Вор - Роннат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лорал не поверил своим ушам. Другие хранители молча переглянулись и вдруг один за другим кивнули в знак согласия.
– Но так нельзя, отец Баст! Мы же не можем оставить всё как есть! Мы должны выяснить, что произошло, понять… я…
Баст сочувственно положил руки Лоралу на плечи и покачал головой.
– Я прошу тебя одуматься. То, что ты говоришь, невозможно. Невозможно, понимаешь? Уж не помутнел ли твой разум с годами? Богиня с нами. Она всегда была и будет с нами.
Лорал посмотрел в глаза отца Баста. Его слепое спокойствие, затуманившее голос рассудка, вызвало у Лорала небывалый гнев. Он скинул руки хранителя и твёрдо процедил:
– Ты ошибаешься. И твоя ошибка может дорого стоить.
– Твоя вера пошатнулась? Ты сомневаешься в решении старшего хранителя? Ты разочаровал меня, Лорал.
– Но как же девочка…
– О девочке не волнуйся.
Лорал вздрогнул.
– Ты… ты знаешь, где она! – воскликнул он и обернулся в поисках поддержки у других хранителей, но не нашёл её.
Его тут же схватили и уложили лицом в пол.
Баст присел рядом с Лоралом и печально произнёс:
– Твои речи оскорбляют нашу веру и третью ветвь принцев Ародана. Я забираю твоё имя. Ты больше не наречённый. Ты будешь изгнан из Илассета.
Глава 12
Благословенный город эль-Тун был похож на брошенный в пустыне труп. Каменные дома, словно горстями разбросанные по округе, напоминали высохшие, проеденные червями кости. По́росли шум-травы – сорняка, который служил кормом для иглоносых ящериц, – казались серыми обрывками волос. Посреди города расколотым черепом лежал храм богини. Жители эль-Туна прятались, как насекомые в истлевшей одежде мертвеца, в то время как отрицатели следили не хуже парящих стервятников, чтобы никто не смел отобрать и уж тем более похоронить останки мученика.
В нескольких неделях пути на восток начинались Крапчатые земли. На юге, сразу за Свободными степями отрицателей, были владения работорговцев. Их плавающий остров находился где-то в океане. Ветви принцев остались далеко отсюда – среди зелёных лесов и полей, омываемых полноводными реками.
Крытая повозка остановилась. Лика вздрогнула от толчка и с трудом разлепила веки. В последние дни она почти не вставала. Большую часть пути мучил жар: воспалённый обрубок кисти не давал покоя. К тому же отрицатели постоянно поили сонным отваром, отчего Лика не понимала, сколько прошло времени с момента похищения.
Возница глянул через плечо и рявкнул:
– Вылезай!
Лика не успела даже приподняться, как её схватили и выбросили на дорогу, на нестерпимо горячие камни. Это заставило быстро подняться на ноги. Раскалённый воздух обжёг губы, солнце слепило так, что Лика не могла даже немного приоткрыть глаза.
Один из отрицателей взял её за подбородок, а другой нанёс на лоб что-то жгучее. Лика заскулила, но не произнесла ни слова. За время путешествия она один раз не послушалась, и тогда её заставили съесть ложку соли. Лика и представить не могла, какая это пытка. Ни выплюнуть, ни проглотить не получилось, и ком рассыпающейся массы обжёг глотку, вызвав кашель и рвоту. Лике казалось, что при очередном приступе желудок вывернется наизнанку. Соль въелась в язык и дёсны, и только после нескольких часов мучений отрицатель дал Лике воды.
– Ты в эль-Туне, – сказал отрицатель и отпустил её. – Сюда мы отсылаем воров и еретиков. Принц заверил нас, что ты не бесценная, но учти: попробуешь открывать чьи-то шкатулки – лёгкой смерти не жди.
– Оставь её. Однорукая даже собственную шкатулку не достанет, – оборвал его другой. Они посмеялись. – Вода есть в храме Двуликой. Придёшь, когда настанет время.
Лика наблюдала, как они запрыгнули в повозку. Как весело разговаривали, будто ничего не случилось. Лица скрывали белые капюшоны, имена отрицатели хранили в тайне, но Лика запомнила этих людей. Тот, что держал её, когда некий Джарт отсёк ей кисть, говорил с западным акцентом, волосы у него были рыжими, а на левой руке – шесть пальцев. Другой отрицатель зашил и обработал её рану. Он даже следил, чтобы та не загноилась. Его Лика тоже запомнила: пожилой, с едким характером, без трёх передних зубов и со шрамами на руках. Он же кормил её солью.
Они много говорили об эль-Туне. Им доставляло удовольствие пугать её рассказами о том, какой страшной смертью умирают здесь люди. В эль-Туне существовало только одно место, где можно было утолить жажду, – бьющий из-под земли ледяной источник в центре храма Двуликой. Основатели города понимали простую истину: кто владеет водой, тот владеет городом.
Повозка скрылась за горизонтом. Лика в первый раз осмотрелась. Она стояла посреди пустынной площади. В тенях домов сидели люди: нагие, с почти выгоревшей кожей и тонкими, как у скелетов, ногами и руками. Слепые старики, укутанные с головой в балахоны. Сухие, как щепки, женщины с обвисшими грудями. Лика увидела девочку. У неё были большие глаза и почти чёрная кожа, бескровные губы и лысая голова. Девочка качала во рту коричневый зуб, как косточку граната. Малышка была чуть младше Лики. У людей на лбах светились голубоватые символы. Что они означали, Лика не знала, но понимала: точно ничего хорошего. Судя по всему, ей нарисовали такой же.
Лика решила подойти к одной из женщин и попросить помощи.
– Простите, вы мне не поможете? Я не знаю, куда мне идти, – спросила Лика бесцветным голосом.
Женщина смерила её взглядом, увидела пустой рукав серого платья, презрительно плюнула Лике под ноги и отвернулась.
Лика, как во сне, попрощалась и подошла к следующему человеку. Потом к третьему.
– Помогите, кто-нибудь, пожалуйста!
Она молила. Она плакала. Сидя у горячей каменной стены, Лика выла в голос, пока не кончились слёзы и силы кричать. Отец учил её в моменты отчаяния идти в храм, но сейчас внутрь её не пустили. Стоящий у входа отрицатель сначала несколько раз ткнул Лику в лоб, а когда она, не поняв слов, попыталась войти, то прогнал её палкой.
До ночи Лика бродила по городу, изредка прося помощи. Хотелось найти кого-то, кто хотя бы говорил на её языке. Но люди либо делали вид, что не понимают, либо здесь не было ни одного подданного третьей ветви Ародана. Лика вышла к окраине эль-Туна, когда небо усыпали звёзды.
Постояв немного и поглядев
