Генерал без армии - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пленный лейтенант ворошился в канаве. Он пытался избавиться от соседства мертвого Михалыча, сумел перевалиться через борт, но дальше был бессилен. Руки оставались связанными у него за спиной.
– Спокойно, дружок, свобода уже близко, – сказал Шубин, обнажил устрашающее лезвие ножа, плотоядно оскалился.
Пленник содрогнулся.
Глеб перевернул его на спину, перерезал веревки, стянувшие запястья.
Лейтенант тяжело задышал и прохрипел:
– Я лейтенант Жмаков, меня эти твари…
– Знаю, лейтенант, не продолжай, все на наших глазах происходило. Ты давай пока без речей, помоги, если силы остались. В лес уйдем, там и будем разговаривать.
– Да, конечно. – Лейтенант вскочил, но, видимо, переусердствовал, едва устоял на ногах.
Шубину пришлось схватить его за ворот засаленной гимнастерки.
Работали они оперативно, с огоньком, трупы возницы и Михалыча погрузили в повозку, собрали все, что валялось на дороге. Бердыш и Малинович взяли лошадей под уздцы и поволокли с дороги. Животные не сразу сообразили, что от них хотят. Разведчики проявляли терпение.
Повозка со скрежетом перевалила через водосток, покатила по поляне к лесу. Бойцы подгоняли лошадей, то и дело озирались. В дело пошел кнут, выпавший из омертвевшей руки возницы.
Лошадей красноармейцы загнали в глубь леса. Те недовольно фыркали, вертели головами. Сомкнулся кустарник за повозкой, и люди облегченно вздохнули.
– Пошарьте по телеге, соберите продукты, – сказал Глеб. – Что за узелки там у них валяются?
В узелках оказались хлеб, овощи, пышный деревенский сыр. Бойцы энергично разбирали продукты.
– Самогон брать? – деловито осведомился Глинский, выворачивая из соломы увесистую стеклянную емкость с мутным содержимым.
Люди оживились, стали перемигиваться.
– Самогон не брать, – ответил Глеб и нахмурился. – Проявите сознательность, товарищи. Куда мы потащим эту дуру?
– Так по фляжкам разольем, – осторожно проговорил Малинович. – Посмотрите на товарища лейтенанта, ему точно не помешало бы.
Товарищ лейтенант качался, как былинка, неуверенно улыбался. Земля держала его плохо, он привалился к борту телеги, судя по растерянной мине, до сих пор не верил в чудесное избавление.
– Товарищ лейтенант тоже перебьется.
– Да, вы правы, я непьющий, – пробормотал недавний пленник. – И не курил ни разу в жизни.
– Да ты просто образец для подражания, дружище.
Шубин добежал до кустов, за которыми открывался вид на дорогу, оценил ситуацию. Посторонних не было. Дорога пустовала в оба конца, торчала вышка со сломанной лестницей. Тучи уплотнились, небо потемнело. Дождь пока не начался. Возникло ощущение, что наступает вечер.
Глеб вернулся к своим. Разведчики курили. Лошади отгоняли хвостами комаров.
– Голодный, лейтенант?
– Есть немного. – Жмаков смутился, отвел глаза.
– Держи, жуй. – Шубин протянул ему узелок.
Лейтенант поколебался, отрицательно мотнул головой:
– Нет, спасибо, потерплю.
– Как знаешь. Жмаков – настоящая твоя фамилия?
– Да, лейтенант Жмаков, возглавлял взвод связи при штабе Второй Ударной армии.
– Молодец, что не стал раскланиваться перед полицаями, держался нормально. Страшно тебе было, это и понятно, умирать никому не хочется. Другой упал бы в ноги, стал бы умолять, перебежал бы к фрицам. – Шубин пристально посмотрел в глаза лейтенанту. – Ты же не хворост в лесу собирал. Я правильно понял?
– Нет, конечно, – неохотно признался Жмаков. – На разведку вышел, чтобы выяснить, как там, много ли немцев. – Он ткнул пальцем на опушку. – Приказ получил, да и сам был не против. Наша группа пробирается на восток, требуется постоянная разведка местности. Там деревня Ярки, в ней полицаи и немцы, а если прямо, то можно минут за десять добраться до восточного леса. Без оружия шел. Боеприпасы у нас давно кончились. Контузию недавно пережил, до сих пор в ушах шумит, не заметил полицаев. За полчаса до них близ хутора на бабку наткнулся. Она, похоже, и донесла на меня, в Ярки побежала.
– Все в порядке, Жмаков. Старший лейтенант Шубин, разведка Пятьдесят девятой армии. Мы отправлены в данный район на поиски командарма Второй Ударной генерал-лейтенанта Власова. Есть приказ вывести его из окружения. Несколько дней плутаем по району, и все безрезультатно. Кто старший в вашей группе, Жмаков?
Лейтенант колебался, был приучен к осторожности. Враг хитер, изворотлив и ради достижения своих подлых целей может принять любой облик.
– Прекращай! – сказал Шубин и поморщился. – Политинформаций наслушался? Мы специально перебили кучу полицаев, чтобы втереться к тебе в доверие? Думай быстрее, Жмаков, время идет.
– Вы точно знаете, как можно отсюда выйти? – неуверенно спросил лейтенант.
– Точно, – ответил Глеб. – Там дорожка ковровая постелена, и всех прибывающих встречают с оркестром.
– Хорошо, пойдемте со мной. Это неблизко, но мы не заблудимся. Я ленточки на деревьях завязывал.
Глава 9
Идти им пришлось довольно долго. Чаща уплотнялась, лес становился каким-то сказочным, но мрачным. Массивные черные ели плотно примыкали друг к дружке. У многих деревьев отмирали корни, и они укладывались на соседние, гнули их к земле своей тяжестью.
Когда разведчики спустились в овраг, им показалось, что уже наступила ночь. На дне ложбины тоже произрастали деревья и кустарники. Над головой сомкнулись кроны сосен. Где-то там, наверху, порывами дул ветер. В какой-то момент он принес запах испарений, отнюдь не изысканный парфюм. Неподалеку находилось болото.
Шубин недоумевал. Ведь этот путь его группа уже прошла, только двигалась севернее. Теперь она возвращалась. Если бы они не встретили лейтенанта Жмакова при обстоятельствах более чем странных, то никого не нашли бы.
Из-за выступа в склоне оврага выступили две размытые фигуры. Эти люди сильно исхудали, носили красноармейскую форму, держали в руках автоматы «ППШ». Но что-то подсказывало Шубину, что с тем же успехом они могли иметь при себе церковное кадило.
– Свои, со мной товарищи с Большой земли, – громко объявил Жмаков.
Постовые застыли, недоверчиво всматривались в полумрак. У одного были сержантские треугольники в петлицах, у другого – полоска ефрейтора. Они подслеповато щурились.
Шубин расстегнул комбинезон, продемонстрировал знаки различия, представился. Часовые недоуменно переглянулись, стали робко улыбаться. Один побежал к начальству с докладом.
Вскоре из полумрака показался небольшой костер, вокруг которого сидели люди. Ефрейтор что-то сбивчиво говорил, глотал слова. Мужчина лет пятидесяти с короткой стрижкой и простым русским лицом нахмурился, начал вставать.
За костром сидела женщина в шинели, накинутой на плечи. Другая лежала рядом с ней, подогнув ноги в стоптанных сапогах. Они повернули головы на шум. У нее были черные волнистые волосы, смешанные с грязью.
Люди поднимались, вели себя сдержанно, смотрели с подозрением.
