраниться от публики, она стояла вполоборота и перебирала струны гитары, а её пассажи поддерживали остальные музыканты. Они все были в этот вечер великолепны. Карим разнообразил свою и без того сложную партию неожиданными сбивками и переходами. Эдмон нет-нет, да и вставлял в басовую партию какие-нибудь «вкусные» пассажи, которые хоть и отсутствовали в партитуре, но звучали гармонично. Что же касается Ярослава, то он пребывал в таком же трансе, что и Юлия. Это он написал композицию без слов. Сейчас, играя её на сцене московского клуба, Ярослав был на седьмом небе от счастья.
Наконец, первый номер закончился, Юлия взяла последний аккорд, после этого поклонилась публике.
Только сейчас девушка решилась посмотреть, что происходит в зале.
На первый взгляд, в зале ничего не изменилось. Всё тот же полумрак. Всё те же дамы в вечерних платьях и джентльмены в пиджаках. Всё те же официанты с подносами. Но зрители не расходились. Никто не выражал недовольства, по крайней мере, вслух.
– Спасибо! Теперь наша вторая песня, называется «Вечные скитальцы», – объявила Юлия слегка дрожащим голосом.
И петь, и играть для неё было сейчас невероятно тяжело, но артистка стиснула зубы и заиграла вступление. Интро длилось всего полминуты, но за это время Юля успела собраться с силами и запела.
В это пение она вложила всю себя, без остатка, всю свою душу. Периодически она переставала играть на гитаре, чтобы вытянуть сложные строчки, и тогда Ярослав поддерживал её своей гитарой, чтобы не страдала ритмическая конструкция песни.
Она пела о жизни и смерти, о любви и ненависти. О вечных скитаниях по грешной земле. И публика слушала их, слушала с интересом. Юлия видела, как её голос
