Смерть пришельцам. Южный фронт - Максим Хорсун

– Да от нас от всех сейчас разит как от козлов, – подал голос Икар, выкладывая на стол одну запаянную жестянку за другой. – От всех, кроме нее. – Он показал рукой с зажатой в ладони банкой на Людмилу.

– Ага. От меня как от козы, наверное, – протянула, зевая, биологичка.

– Степан! – позвал Икар. – В этих шкафчиках – одежка. – Он легонько пнул незакрывающуюся дверцу. – А в этом – бельишко. Все ношеное, но куда пристойней, чем твое рванье. Выбери комбез по размеру.

– Есть выбрать комбез, – отозвался Степан.

Он раскрыл дверцу, провел рукой по висящим, словно в магазине, серым комбинезонам авиамехаников. Это изобилие было так же тяжело соотнести с реальностью, как и картины разгрома, которые он увидел на поверхности. Наверное, сказывалась усталость. Все было словно в легком тумане, все будто происходило не с ним. Если же это сон, то было бы очень обидно проснуться прямо сейчас – на пути в душ с охапкой новой одежды в руках, в то время, когда на примусе уже разогревается тушенка.

– Фонарь возьми! – бросила ему вслед Людмила.

– Город-герой, на связи Степное, ответьте группе Лютика, – повторял в микрофон Кузнец. – Город-герой, ответьте группе Лютика…

Холодная вода привела Степана в чувство. Исчезло муторное чувство раздвоения реальности. Он насухо вытерся проштампованным льняным полотенцем, которое нашел в ящике по соседству с бельевым, надел такие же проштампованные трусы, носки и новую, правда, чуть пахнущую цвелью тельняшку. Облачился в комбез, запрыгнул в разношенные сапоги, прикрыл лицо хирургической маской.

Бойцы сидели за столом и с аппетитом ели тушенку. На примусе закипала вода в кастрюльке. На краю стола выстроились, ожидая, пока дойдет дело и до них, четыре жестяные кружки и открытая пачка азербайджанского чаю.

– Хлеба, жаль, нету, – сказал Кузнец, проследив за взглядом Степана.

– Да Степашка-то не голодный, – проговорил с набитым ртом Икар. – Степашка уже молочка покушал… ой! – Людмила треснула его по лбу ложкой. – Чего смотришь? Бери консервы, садись на нары, питайся! – позволил он деловито.

– Нас заберут перед рассветом, – сообщила Людмила. – Как раз будет время уточнить твой диагноз.

– Добро! – Степан взял теплую банку и ложку, отсел подальше и стянул маску. – А что насчет меня? – Он поглядел на товарищей. – Мне можно с вами?

– Да. Я сообщил, что к нам приблудился гражданский, – сказал Кузнец, он помолчал, постукивая ложкой по консервной банке, а потом проговорил строго: – Ну, Степан Батькович, рассказывай. А мы будем кушать и мотать на ус. Так, ребята?

– Угу-угу, – промычал, давясь тушенкой, Икар.

Людмила наполнила Степкиной мочой пипетку, оставила по нескольку капель на дюжине лабораторных стеклышек, разложенных друг за другом на столе. Потом принялась осторожно добавлять к каждому образцу по капле разных реактивов из набора, который она, оказывается, носила в вещмешке.

– Ну, – сунул любопытный нос Икар. – На каком он уже месяце?

Биологичка, отмахнувшись, принялась что-то записывать в толстом блокноте, то и дело сверяясь с наручными часами.

Степан, чтоб меньше афишировать свое волнение, ушел в радиоузел к Кузнецу.

– «Четыре-семь-три-один» и «четыре-четыре-четыре-пять»… – говорил тот в микрофон. – Так точно, не знает, что это означает… Документы не видел и особых примет не запомнил из-за сильного поражения тканей лица костянкой… Дальше последовало боестолкновение с вражеским агентом, внедренным в общину… Так точно, живут они общинами…

Степка махнул рукой и решил выпить чаю еще, пока имелась такая халява. Икар прошел мимо и, как бы невзначай, бросил Степану на колени снаряженную обойму для «ПМа». Дескать, доверяю. Затем боец устроился неподалеку и принялся чистить автомат, насвистывая мелодию из «Веселых ребят».

– Эй! – В коридорчике появилась Людмила, в ее кулачке был зажат пучок сухой степной травы – ковыля, колючки, порея. – Поздравляю! Ты теперь снова полноценный член советского общества! – Она протянула «букет» Степану, глядящему на нее оленьими глазами. – А маску можешь выкинуть.

– Нет, я ее сохраню на память. – Степан показал всем свое сияющее лицо.

– И это тоже – на память? – Икар подхватил видавший виды, закопченный противогаз «ГП-4», который Степка забросил на одну из кроватей.

– Это – «слоник». Он мой друг. Что-то вроде талисмана.

– А я думал, он тебе нужен, чтобы «Гамлета» репетировать. – На лице Икара появилось пафосное выражение, он поднял противогаз на вытянутой руке, развернув «лицом» к себе. – «Быть или не быть? Вот в чем вопрос!»

– Развлекаетесь? – В коридорчике появился Кузнец. – «Корыто» прибудет через полчаса, нас примет «Плацдарм № 2». Пора собираться, веселые ребята.

– Не «Город-герой»? Точно? – переспросил, вскинув брови, Икар.

– Мне пойти уточнить? – криво усмехнулся Кузнец.

Собираться – так собираться. Степка перезарядил пистолет, спрятал его в удобный карман комбеза, накинул на плечи теплый бушлат. Все-таки цивилизация – это благо, даже если приходится иметь дело с ее крупицами. Икар что-то неразборчиво ворчал, насколько Степка понял, солдата беспокоила сорвавшаяся личная встреча. Людмила гремела химической посудой, укладывая свою заплечную лабораторию в вещмешок.

Что такое «Город-герой» и «Плацдарм № 2», Степану никто не объяснял, соблюдая, очевидно, правило: «Не всегда говори, что знаешь, но всегда знай, что говоришь». Да он сильно и не выспрашивал, поживем – увидим. Главное, что он возвращался в СССР. Из родных краев – как из ссылки или из эмиграции… Он потерял отца, потерял мать, но теперь он больше не ползущая через степь одинокая беспомощная букашка. Он будет мстить пришлым, как солдат Красной армии, пока не положит голову или пока не очистит страну от чужепланетной сволочи.

Первым поднялся Икар, следовавший за ним Кузнец застыл на лестнице у самого люка, ожидая сигнала. Раздался тихий свист, похоже, что наверху все было спокойно.

Под арочным сводом ангара гулял пахнущий ночной росой ветер. После затхлого воздуха убежища запахи степи казались густыми и тягучими, как мед. Вдали тянули заунывную песнь волки, их вой смешивался с неестественным нарастающим гулом.

Икар выбежал из ангара, упал на одно колено за оплавившимся танком без башни, затем подал знак остальным. Степан помчал вперед, сжимая двумя ладонями рукоять пистолета; он уже ощущал себя полноценной боевой единицей отряда, хотелось показать, что он тоже не лыком шит и умеет воевать. В чем заключалась причина этого почти детского желания, он пока не понимал, да и вообще не замечал изменений в своем поведении. Позади по бетонке загрохотали сапоги Людмилы и Кузнеца. Степка привалился спиной к танковой броне, уселся по соседству с Икаром и тут же бросил взгляд на Людмилу. Биологичка хмуро глядела в небо, а Степан – на нее.

Над арочным укрытием забрезжил серый свет. Натужный гул стал громче, интенсивность свечения нарастала, и лишь когда над ними зависло «блюдце», Степан оторвал взгляд от биологички и в панике выдавил из себя нечленораздельный окрик.

«Блюдце» было того же типа, что и участвовавшие в расправе над Каменской общиной. Оно медленно поплыло вниз, словно опускалось с неба на невидимых тросах. В лучах бело-голубого света заметалась пыль и мелкий сор.

Степан успел выстрелить в «блюдце» дважды, прежде чем Икар выбил пистолет. Людмила ударила Степку прикладом между лопаток и, когда он упал лицом на бетонку, прижала дуло автомата к его затылку.

– Ты что – дурак? – заорал ему в ухо Кузнец, который оказался тут как тут.

– Это же… – Степка оборвал фразу, пристально глядя на прорезавшийся в борту «блюдца» темный проем. Летун завис в метре над землей, он чуть покачивался на поддерживающих его полях, природа которых была неведома.

– А ты думал, за нами подводную лодку пришлют? – сердито осведомился Кузнец. – Село!

– Иной транспорт тут бесполезен, Степашка, – проговорил Икар. – Что есть, тем и богаты.

Из проема на бетонку выпрыгнул человек в бушлате поверх камуфляжной формы и противогазе. Положив руку на кобуру, он уставился на Степана. Людмила кинулась к новоприбывшему, что-то ему проговорила, по-дружески коснувшись пальцами резиновой маски.

– Предупредить не могли? – спросил, скрипя зубами, Степан. Он все еще мало что понимал. Ясно было лишь то, что это «блюдце» атаковать не будет.

– Приятная неожиданность! – усмехнулся Икар, пряча Степкин пистолет за пояс.

– Быстрее-быстрее! – выпалил Кузнец. – Или вы ждете воздушный флот пришлых для сопровождения? – Он схватил Степку за шкирку и поставил на ноги, словно ребенка.

«Противогаз» помог Людмиле забраться в «блюдце», затем повернулся к остальным и поторопил жестом.

Степан с трудом смог заставить себя приблизиться к летающей машине. От ее свечения болели глаза, а навязчивый гул доставал до нутра. В плавных обводах «блюдца» он ощущал чужеродность и угрозу, в легком покачивании на воздушной зыби – призрачность и коварство. Оказалось, что корпус покрыт тончайшим слоем полупрозрачной, похожей на кожу пленки. Пространство между «кожей» и корпусом было заполнено стеклянистым веществом, складывалось впечатление, что именно эта субстанция источает неоновый свет.