Замри, умри, воскресни! - Рэй Дуглас Брэдбери

Далеко внизу, в девственной ночной тьме виднелась грязно-малиновая полоса, как будто проведенная окровавленным пальцем. "Каллман" клюнул носом. Приборная панель вспыхнула голубым огнем, реактивные таймеры взорвались, и послышался вой трения падающего фюзеляжа о воздух.

Хью Старк, замерев, ждал...

Еще до того как открыл глаза, Хью понял, что умирает. Он не ощущал никакой боли, не чувствовал ничего - просто знал. Часть его тела была отрезана. Старк находился в сознании, но уже вне всяких связей.

Хью поднял веки. Высоко над ним был потолок из черного камня с дымчатыми красными и желтыми прожилками. Никогда раньше он такого не видел.

Его голова была повернута вправо. Опустив глаза, Хью разглядел какие-то неясные узоры, преимущественно из черного камня, и три высокие арки, выходящие на балкон. За балконом виднелось небо, подернутое красноватым туманом. Туман покрывал раскинувшийся во все стороны от мрачной гряды утесов океан. Океан... Это была не вода, и на глади поверхности не было волн, однако никакое другое название не подходило. Где-то внутри океан пылал, выдыхая красный туман. Маленькие злые всполохи пламени кружили в глубине, выбрасывая кольца искр, которые разбегались, словно круги от брошенного камушка.

Старк закрыл глаза и, поморщившись, поудобнее повернул голову. Кожей он ощутил прикосновение меха. Сквозь щелки век Хью увидел, что лежит на высокой кровати, застеленной шелками и дублеными шкурами. Все тело было закрыто. Он даже обрадовался, что не видит его. Впрочем, это не имело значения, поскольку пользоваться им ему больше все равно не придется, да по правде говоря, и тело-то было не Бог весть какое. Но он к нему привык и теперь не хотел на него смотреть, представляя себе, как оно выглядит.

Хью бросил взгляд на другой конец кровати и увидел женщину.

Она наблюдала за ним, сидя в массивном резном кресле, покрытом какой-то огромной белой шкурой, словно сугробом. Женщина улыбнулась, позволяя ему рассмотреть себя. Хью почувствовал, как под подбородком, очень слабо, забился пульс.

Женщина в плаще из светло-серого шелка, который застегивался пряжкой, украшенной драгоценными камнями, была высокой и стройной, с надменными чертами. Красивое узкое лицо с загадочным и несколько удивленным выражением; губы, глаза и струящиеся волосы - одного бледно-холодного аквамаринового оттенка. Кожа белая, без малейшего намека на румянец. Ее плечи, руки, длинные красивые ноги, нежно-зеленые соски грудей будто припорошила бриллиантовая пыль.

Женщина вся мягко сверкала, как некая сказочная вещица на белоснежном мехе, существо из пены, лунного света и прозрачной родниковой воды, и не отводила от него глаз, и это были нечеловеческие глаза, хотя Хью знал, что они могли бы с ним сделать, если бы он хоть что-нибудь чувствовал ниже шеи.

Старк попробовал заговорить, однако пошевелить языком не смог.

Незнакомка подалась вперед, и ее движение будто послужило сигналом для мужчин выйти из тени узорчатой стены. Они были похожи на нее, с такими же бледными и странными глазами.

Высоким тягучим голосом венерианки женщина проговорила:

- Ты умираешь. Но ты не умрешь. Сейчас ты уснешь и проснешься в незнакомом теле, в незнакомом месте. Не бойся. Мой разум будет вместе с тобой, я буду направлять тебя, не бойся.

Хью в оскале раздвинул тонкие губы. Улыбка получилась горькой, волчьей - как и его лицо.

Глаза женщины начали вливать холод в череп Старка. Они были похожи на две речушки, разливающие серебристо-зеленый покой по измученной поверхности его мозга. Мозг расслабился. Хью плыл по воде... И тут два ручейка-близнеца превратились в один широкий мощный поток, и разум, или "я" - то, что составляло его сущность - растворилось...

Долго, очень долго Старк не приходил в сознание. Он чувствовал себя так, будто его трясли и трясли, покуда внутри он не рассыпался на мелкие кусочки. К тому же им владело инстинктивное предчувствие, что как только он проснется, то пожалеет о пробуждении.

Он помнил свое имя: Хью Старк. Он помнил шахтерский астероид, на котором родился. Он помнил тюремные казематы Луны, где однажды чуть было не умер. Первое и второе мало чем отличались друг от друга. Он помнил, что его физиономия красовалась в половине полицейских бюллетеней между Меркурием и Поясом астероидов. Он помнил, как слушал передачи о себе по телевидению, как им пугали детей, и думал о том, как совершил первое преступление - восемнадцатилетний костлявый подросток бьет гаечным ключом взрослого мужчину, пытавшегося украсть у него еду.

А дальше все шло быстро. Работа на "Шахтах Т-В", побег, не ставший побегом, Горы Белого Облака. Авария... Женщина.

Вот и все. Его мозг разбился вдребезги. Свет, ощущения, обнаженное чувство реальности накатили на Хью. Он лежал с закрытыми глазами, совершенно неподвижно, а мозг царапали видение сияющей женщины с волосами цвета морской волны и звук ее голоса: "Ты не умрешь, ты проснешься в незнакомом теле, не бойся..."

Старку было страшно. Кожу покалывало, и от этого становилось холодно. Сводило желудок. Это были его кожа и его желудок, но в то же время Хью испытывал какое-то странное неудобство, как от новой одежды, которая не впору...

Он приоткрыл глаза, осторожно, чуть-чуть разлепив веки.

И увидел тело, неуклюже лежащее на боку среди грязной соломы. Тело принадлежало Старку, поскольку он чувствовал, как колется солома и как все чешется от укусов крохотных тварей, которые по нему ползали.

Тело большое, мощное, мускулистое, много крупнее, чем его старое. Совершенно очевидно, что оно не голодало первые двадцать с чем-то лет жизни. Тело было совершенно голым. Погода и насилие оставили на нем следы, покрыв белесыми рубцами бронзовую, будто дубленую, кожу, однако все, кажется, было на месте. Грудь, ноги и предплечья покрывали черные волосы, а кисти рук были худыми и сильными, приспособленными убивать. Человеческое тело.

Уже неплохо. Оно могло быть и чем-то таким, что из расистского снобизма Хью не назвал бы человеком. Например, тем безымянным мерцающим созданием, улыбавшимся странными бледными губами...

Старк снова закрыл глаза.

Оно лежало, это непостижимое "я", которое было Хью Старком, вытянувшись в темноте чужой оболочки, тихое, сосредоточенное, настороженное. На мягких черных лапах подобралась паника. Обошла вокруг вжавшегося в землю "я", обнюхала, тронула лапой, ткнулась носом и, заскулив, полоснула кривыми когтями. Немного погодя ушла ни с чем.

Губы, которые стали теперь губами Старка, скривились в тонкой жестокой улыбке. Однажды он просидел шесть месяцев в одиночной камере Лунных Казематов. Если человек сумел пройти через такое, сохранить рассудок и выйти оттуда на своих ногах, значит, он мог вынести все.

Тогда он понял, с некоторым облегчением, что женщина и четверо ее спутников, вероятно, с помощью гипнотического воздействия, смягчили шок. Его подсознание принимало перемену; лишь на сознательном уровне разум был до смерти напуган.

Хью Старк медленно и цинично выругался по адресу женщины на семи языках и нескольких малоизвестных диалектах. По вполне понятным причинам он пришел в неописуемую ярость из-за того, что какая-то баба столь бесцеремонно им помыкает. Но потом подумал: "Какого черта, как-никак я жив. И, похоже, это наилучший вариант из всех возможных!"

Снова приоткрыв глаза, Хью тайком оглядел свой новый мир.

Он лежал в углу квадратного каменного зала довольно больших размеров, разделенного двумя рядами колонн из какого-то темного венерианского дерева. Тут и там стояли грубые длинные скамьи и столы. В круглых кирпичных очагах между колоннами тлели угли, и дым поднимался вверх, заволакивая золото и бронзу щитов, развешанных на стенах и фронтонах, сталь мечей и копий, гобелены, шкуры и трофеи.

В зале было очень тихо, а где-то снаружи шел бой - тяжелый и жестокий. Шум не нарушал тишины, а лишь делал ее глубже.

Кроме Старка в зале находились еще два человека - неподалеку от него, на низком помосте. Один неподвижно сидел в высоком резном кресле, положив на стол большие, покрытые шрамами руки; второй раболепно пристроился на полу у его ног. Тот, второй, опустил голову, поэтому грива белых волос скрывала лицо и арфу, которую он держал между ног. Судя по тому, что этот человечек был альбиносом, он родился на болотах.

Старк снова посмотрел на мужчину в кресле.

- Почему она не прислала вести? - сурово спросил тот.

Арфа внезапно издала резкий аккорд. И все.

Но Старк этого почти не слышал. Все его внимание было поглощено говорившим. Сердце сильно забилось. Мускулы напряглись и застыли в ожидании. Во рту появился горький привкус - привкус ненависти.

Старк никогда раньше не видел этого человека, но его руки свело от желания убить.

Мужчина был высок, почти семи футов ростом, и мускулист, как ломовая лошадь. Его тело, обнаженное выше пояса с золотой чеканкой, несмотря на вес, казалось гибким и быстрым, словно у гончей. Лицо мужчины было квадратным, костистым, обветренным и все еще молодым. Это лицо когда-то много смеялось, любило вино и хорошеньких девушек; теперь все осталось в прошлом, кроме, возможно, вина. Его искажала гримаса жестокости и боли, словно оно глядело из клетки. Старку был знаком этот взгляд, он встречал его в Лунных Казематах. Через весь лоб мужчины шел широкий белый шрам. Запавшие синие глаза казались темными под полузакрытыми веками. Мужчина был слеп.