Гвардеец - Николай Романов

Между тем, на столе опять появился комп, материализовались вирт-клава и видеопласт.

— Я произвел кое-какие оперативные действия. И вот что выяснил. Мои подопечные не имеют никакого отношения к исчезновению вашего делового партнера…

Осетр кивнул. Но промолчал, поскольку фраза явно осталась незаконченной.

— Это я могу вам заявить со стопроцентной уверенностью. У меня, как вы, наверное, догадываетесь, имеются информаторы в этих кругах. С другой стороны, мои подчиненные в этом также не замешаны. Я им приказа похитить вашего человека не отдавал, а без моего ведома они бы на такое не пошли.

«И тут облом! — подумал Осетр. — Но кто-то ведь этого парня похитил!»

— Ясно, — сказал он. — Сколько я вам должен?

— И опять вы торопитесь, молодой человек. — Бабушкин задумался на несколько секунд, затянулся сигаретой и выпустил струю дыма в потолок.

Да что же он такое для себя решает?.. Будто не знает, продолжать разговор или выставить меня за дверь. Или все-таки сказанное — только попытка пустить пыль в глаза и набить цену?

Наконец майор справился со своей трудноразрешимой задачей. Глаза его оторвались от созерцания потолка и обратились к посетителю.

— У меня сложилось впечатление, что, помимо моих подопечных к моих подчиненных, в моем городе, — он сделал ударение на слове «моем», — завелась какая-то тварь, которая намерена обтяпывать свои делишки за моей спиной. Мне это не нравится, и я бы с огромным удовольствием дал этой твари по рукам. Но у меня есть основания полагать, что едва я начну активное противодействие, дадут по рукам мне. Поэтому у меня есть предложение. Почему бы вам не стать на время моим секретным сотрудником?

Пришлось Осетровой челюсти отвалиться еще раз. Да-а-а, сегодня положительно был день сюрпризов!..

— Я не возьму с вас никакой платы за уже проведенные розыскные мероприятия. Более того, вы получите за выполненную вами работу определенную сумму, у меня есть в этом отношении определенные возможности. Со своей стороны, вы можете рассчитывать на мою оперативную помощь. — Лицо Бабушкина становилось все спокойнее: конечно, ему наверняка не впервые приходилось вербовать себе внештатного сотрудника. — И наше… э-э… партнерство будет прервано по первому вашему желанию. У меня лишь одно условие — вся информация, которую вам удастся раздобыть, должна быть предоставлена в полное мое распоряжение. Как вам такое предложение?

Осетр ошарашенно молчал.

— Я понимаю, — продолжил Бабушкин, не дожидаясь, пока он придет в себя, — вы удивлены. Однако в такой ситуации и вам будет проще работать, поскольку за вашей спиной буду стоять я… а моя поддержка, должен вам сказать, дорогого стоит. И меня совершенно не интересует, какие отношения у вашего отца со своим компаньоном. Единственное чего я не потерплю, это криминальных разборок. Но и тут я готов проявить понимание.

Осетр уже пришел в себя. Но продолжал молчать.

Интуиция говорила ему, что предложение майора заслуживает внимания. Поиски действительно облегчатся. Но имеет ли он право принять такую помощь? Не является ли это предложение наживкой, с помощью которой неудачливого «росомаху» хотят поймать на рыболовный крючок? Ведь не просто же так майор разливается соловьем! Ишь, готов проявить понимание даже при криминальных разборках!.. Ха, а ведь это почти карт-бланш! Работать с таким прикрытием и в самом деле проще.

Ах, где наша не пропадала! Даже если еще и нигде не пропадала! Или я не «росомаха», не сумею вывернуться. Ввязаться в бой, а там посмотрим! Так говорил древний император Бонапарт…

— Я не против, — сказал он. — Вот только опасаюсь, получится ли у меня. Я же только торговать обучен.

— А это та же торговля. Что в торговле главное?

— Осторожность, когда надо. И когда надо — умение рискнуть. Так меня учил папа.

— Вот и в нашем деле главное — то же. Значит, по рукам?

Осетр улыбнулся, потому что не улыбнуться сейчас было нельзя.

— По рукам!.. Но у меня сразу возникает ряд вопросов.

Майор понимающе кивнул:

— Разумеется. На какие-то готов ответить сразу.

— Первый вопрос: а как я буду передавать вам информацию?

Бабушкин улыбнулся:

— Вопрос не мальчика, но мужа. Передавать очень просто. Вы все еще находитесь на подозрении. Майор Бабушкин вызывает вас для дачи показаний. Это объяснение удовлетворит кого угодно. С подопечными-то моими тоже надо держать ухо востро. Стукачей из собственной среды они не любят, но вы посторонний. Как бы то ни было я смогу вас защитить!

— Хорошо! Вопрос второй: есть ли у вас для меня какая-нибудь начальная информация?

— Есть, мой друг. И это очень интересная информация. Ваш отец давно знаком со своим компаньоном?

— Понятия не имею…

— Я почему спрашиваю? — Майор закурил еще одну сигарету. — Я тут кое-что проверил и обнаружил, что компаньон вашего отца уже бывал на Крестах.

— Ну и что? — Осетр пожал плечами.

— А то! Десять лет назад, еще при моем предшественнике, он вот точно так же исчезал. И тогда его разыскивала целая компания из восьми человек. К сожалению, почти никаких данных о том деле практически не осталось, а предшественника по прошествии недолгого времени перевели на другое место работы. Но голография исчезнувшего сохранилась. Гляньте-ка! Вы знаете этого человека? Это он, компаньон вашего отца?

Майор развернул видеопласт компа в сторону Осетра. И тот глянул. Лишь большим усилием воли ему удалось не дать челюсти отвалиться в очередной раз. Конечно, он знал этого человека! Неведомо, был ли этот человек компаньоном Кайманова-старшего, существующего лишь виртуально по воле Осетрова начальства. Но торговлей он точно пробавлялся. Потому что именно он летел с Осетром в одной каюте на транссистемнике «Дорадо».

Глава тридцатая

После встречи с майором Осетр решил забежать в «Ристалище». Во-первых, просто навестить Макарыча и сказать ему, что его кухня гораздо лучше гостиничной. Во-вторых, посмотреть в глаза Маруськи, потому что утренние намерения не встречаться с нею могли быть рождены исключительно больной совестью виноватого кавалера, а никакой вины за собой Осетр не ощущал. Впрочем, нет, ощущал, конечно, но это была вовсе не та вина, которую называют грехом прелюбодейства. Да, он не оправдал надежд разохотившейся девицы, но кто сказал, что всякая надежда должна неминуемо исполняться?.. В-третьих, если там окажется Матвей-Чинганчгук, надо бы поблагодарить его, поскольку он явно спас своего бывшего постояльца от неизбежного задержания. Ну и в-четвертых, а вдруг удастся услышать от местных трепачей что-нибудь полезное? Теперь, когда он завербован местной администрацией, любая новость может стать полезной!

Народу сегодня в кабаке оказалось негусто. Отсутствовали шумные компании выпивох, у которых проще всего узнать что-либо интересное. А с тем, кто пришел просто пообедать, разговор не заведешь. Если ты не свой… Макарыч был на своем месте и приветствовал Осетра, как и в прежние дни, сердечно. Посмотреть в глаза Маруське оказалось нетрудно. Скорее, тяжело было бы видеть ее, если бы вчера случилось то, чего она так желала. Зато сама Маруська не поднимала на него глаз и, когда принесла поднос, ни сказала ни единого слова. А Осетр и тем более не стал завязывать беседу. Только подумал, какие возникают между парнем и девчонкой сложности, когда кто-то не оправдывает надежд другого.

Чинганчгук на горизонте тоже не наблюдался.

Еще не вернулся с работы, что ли? Подожди-ка, но его же допросил Бабушкин. Значит, вернулся… Видать, уже отправился в гости к девочкам «тетушки» Баян, отводить душу и расслаблять тело. Ну и ладно, пусть тешится, поблагодарить я его и потом успею.

Осетр поедал русский борщ и прислушивался к беседам окружающих. За спиной двое, судя по манере разговора, не мертвяки, обсуждали, успеют ли они распродать товар до прилета «Величия Галактики». Транссистемник должен появиться возле Крестов через шестеро суток, и было бы очень неплохо успеть…

Осетр отправил в рот очередную ложку борща и с трудом сдержал вздох. Есть же счастливые люди, надеются через шестеро суток убраться отсюда! А ему, похоже, еще работать и работать! Четыре дня провел на Крестах, а воз и ныне там. Агент Муромец не найден, сам Осетр завербован местным главным черепом, и конца-края этому не видать. Хорошо хоть Чинганчгук подтвердил его алиби, а то бы еще и задержали! И это был бы самый настоящий крах!

— Здравствуй, Чинганчгук! — послышался голос Макарыча.

Осетр обернулся. В «Ристалище» и в самом деле ввалился Чинганчгук. Был он трезв как стеклышко, и не похоже было по его кирпичной физиономии, будто он только что соскочил с девочки. Впрочем, трезвым ему оставаться предстояло недолго, потому что он тут же подошел к стойке: