Эквиполь инженера Шилина - Дмитрий Калюжный

Тут сеньор Айвен впервые заговорил, причём на непонятном Богумилу Славкову языке.

– Дорогая, – сказал он по-испански. – Должен тебе сказать, что наш новый друг такой же болгарин, как я мексиканец.

Слово «болгарин» Богумил понял, и поёжился. Хоть он и согласился стать болгарином, но всё же не очень понимал, почему Куратор выбрал для него эту национальность. Ему в голову не могло придти, что у могущественной, всемирно известной Организации, которой он служил, просто не было ни одного «чистого» паспорта, кроме паспорта утонувшего болгарина Богумила Славкова.

3.

…Выкупить у неё её долю в моей квартире! Совсем Настька спятила. «Раз ты не хочешь учитывать мои интересы и сдавать нашу квартиру…» Интересно, эти идеи она сама генерирует, или Толян подсказывает? Нет, на Толяна не похоже. Он хоть и бабуин изрядный, но со своим каким-то кодексом чести, которого мне не понять никогда. А вот, сколько он мне платит за фары, щётки, фильтры и прочий железный ливер, которым я его снабжаю, тратя драгоценное время на просиживание штанов во всяких европейских кустах, он ей, конечно, сказал. И её жаба задушила: сожитель отдаёт деньги мужу, хотя, по её понятиям, оба должны отдавать ей. Как она сказала-то? «Мы дали тебе работу, и ты должен быть благодарен».

Об этом размышлял Боб, садясь у Выхина в маршрутку, чтобы ехать к Лавру Фёдоровичу Гроховецкому в его Люберцы.

Он позвонил старику с утра, а Гроховецкий разволновался отчего-то, просил сегодня же заехать, «если вам, голубчик, несложно». Чего сложного? Одна пересадка в метро… Боб немедленно и поехал, тем более что хотел обсудить с учёным проблему «скачков» массы при движении в магнитном поле Земли.

К чудачествам старика Боб давно привык, но на этот раз тот превзошёл самого себя. Впустив Боба в квартиру и усадив в кресло, заскрипел:

– Когда вы позвонили, я как раз перебирал в памяти всех, кого помню живым в этом мире, и думал о вас. Хотелось понять, не забыл ли я кого, потому вас и позвал.

– Буду рад, если чем смогу…

– Это очень важно. Потому что вероятностей много, а реальность одна. Если какие-то детали сейчас пропадут, то неизвестно, как в дальнейшем склеится. Понимаете, голубчик?

– Нет.

Лавр Фёдорович как-то увял.

– Не обращайте внимания, – сказал он. – Я очень стар. Живу, живу… И знаю то, о чём обычные люди даже не догадываются. Для примера: слышали ли вы когда-нибудь про поэта Пушкина?

– «Когда не в шутку занемог», – простонал Боб. Было похоже на то, что проблемы эквиполя обсуждать не придётся.

– А, так вы его знаете?!

– Угу, – ответил Боб, начиная скучать.

– Тогда совсем другое дело! – обрадовался старик. – А я-то думал… – Он ясными глазами посмотрел на Боба, улыбнулся: – Ну, голубчик, можете начинать.

– Что начинать? – не понял Боб.

– Жалобы. Что, выкидывает коленца ваш эквиполь?

– Н-ну, есть проблемки… При появлении Солнца и Луны масса машины возрастает и начинаются прыжки в воздухе. А с уходом Солнца и Луны масса снижается. Но есть ещё какие-то влияния, не могу понять их природу…

– Так и должно быть, – сказал Гроховецкий. – Я тут размышлял и пришёл к выводу, что взаимодействие электромагнитных полей близких планет должны иметь интерференционное сопровождение. Отсюда и те эффекты, которые вы наблюдаете при появлении или уходе Солнца и Луны. А что до прочего, то, думаю, в магнитном поле Земли накапливаются остаточные явления от ваших перемещений. Я, кстати, не исключаю, что не только от ваших.

– Полагаете, ещё кто-то изобрёл эквиполь? – встревожился Боб.

– Так ведь штука-то простая, – развёл руками старик. – Естественная, сиречь природная. И «полКамилль» мне не надо. Люди, они, голубчик, так и норовят залезть в природу руками. Встречал я кое-кого… В прошлом. Тоже передвигались в, так сказать, пространстве-времени. Вот, и легко понять, что их и ваши перемещения хоть как-то, но обязаны влиять на энергетические параметры среды. Что, собственно, и показывают неустойчивости вашего прибора… И если этого не учитывать, то однажды вы, вроде как я, проснётесь в непривычном мире. Закончится и время, и пространство, и единственным мерилом реальности окажется Пушкин Александр Сергеевич.

– Загадки мне загадываете, Лавр Фёдорович? Иди дурачите?

– Какое уж в моём возрасте дурачество, Борис Дмитриевич! Объяснить вам затрудняюсь, но результат прост: у кого-то в один миг вся жизнь прошла, а у другого всё тянется и тянется один постылый день. Такова вселенная наша!

– Что ли, вроде эйнштейновского парадокса, когда один остался на Земле, а второй летит к чёрту на рога со скоростью света?

– А вы подумайте, какие чёртовы рога может показать людям мир с отменённой гравитацией, или мир, оставшийся без всякой скорости света…

Старуха Гроховецкая прикатила им традиционную тележку с чашками-ложками, и они со стариком откушали чаю, а потом сидели, попеременно бегая по кабинету, обсуждали разные проблемы, порождаемые практикой полётов на эквиполе…

4.

Последнее время Боб, где б он ни оказался, желал побыстрее вернуться домой. Но куда? К Лиде!

Он уже не был юнцом, поведением которого управляют исключительно гормоны. То есть это не та ситуация, о которой его мама говорила: «стремление к слиянию половозрелых тел». Нет, в отличие от его тогдашней связи с Настькой он теперь уже не был просто «телом» (хотя не без этого); он научился ценить женщин и за другие, так сказать, качества. Лида ему доверилась и ценила его. Она была умна, скромна, умела выглядеть стильно, разбиралась в вещах, Бобу недоступных. В ботанике и кулинарии, например. Поэтому его к ней тянуло, да? Поэтому, да.

А ещё у Лиды сохранился ключ от гаража бывшего мужа и бывшего главного инженера ИКП Воффки Мартьянова. Гараж был хорош! Громадный (на пять машин), тёплый, настолько набитый современной качественной техникой, что напоминал промышленный цех. Толяну с его жалким автосервисом и во сне бы такое не приснилось. А Боб этим великолепием пользовался без всякого зазрения совести, потому что понимал, откуда оно взялось.

У них в здании ИКП помимо обычных рабочих этажей были ещё этажи технические, для размещения всякой аппаратуры. Они выглядели ниже других этажей из-за установленной на потолке и в полу дополнительной защиты от излучений и шумов; проёмы здесь были шире обычных дверных, чтобы без проблем заносить громоздкую технику; имелись каналы для прокладки кабелей. В 2002 году, когда государство после долгой спячки опять озаботилось космосом, заговорили о создании на первом техническом этаже мощной мастерской для творческих групп, создающих космическую аппаратуру. По всем отделам ИКП рассылались запросы о потребностях, заседала рабочая группа под руководством Воффки Мартьянова, писались какие-то протоколы, а потом оказалось, что все деньги ушли на создание проекта, а на его воплощение, собственно, ничего не осталось. Тогда этаж сдали мебельным коммерсантам под склад, чтобы с доходов поднакопить средств и построить-таки мастерскую, но официально брали за аренду столь мало, что всем стало ясно: мастерскую не построят никогда.