Записки «лесника» - Андрей Меркин

Иногда мы брали Кирилла на торговлю.

Едем по бескрайним полям германщины. Небо высокое и чистое, облака в форме причудливых игрушек словно подмигивают нам своими большими и молочными глазами.

Воинская часть очень далеко в лесу, поэтому надо проезжать мимо полей и пашен.

Высоко-высоко в небе наматывает круги сокол. И как будто следит за нашим автобусом.

Маманов многозначительно поднял палец вверх и, глядя на сокола, сказал:

– Полюет!

Сокол тоже хотел жрать, очевидно мышку-полёвку.

В одном из дальних гарнизонов частенько ночевали у одного молоденького лейтенанта.

Он был тоже из Баку и Маманов ему безбожно врал про возможные и даже невозможные виды бизнеса.

Рассказывал и про широкие перспективы послеармейского сотрудничества.

Лейтенант и его жена слушали Маманова, открыв рот.

Но Кирилл очень часто обкуривался «дури» на торговле до потери пульса.

Он обладал удивительным чутьём и находил своих земляков с «травой», где угодно.

После таких выкрутасов мы со Стецько перестали брать его в «лес».

А лейтенант ещё долго спрашивал.

– Где же Кирилл Маманов?

– Почему больше не торгует с вами?

В конце концов Степану это категорически надоело, и он сказал лейтенанту:

– У Маманова оказался дядя в Нью-Йорке и он уехал жить к нему.

– И теперь Маманов открыл свой собственный кинотеатр на Брайтон Бич.

Молодой лейтенант поднял палец вверх, точь-в-точь как Маманов, и сказал:

– Голова!

Квартира

Через некоторое время фрау Мюллер заселила в общагу цыган. «Пропал дом».

Цыгане срали на пол прямо в душевой и пиздили коврики для вытирания ног.

Надо было срочно съезжать с общежития на квартиру.

Стецько к тому времени жил в двухкомнатной квартире в центре Западного Берлина.

Заплатил маклеру немалые деньги, с жильём были просто катастрофические проблемы.

За нормальную квартиру в центре города и с приемлемой квартплатой маклера брали немалые деньги.

Даже с деньгами найти жильё было очень и очень проблематично.

В городе был квартирный бум. Желающих много, а жилья мало.

У владельцев недвижимостью и домами дела вершили секретарши, которые наживались на этом.

Да и с немецким языком у многих «лесников» были проблемы.

Попасть на приём к владельцу жилья было практически нереально.

Но и платить маклерам и секретаршам безумные деньги не было никакого желания.

Складываю свои пожитки в сумку «спортивку», и с кроссовками через плечо наперевес пытаюсь прорваться на приём к владельцу большого и многоэтажного жилого дома.

Секретарша и маклер, которые «делают» квартиры в этот дом, не пускают меня дальше коридора.

Тогда я прячусь в туалете, и дождавшись обеда, когда вся эта кодла уходит перекусить, буквально вламываюсь в кабинет владельца недвижимостью.

В большом кабинете, за большим столом сидит маленький и седой человечек.

Он похож на гнома из сказки.

Его еле видно из-за кресла.

Он поднимается и грозно спрашивает:

– В чём дело?

Пытаюсь что-то сказать на своём тогда ещё ужасном немецком, как Гном спрашивает:

– Ты говоришь на иврите?

– Конечно!!! – буквально взрываю воздух оглушительным криком.

Гном приехал из Израиля почти пятьдесят лет тому назад и заработал на недвижимости состояние.

Он расспрашивает про причины моего отъезда с исторической Родины.

Рассказываю ему свою историю, не без приукрашивания.

«Ради красного словца не пожалеешь и отца».

– А почему у тебя кроссовки за плечами, и что это за сумка?

– Так ведь цыгане живут и нас в общаге, вот и ношу всё своё с собой…

Если у Гнома и были сомнения, то подробности про жизнь с цыганами их развеяли.

Он так растрогался, что ментелем выписал мне ордер на квартиру, который я подписал, не глядя.

Когда вышел из кабинета, то увидел перекошенное от злобы лицо секретарши и маклера.

От недополученной прибыли у них свело зубы.

Но мне было глубоко насрать, и через неделю я вселился в однокомнатную квартиру почти в центре города.

Небольшая, но зато своя!

С энтузиазмом начал ремонт и отправился закупать мебель и всяческие стиральные и посудомоечные машины.

Турист с Украины попался очень толковый, и пока мы со Степаном торговали в «лесах», буквально за месяц сделал косметический, но очень уютный ремонт.

Через месяц из мебельного магазина привезли огромный кожаный диван чёрного цвета.

И два таких же кресла.

В углу я поставил большой телевизор «Сони» с максимально возможным экраном.

Холодильник «Бош», о трёх камерах, важно гудел на кухне.

Посудомоечная машина пристроилась в углу, как бедная родственница.

На новоселье пришли Стецько с женой и Владимир Семёнович.

Гетман оглядел небольшую квартиру, забитую мебелью с большими электроприборами и мрачно пошутил:

– «Сбылась мечта идиота».

– Я – идиот!

А тот из нас, кто хоть немного не идиот, пусть первый бросит в меня камень.

Новые времена стремительно надвигались, и я оказался к ним готов.

Мама

В полшестого утра зазвонил телефон. Ох, и не люблю я эти утренние телефонные звонки.

– Мама умерла… завтра похороны…

Папа звонил из Москвы. Мама давно и тяжело болела, и, несмотря на лекарства, которые передавал, сделать ничего было нельзя.

Морально давно был к этому готов, но смерть всегда приходит неожиданно.

Надо было поставить российскую визу и купить билет на самолёт.

Как назло, Степан был с женой на Украине, нужна была машина, и помощи ждать было практически неоткуда.

По пути в российское посольство случайно встретил на улице одного из родственников Сухаря – «лицо кавказской национальности».

Тенгиз оказался настоящим человеком, и ту помощь, которую он мне оказал в тот день, невозможно описать даже словами.

Ему я благодарен на всю жизнь. Тенгиз возил меня целый день на своей машине, отбросив все дела.

Сначала поехали в российское посольство. Там была огромная очередь, но Тенгиз договорился с земляком охранником и меня пропустили.

Консул оказался золотой человек, дай Бог ему здоровья.

Нужна была заверенная телеграмма от врача, но её не было.

Консул поверил на слово.

– Но с условием!

– Ты должен привезти из Москвы копию свидетельства о смерти.

Затем он вызвал секретаршу:

– Срочно напечатайте визу на машинке!

Я остался ждать, через пятнадцать минут документ был готов.

Виза выглядела, как портянка, и разворачивалась на три части.

Тенгиз быстро завёл свой «Опель», и мы поехали в турбюро.

На наше счастье, был билет на самолёт до Москвы – вечерний рейс.

Тенгиз отвёз в аэропорт и проводил до стойки регистрации. Мы обнялись на прощание.

Был вечер, а поздно ночью меня встретил в Шереметьево Гера Патлатый.

На другое утро маму похоронили.

«Амаретто»

После похорон сделал папе приглашение в немецком посольстве, он стал собираться на переезд в Германию.

На постоянное место жительства.

Гера пригласил к себе в «офис». Шёл 1993 год, Гера Патлатый был крутым «бандюком» и входил в состав Солнцевской ОПГ.

Большой «офис» на Ленинском проспекте забит компьютерами и «братками».

Гера познакомил меня со всеми.

Рожи конкретные – называли Геру не иначе как Батя или Пахан.

Патлатый предложил поставлять алкоголь к нему на «фирму» и обещал наладить беспроблемный сбыт.

Мы ударили по рукам, и я улетел в Берлин – готовить первую фуру ликёра «Амаретто» для поставки в Москву.

Первая и как оказалась последняя фура с ликёром прибыла в Москву поздней осенью.

Но за это время доллар в России так стремительно взлетел вверх, что продать «Амаретто», даже по закупочной цене стало практически нереально.

Но Гера не унывал и пригласил меня отужинать в ресторан «Олимп», который находился прямо на территории стадиона «Лужники».

Кабак оказался непростой – почти весь забит «братками» и «лицами кавказской национальности».

Через некоторое время за столик подсел знакомый Патлатого.

Он пообещал за небольшой процент уговорить какого-то «коммерсанта» купить весь товар.

Весь ликёр хранился у Геры на складе, склад был на территории «офиса».

Не прошло и недели, как подъехала фура от «коммерсанта» и весь ликёр перекочевал туда.

Вместо марок или долларов нам заплатили рублями, и Гера отправил меня в ближайший обменный пункт, дав двух охранников с «волынами».

После всех подсчётов образовался минус в несколько тысяч марок.

Патлатый сказал:

– Ты ещё хорошо отделался.

– Предлагаю съездить «отдохнуть» в подмосковный дом отдыха!

– Я «угощаю», – подмигнул Гера.

Там я познакомился со Светланой из Пензы и у нас закрутился бурный роман.

Светлана родилась со мной в один день и была моложе ровно на десять лет.

Гера, как всегда, предложил мне:

– Женись!

Дело в том, что примерно пятнадцать лет назад встречали Новый год дома у Патлатого.