Маленькая голубка - Лэйла Фрост
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Этот разговор — безумие, — прошептала она.
— Нет, безумие в том, что ты считаешь, что нож в живот не стоит ответного удара.
— Папа сказал, что это будет означать войну.
— Тогда я начну гребаную войну, потому что ты этого точно стоишь. Тебе нужен тот, кто будет заботиться о тебе.
Ее спина выпрямилась, и она подняла свой упрямый подбородок.
— Я могу позаботиться о себе сама. Всегда могла.
— В этом-то, блядь, и проблема, — мои планы насчет этой девушки рассыпались в прах. Видя остатки боли, предательства и печали, застилавшие ее глаза, я пробормотал: — Черт, тебе нужен папочка.
Джульетта насмешливо закатила глаза.
— Нет, спасибо. У меня был папа, и он создал более чем достаточно проблем.
— Я не сказал "папа". Я сказал "папочка".
Ее глаза расширились, а пухлые губы разошлись. Грудь поднималась и опускалась с бешеной скоростью, когда она покачала головой.
— Я знаю, что Шамус меня сломал, но у меня нет проблем с папой. Я не настолько повреждена и дисф…
— Следи за своими словами, Джульетта. Это не имеет никакого отношения к дисфункции, а имеет отношение к тому, чтобы позволить кому-то хоть раз позаботиться о тебе. И судя по тому, как бьется твой пульс, ты это знаешь.
— Меня не интересуют такие вещи, — заявила она, несмотря на то, что реакция ее тела противоречила ее словам.
— Не лги мне. Более того, не лги себе.
Я не мог остановиться.
Я даже не пытался.
Поддавшись извращенной потребности, которая преследовала меня целый гребаный год, я прижался губами к ее губам в крепком поцелуе.
На вкус она была как чистый солнечный свет и диетическая кола. Мне хотелось погрузить язык внутрь и запомнить этот вкус.
Но я этого не сделал.
Отстранившись, я сделал шаг назад.
— Мы поговорим позже.
Ошеломленная, она кивнула и поспешила выйти через заднюю дверь.
Я поступил благородно.
Я ждал ее дня рождения.
Я был терпелив.
И я закончил.
Джульетта
Папочка.
Он поцеловал меня.
Чертов папочка.
Что это значит?
Он, черт возьми, поцеловал меня.
Что это значит?
Мысли кружились в голове, пока я сидела в джакузи. Мои мышцы были так напряжены, что было удивительно, как мои кости не превратились в пыль. Я была напряжена, растеряна, удивлена и…
Возбуждена.
Мне было неспокойно и так жарко, что температура воды не имела ничего общего с температурой тела, а все было связано с пульсацией между ног.
Боже, этот поцелуй был потрясающим. Интенсивным. Контролирующим. Такой же доминирующий, как и его личность.
Я не могла отрицать, что хочу Максимо. С той самой первой ночи, когда я думала о нем, прикасаясь к себе, он превратился в тайную фантазию.
Недостижимой фантазией.
Или я так думала.
Но благодаря его резкой перемене — от избегания меня до поцелуев — я не была уверена, что он такой уж холодный и недостижимый, как я считала раньше. А если добавить к этому его комментарий про папочку, то я вообще перестала понимать, что к чему.
Потеряв надежду на расслабление, я вылезла и обернула вокруг себя полотенце. Максимо сказал, что мы еще поговорим, а пока этого не произошло, мне нужно было собраться с мыслями.
А это означало, что мне нужно провести некоторое проверки.
Я порадовалась, что не столкнулась с ним, когда спешила в свою комнату, потому что мне никак бы не удавалось скрыть, как на меня повлиял наш разговор или его поцелуй.
Схватив свой MacBook, я начала с самого важного.
Сексуальное увлечение папочкой — это психологическое отклонение?
Я с облегчением увидела, что, как и утверждал Максимо, это не имеет никакого отношения к чему-то отвратительному. Терапевты и эксперты сходились во мнении, что речь идет о динамике власти, когда один из партнеров является главным, а другой — подчиненным, с акцентом на заботу и воспитание.
Я не была уверена во всем этом, но чувствовала облегчение, что это не свидетельствует о каком-то тайном желании, которое заставило бы меня выблевать все, что я когда-либо ела за всю свою жизнь.
Расширив поиск, я пропустила эротику и сосредоточилась на реальных блогах и статьях.
Все это было отвратительно.
Это ничего не давало мне.
Это было неправильно.
Именно так я и должна была себя чувствовать.
Потому что на самом деле многое мне показалось привлекательным.
Это так сильно зацепило меня, что я не могла остановиться, чтобы не сдвинуться и не сжать бедра вместе.
И даже если мой мозг пытался сказать мне, что это неправильно, мысль о том, что Максимо заботится обо мне так, как это описывалось в блогах, наполняла меня чувством… правильности.
Не то чтобы мне нравилось все то, что описывали люди. Я знала, что ненавижу любые формы унижения. Обмен партнерами или совместное использование вызывали у меня чувство тошноты и бешенства. И я не осуждала, но возрастные игры были явно не для меня.
Через некоторое время в моей голове поплыла информация, и я почувствовала себя еще более растерянной, чем в начале проверки.
Хотел ли Максимо стать "сладким папочкой"? Увлекался ли он взрослыми играми? Хотел ли он обменяться своим партнером или наблюдать за ним с другими? Был ли он доминантом, который любил иногда устраивать "сцены"? В спортзале было несколько парней, которых девушки называли "папочкой", и эти парни были эгоистичными мудаками, которые спали со всем, что дышало. Может быть, Максимо просто нравилось, когда его так называли и в этом не было ничего особенного. Я не была уверена, что это что-то даст мне, но, возможно, я могла бы просто говорить это для него.
Если, конечно, я решусь на это.
Это не было стандартным увлечением, и здесь было так много переменных и вариаций. Я не могла решить, интересно ли мне это, пока не узнаю, что интересно ему.
Кто-то постучал в дверь, и я захлопнула ноутбук, как будто смотрела на что-то грязное.
Что, в общем-то, так и было.
Мисс Вера открыла дверь и проворчала.
— Ты все еще в купальнике. Иди готовься.
— К чему?
— Иди в душ, — она махнула рукой. — Поторопись.
— Ладно, ладно, — сказала я и поспешила в ванную, чтобы принять душ.
Стоя под горячей струей, я думала о прочитанном, о Максимо и его поцелуе. Мне захотелось потрогать себя. Но за дверью
