Антибункер. Погружение - Вадим Денисов

Вдруг он что-то промычал.

– Нут-ка, рожки покажи ему! – неожиданно предложил дед. Несколько теряясь от дикости ситуации, я сложил над башкой руки в рога.

– Бох лесной… Лёха, да это же синяк!

То, что произошло дальше, надолго останется в моей памяти, давненько так не пугался! Вот скрипнули салатного цвета импортные резиновые сапоги. «Совсем новые», – отметил я машинально. Он вообще был чистый.

Вот мягкой белой кучей обвалился выпущенный из руки тяжеленный гусь.

Мужчина, лишившись равновесия, покачнулся, словно только что скинул с плеч двухпудовый рюкзак…

«Зомби боятся воды».

Синяк не зомби, он не испугался.

– Лёша, наза-ад!

Я чуть сдвинул сектор газа в тот момент, когда синяк с размаху прыгнул в воду. Не сделай этого вовремя, и несчастные десять метров чистой воды, что нас разделяли, сумасшедший преодолел бы буквально за пару мгновений, потому что сразу пошёл маховыми гребками в красивом баттерфляе! В сапогах! В куртке!

По сердцу предательски царапнули когти животного ужаса, спину под плащом обдало холодом.

«Прогресс» дернулся и задним ходом пошёл против течения, вспенивая недовольные струи транцем.

– Фёдорович, за руль сядь, я наблюдаю!

Через пятнадцать метров скоростного броска атакующий лодку синяк перешёл на саженки, подминая под себя енисейскую воду с такой силой, что чуть ли не по пояс высовывался!

– Твою мать-перемать! – Старик за рулём матерился настолько изощрённо и необычно, что я позже тысячу раз пожалел, от шока не запомнив этих сладостных рулад, вот была бы школа!

Синяк не просто пёр по воде со скоростью стартующего триатлонца, при этом он ещё и хрипло рычал. Человеческое лицо сразу же превратилось в страшную звериную харю.

– Да пристрели же ты его! – рявкнул дед.

– Разворачивайся, давай, Геннадий Фёдорович, только медленно, – распорядился я, придвигаясь поближе к мотору.

Способность ориентироваться, оценка дистанции и собственных сил? Он вообще понимает, что очень быстро отдаляется от берега, а моторку догнать физически невозможно? Быстро гребёт, после разворота от клыков этого гоблина меня отделяли три метра. И воет ведь, сучок, как он только успевает дышать? Мои пальцы до боли вцепились в дюралевую закраину транца, тело инстинктивно переместилось, укрывшись за подрагивающий «Эндуро», – так, спрятавшись за угол комнаты, маленькие дети смотрят в фильмах пугающие их эпизоды.

– Лёша, не валяй дурака, стреляй!

– Спокойно, Геннадий Фёдорович, спокойно, – почти прошептал я, поднимая руку, и чуть не закашлялся от волнения. – Мне его таланты оценить надо… Пригодится в будущем, так что давай потерпим.

Это не обычный противник, пусть трижды умелый и хитрый. При встрече с таким опытный человек в любом случае понимает, чего можно ожидать. Синяк же реально удивлял, и очень неприятно – невозможно ожидать такой прыти от обычного человеческого тела! Какой триатлон, о чём я говорю? Немыслимое дело: намокшая одежда давно должна была утянуть его на дно, а холодная вода – лишить остатка сил.

А он всё прёт!

– К бережку давай, подворачивай постепенно, Фёдорович… И чуть газку добавь, а то он нас сейчас за винт хватать начнёт.

– Жестокий ты человек, Алексей, – решил дед.

– Есть такое дело, порой приходится быть жестоким, – охотно согласился я и обратился уже к догоняющему, стараясь кричать погромче: – Ты слышишь меня, чёрт водяной?! Понимаешь, что я тебе говорю?!

Безумно горящие среди хрустальных брызг глаза пловца не выражали абсолютно ничего, кроме ярости и иррационально лютой ненависти.

– Понял тебя, – сказал дед тихо, через паузу ещё раз смачно выматерился и на время отключился от советов.

Нет, ты не зомби, чувак, на тебе работают все земные законы… Да, признаю, ты, в отличие от нормального человека, можешь выплёвывать в единицу времени просто колоссальное количество энергии, но и она не бесконечна, а новой взяться неоткуда – синяк начал тонуть.

– Жаль, фотоаппарата нет, – проронил я.

Надо будет потом с Катериной посоветоваться, подумать на досуге. Чёрт, насколько же они с такой динамикой опасны при неожиданной встрече на суше!

– Та синячка быстро бежала?

– Что твоя молния! – подтвердил Петляков.

– Знаешь, Геннадий Фёдорович, а пулемёт нам таки пригодится…

– Сам вижу, – скрипнул дед. – Как он там?

– Тонет.

Енисейская вода уже покрыла несчастного с головой, но я видел, как горят глаза перерождённого после вируса Робба, они ни о чём не жалели. Вру. Жалели, что синяк не успел дотянуться до моего горла.

– Всё, к берегу, надо гуся подобрать, – решил я.

– И подождать, вдруг он вылезет, как дядька Черномор?

– Типун тебе, Геннадий Фёдорович…

– Ну, мы ж теперь исследователи.

Моторка с поднятым сапогом двигателя с сухим скрежетом уткнулась в грунт, старик уже успел сходить за брошенным гусём, а я всё сидел у транца и смотрел на Енисей. Пистолет, между прочим, не прятал.

Во меня торкнуло страхом, если трубку раскурить забыл! Я сел поудобней, торопливо вытащил припас и закурил второй раз за день – жестяная коробка, вытащенная из кармана плаща, была почти полна. Руки тряслись.

– Откуда он взялся? Так и в штаны навалить можно.

– Вестимо, откуда, из тайги вылез, Лёша… Оттуда порой такие сущности выходят, что людей холодным потом прошибает.

– И ведь где-то птичник целый нашёл, надо же! Нюх, видать, у них отменный. Гусь – это хорошо, ценный факт, сами найдём! Соскучился я по гусятине домашней! Значит, вблизи котельной находится птичник, иначе синяк пошёл бы по посёлку.

– Не приведи господь.

– Что ты…

– Я ведь узнал его, да… Это ведь Глебушка Монин был, собственной персоной, – ответил старик и быстро перекрестился…

Мне тут же вспомнился длинный деревянный дом с открытой верандой под навесом из шифера и вывеской на фронтоне: «Артель Монина».

– Опасный человек был. Зато теперь и его контору вскрыть можно.

– Что же ты раньше мне не сказал, Геннадий Фёдорович! – расстроился я. – Думал, она нефункционирующая, пустая.

– Говорю же тебе, опасный он человек!

– Я и сам опасный всем на зависть, – тихо проговорил я и начал выбивать трубку.

– Банду брать будем, – сообщил я после того, как мы с дедом переоделись в сухое и наскоро попили чайку.

К гнезду местного криминалитета выдвинулся мощный ударный кулак, все три мужчины нашего крошечного сообщества. Двое – с оружием наперевес, Игорь Потупчик с гордостью сжимал в руках гладкий полуавтомат. Дедов ствол оставили женщинам.