Размышления о Евангелии от Иоанна - Георгий Чистяков

Если мы именно так прочитаем 11 – ю главу, то увидим, что главный герой в ней – не Лазарь, что о Лазаре здесь почти ничего не говорится – лишь в конце главы мы узнаем, что из гробницы вышел умерший. В центре повествования, в центре словесной картины, словесной иконы – Иисус.

Говоря об 11-й главе Евангелия от Иоанна, следует выделить несколько существенных моментов. В Византии считали, что Иоанн написал свое, четвертое, Евангелие после того, как уже были написаны первые три, дополнив их тем, что синоптики (Матфей, Марк и Лука) по тем или иным причинам упустили. Вместе с тем современная биб-леистика (с начала XX в.) все более склоняется к тому, что, во всяком случае, часть текста Евангелия от Иоанна, рассказ о Страстях Господних, Его смерти и воскресении, значительно старше, чем тексты синоптиков. Предполагается, что Евангелие от Иоанна было создано не в течение двух-трех недель, как считалось раньше, а писалось годы, если не десятилетия, и что наиболее древние его фрагменты действительно старше текста Евангелий от Матфея, Марка и Луки. Сначала тексты, составившие потом четвертое Евангелие, имели хождение в первых общинах, затем к ним были прибавлены первые главы, составившие вторую редакцию Евангелия; позднее (на рубеже I и II в. н. э.) Евангелие от Иоанна появилось в третьей редакции, то есть в том виде, что вошел в Новый Завет и дошел до нас. Можно предположить, что рассказ о воскрешении Лазаря вошел в это Евангелие на втором или третьем этапе. Но это не делает его недостоверным, а всего лишь указывает на то время, когда он был на основе устного предания зафиксирован в письменном виде.

Рассказ о воскрешении Лазаря предшествует повествованию о смерти Иисуса и Его воскресении из мертвых. Один рассказ просто-напросто не может не читаться на фоне другого, поэтому каждый читатель, хочет он того или нет, но естественно сопоставляет их в своем сознании. Тем более что в обоих случаях перед нами одна и та же картина, один и тот же пейзаж: гробница, устроенная в пещере, камень, которым завален вход, погребальные пелены, сударь (или сударион) – платок с головы умершего и так далее. Иными словами, в чисто зрительном плане обе сцены чрезвычайно похожи одна на другую. Но именно эта внешняя схожесть двух событий подчеркивает, насколько они различны по самой своей сути.

Лазарь умирает и затем возвращается Иисусом к жизни. Он воскресает таким, каким он был прежде, живет еще лет десять или чуть больше, чтобы вновь умереть, как умирают все. Воскресение Лазаря – это возвращение к прежней жизни. Воскресение же Иисуса – это шаг в жизнь новую, ибо Иисус, по словам апостола Павла, «воскреснув из мертвых, не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти» (Рим., 6:9). Смысл одного события становится ясен именно на фоне другого. Шаг к новой, вечной и не имеющей конца жизни, который делает Иисус, видится более отчетливо и ярко при сопоставлении с возвращением души в тело и человека к его прежней жизни, что имеет место в случае с Лазарем. Погребальные пелены и плат с головы Иисуса остаются в гробнице как свидетели Его воскресения. Воскрешенный из мертвых Лазарь выходит из пещеры, «обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его обвязано было платом».

Необходимо обратить внимание и на диалог между Иисусом и Его учениками в самом начале этого рассказа. «После этого сказал ученикам: пойдем опять в Иудею. Ученики сказали Ему: Равви! Давно ли Иудеи искали побить тебя камнями, и Ты опять пойдешь туда?… Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с Ним» (ст. 7-8, 16). Апостол Фома пессимист, но он горячо любит своего Учителя и готов принять смерть вместе с Ним. Эти три стиха – своего рода пролог к тому рассказу о неверии Фомы, где речь пойдет о том, как Фома не поверил ученикам Иисуса, что они видели Воскресшего.

В этом плане весьма интересна еще одна реплика Фомы в Евангелии от Иоанна. В ответ на слова Иисуса: «А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете» – Фома восклицает: «Господи! Не знаем, куда идешь; и как можем знать путь?» (Ин., 14:5-6). Эти слова Фомы подчеркивают: он не знает, что будет с Учителем дальше, и тем не менее готов следовать за Ним – не ради какой-то цели, а потому что не может не быть со Христом, не может оставить Того, Кого полюбил и Кому полностью доверяет. И когда в 11-й главе Фома говорит: «Пойдем и мы умрем с Ним», – мы понимаем, что своим пессимистически настроенным сердцем он уже понял, что дорога эта закончится Голгофой, смертью Учителя и, возможно, учеников, но все равно готов идти за Иисусом по этой дороге.

Слова апостола Фомы «Пойдем и мы умрем с Ним» сопоставимы с восклицанием Павла в его Послании к Фи-липпийцам: «… и ныне, как и всегда, возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью. Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Фил., 1:20- 21). Павлу все равно, жить или умереть, главное – быть с Христом, не изменять Ему. О том же говорит и Фома в 11 – й главе Евангелия от Иоанна.

Необходимо обратить внимание и на следующее. Несмотря на предостережение учеников: «… давно ли Иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда?» – Иисус зовет учеников пойти с Ним к умершему Лазарю: «… но пойдем к нему». Как призыв, как лозунг, как символ веры звучит здесь это слово – «пойдем». Иначе говоря, забудем о собственной безопасности и поспешим на помощь тому, кто в ней нуждается. Вот о чем говорит здесь Иисус. Вот что главное. Это гораздо важнее для нас, чем решение вопроса, жил ли две тысячи лет назад человек по имени Лазарь, был ли он возвращен к жизни, чтобы затем умереть, аллегория это или преувеличение…

Теперь – о Марии и Марфе. Иисус приходит в Вифанию, и Марфа спешит Ему навстречу со словами: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог». Иисус говорит ей, что брат воскреснет, на что Марфа отвечает: «Знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день» (ст. 21-24). Марфа дважды произносит слово «знаю». Религия для Марфы – это сакральное знание, знание о том, что будет, что было бы, знание требований и рекомендаций и т. д. Так и мы знаем, что и как нужно сделать в церкви – поставить свечку, заказать ту или иную службу, совершить ту или иную молитву… Но Иисус говорит Марфе: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет». И в ответ на эти слова Марфа – после упорного «знаю, знаю» – вдруг восклицает: «Верую!» В этот момент осуществляется удивительный прорыв от сакрального знания к живой вере. А вера – это абсолютное доверие Тому, Кого любишь. С сакрального знания Иисус ориентирует Марфу – а вместе с ней и нас – на Самого Себя, на Свою Личность. Как говорит митрополит Сурожский Антоний, «вера есть встреча со Христом». И главное для христиан – живая, реальная встреча с Иисусом, Который находится среди нас. Тогда происходит именно переориентация с сакрального знания о том, что нам следует делать, какими путями двигаться, – на Него, на Его Личность. Это очень важно понять, потому что нередко в центре нашей религиозности оказываются какие-то правила, установления, принципы, та или иная система взглядов и т. д., но не Христос. Именно об этом говорит Марфе Иисус: думай не о последнем дне, а прислушайся к тому, что говорю тебе Я. Нигде, наверное, нет столь пронзительного свидетельства, как в этом тексте, в разговоре Иисуса с Марфой.

Если Марфа идет к Спасителю со своим «знаю», то Мария просто несет ему свое горе. В отличие от Марфы, она просто погружается в отчаянье. Вспомним, что говорится об этих двух сестрах в 10-й главе Евангелия от Луки: хлопотливая Марфа сумела прорваться сквозь свое отчаянье и поверить Христу, а созерцательная Мария, которая сидела у ног Иисусовых, слушая Его слово, сделать этого не смогла. Речь идет, скорее всего, о том, что активность, деятельность – необходимый компонент веры. Человек, который бездействует, оказывается несостоятельным и в области веры. Вот почему апостол Иаков говорит: «Вера без дел мертва». У того, кто сидит сложа руки, вера слабеет. Даже чудесная, чистая Мария в этом эпизоде бессильна в своей вере, возможно, из-за своей созерцательности. «Ога et labora» – «молись и трудись» – эти слова святого Бенедикта как бы дополняют евангельский текст.

И наконец последнее, на чем хотелось бы остановить внимание. Одиннадцатая глава, от начала до конца, показывает нам, что Иисус идет на смерть. В двух первых стихах говорится о Лазаре, который «был болен», и о его сестрах Марфе и Марии. «Мария же… была та, которая помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими». Здесь упоминается история, которая будет рассказана ниже, в 12-й главе Евангелия от Иоанна. Но эта история есть также и у синоптиков, поэтому мы знаем ее в разных вариантах. Мария помазала ноги Иисусу, когда ее стали упрекать, Спаситель воскликнул: «Оставьте ее, она сберегла это на день погребения Моего». Таким образом, само упоминание о помазании напоминает нам о погребении Иисуса, день которого уже близок.