Мир Полудня (сборник) - Аркадий и Борис Стругацкие

– Вот ваше хозяйство,  –  сказал Рю.

Зеленую равнину пересекала широкая спокойная река. В излучине реки блестела гофрированная крыша.

– Это моя лаборатория,  –  сказал Рю.

Правее лаборатории поднимались в небо струи красного и черного дыма.

– Это строится склад,  –  сказал Рю.

Было видно, как в дыму мечутся какие-то тени. На мгновение появилась огромная неуклюжая машина на гусеницах  –  робот-матка,  –  в дыму что-то сверкнуло, донесся раскатистый грохот, и дым повалил гуще.

– А вон там город,  –  сказал Рю.

От базы до города было немногим больше километра. С холма здания казались серыми приземистыми кирпичами. Шестнадцать серых плоских кирпичей, выступающих из зеленой травы.

– Да,  –  сказал Фокин,  –  планировка совершенно необычная.

Комов молча кивнул. Этот город был совсем не похож на другие. До открытия Леониды Следопыты  –  работники Комиссии по изучению следов деятельности иного разума в космосе  –  имели дело только с двумя городами. Пустой город на Марсе и пустой город на Владиславе. Оба города строил явно один и тот же архитектор  –  цилиндрические, уходящие на много этажей под почву здания из светящегося кремнийорганика, расположенные по концентрическим окружностям. А вот город на Леониде был совсем другим. Два ряда серых коробок из ноздреватого известняка.

– Вы там бывали после Горбовского?  –  спросил Комов.

– Нет,  –  ответил Рю,  –  ни разу. Собственно, мне было некогда. Я ведь не археолог, я атмосферный физик. И потом, Горбовский просил меня не ходить туда.

Бу-бух!  –  донеслось со стройки. Там густыми облаками взлетели красные клубы дыма. Сквозь них уже обрисовывались гладкие стены склада. Робот-матка выбрался из дыма в траву. Рядом с ним прыгали черные киберстроители, похожие на богомолов. Затем киберы построились цепью и побежали к реке.

– Куда это они?  –  с любопытством спросил Фокин.

– Купаться,  –  сказала Таня.

– Они разравнивают завал,  –  объяснил Рю.  –  Склад почти готов. Сейчас вся система перестраивается. Они будут строить ангар и водопровод.

– Водопровод!  –  восхитился Фокин.

– Все-таки лучше было бы отодвинуть базу подальше от города,  –  сказал Комов с сомнением.

– Так распорядился Горбовский,  –  сказал Рю.  –  Нехорошо удаляться от базы.

– Тоже верно,  –  согласился Комов.  –  Только не попортили бы киберы города…

– Ну что вы! Они у меня туда не ходят.

– Какая благоустроенная планета!  –  сказал Мбога.

– Да! Да!  –  радостно подтвердил Рю.  –  Река, воздух, зелень, и никаких комаров, никаких вредных насекомых!..

– Очень благоустроенная планета,  –  повторил Мбога.

– А купаться можно?  –  спросила Таня.

Рю посмотрел на реку. Река была зеленоватая, мутная, но это была настоящая река с настоящей водой. Леонида была первой планетой, на которой оказались пригодный для дыхания воздух и настоящая вода.

– Купаться, я думаю, можно,  –  сказал Рю.  –  Правда, я сам не купался  –  времени не было.

– Мы будем купаться каждый день,  –  сказала Таня.

– Еще бы!  –  закричал Фокин.  –  Каждый день! Три раза в день! Мы только и будем делать, что купаться!

– Ну ладно,  –  сказал Комов.  –  А там что?  –  Он указал на гряду плоских холмов на горизонте.

– Не знаю,  –  сказал Рю.  –  Там еще никто не был. Валькенштейн заболел внезапно, и Горбовскому пришлось улететь. Он успел только выгрузить для меня оборудование и улетел.

Некоторое время все стояли молча и глядели на холмы у горизонта. Потом Комов сказал:

– Дня через три я сам слетаю вдоль реки.

– Если есть еще какие-нибудь следы,  –  сказал Фокин,  –  то их, несомненно, нужно искать возле реки.

– Наверное,  –  вежливо согласился Рю.  –  А сейчас пойдемте ко мне.

Комов оглянулся на вертолет.

– Ничего, пусть остается здесь,  –  сказал Рю.  –  Бегемоты на холмы не поднимаются.

– О,  –  сказал Мбога.  –  Бегемоты?

– Это я их так называю. Издали они похожи на бегемотов, а вблизи я их не видел.

Они стали спускаться с холма.

– На той стороне трава очень высокая, я видел только их спины.

Мбога шел рядом с Рю мягкой скользящей походкой. Трава словно обтекала его.

– Затем здесь есть птицы,  –  продолжал Рю.  –  Они очень большие и иногда летают очень низко. Одна чуть не сбила у меня локатор.

Комов, не замедляя шага, поглядел в небо, прикрываясь ладонью от солнца.

– Кстати,  –  сказал он.  –  Я должен послать радиограмму на «Подсолнечник». Можно будет воспользоваться вашей рацией?

– Сколько угодно,  –  сказал Рю.  –  Вы знаете, Перси Диксон хотел подстрелить одну. Я говорю о птицах. Но Горбовский не разрешил.

– Почему?  –  спросил Мбога.

– Не знаю,  –  сказал Рю.  –  Но он был страшно рассержен и даже хотел отобрать у всех оружие.

– У нас он его отобрал,  –  сказал Фокин.  –  Это был великий скандал на Совете. По-моему, очень некрасиво вышло  –  Горбовский просто раздавил нас всех своим авторитетом.

– Только не Тора-Охотника,  –  заметила Таня.

– Да, я взял оружие,  –  сказал Мбога.  –  Но я понимаю Леонида Андреевича. Здесь не хочется стрелять.

– И все-таки Горбовский  –  человек со странностями,  –  заявил Фокин.

– Возможно,  –  сказал Рю сдержанно.

Они подошли к просторному куполу лаборатории с низкой круглой дверцей. Над куполом вращались в разные стороны три решетчатых блюдца локаторов.

– Вот здесь можно поставить ваши палатки,  –  сказал Рю.  –  А если нужно, я дам команду киберам, и они построят вам что-нибудь попрочнее.

Комов поглядел на купол, поглядел на клубы красного и черного дыма за лабораторией, затем оглянулся на серые крыши города и сказал виновато:

– Знаете, Рю, боюсь, мы будем вам тут мешать. Уж лучше мы устроимся в городе, а?

– И потом, здесь как-то гарью пахнет,  –  добавила Таня,  –  и я киберов боюсь…

– Я тоже боюсь киберов,  –  решительно сказал Фокин.

Рю обиженно пожал плечами.

– Как хотите,  –  сказал он.  –  По-моему, здесь очень хорошо.

– Вот мы поставим палатки,  –  сказала Таня,  –  и перебирайтесь к нам. Вам понравится, вот увидите.

– М-м-м…  –  сказал Рю.  –  Пожалуй… А пока прошу ко мне.

Археологи, заранее сгибаясь, направились к низкой дверце. Мбога шел последним, ему даже не пришлось наклонить голову.

Рю задержался на пороге. Он осмотрелся и увидел вытоптанную землю, пожелтевшую смятую траву, унылые штабеля литопласта и подумал, что здесь действительно как-то пахнет гарью.

Город состоял из единственной улицы, очень широкой, заросшей густой травой. Улица тянулась почти точно по меридиану и кончалась недалеко от реки. Комов решил ставить лагерь в центре города. Разбивку лагеря начали в три часа пополудни по местному времени (сутки на Леониде составляли двадцать семь часов с минутами).