Три танкиста при Бородино. 1812 - Алексей Соболев

только начавшейся артподготовке и 150 раненых [3]. Танк сорвал наполеоновские планы по штурму русского укрепления и он просто-напросто 5 сентября так и не состоялся. Но это не значило, что штурм не начнется вновь уже сегодня. Да он и должен начаться, т.к. Наполеон не рискнет оставлять в своем, по сути, тылу укрепления русских откуда они смогут атаковать его войска буквально во всех направлениях. Ведь Бонапарт уже планировал, что генеральное сражение состоится на линии Бородино-Семеновское-Утица. И на штурм Шевардинского редута придется потратить целый день.

И именно этого дня не хватало русским войскам, чтобы достроить укрепления на этой линии. К сожалению строительство Багратионовых флешей затягивалось и достроить их до начала штурма могут и не успеть. Но теперь, благодаря танковой атаке, у наших появился, как минимум, день форы.

И огромный бонус в виде небывалого воодушевления русских солдат, среди которых из уст в уста переходила история о необычной "танке", которая к вечеру обрасла такими подробностями, что будто танк едва ли не имеет образ огнедышащего змея-чудища за русских. И огромное число солдат видело эту машину, которая победным маршем под развевающимся красным флагом с пятиконечной звездой направлялась в ставку Кутузова. Опаленная, закопченая и помятая громадина с одной ярко горящей для пущего форсу фарой и привязанной к поручню желтой мигающей моргалкой, богато пыхтела и дудела всю дорогу до самых Горок. Илья, единственный, кто мог показаться из люка, буквально устал ответно приветствовать русских солдат. А их рев стоял такой, что оглушал даже Женьку и Леху, которые, конечно же открыли свои люки, но вылезти не могли. Женька рулил, а Леха контролировал работу паровой машины. И сопровождали танк все те же гусары Ржевского, страшно довольные своей причастностью к подвигу экипажа танка и буквально купающиеся в лучах всенародной славы.

Прибыв в Горки танкисты неожиданно узнали, что Кутузов переместился со всем штабом в Татариново. То, что им никто не сообщил, можно считать нормальным, чисто армейский прикол. Пришлось, забрав свою разбойничью команду, что дожидалась их на окраине деревни, пыхтеть уже туда. И Илья понимал зачем Кутузов приказал увести танк с передовой линии будущего сражения. Командующий уже знал, что оставит поле боя за французами и явно догадывался, что оставит Москву [4] и незачем подвергать единственный в мире танк опасности быть захваченным врагом. И, когда тот со всеми при нем людьми и обозом прибыл в новую ставку, приказал, как можно скорее отправляться в Москву и там постараться подлатать и усилить борта танка в какой-нибудь крупной мастерской. Для чего выдал Илье грозную бумагу за своими подписью и печатью уровня "Все, что требует податель сего надлежит немедленно исполнять". Разумеется, Кутузов обозначил и то, что все расходы будут возмещены, а плата за работу выплачена, но по окончании войны. После усиления брони, танку предписывалось выдвинуться в сторону Рязани, где найти отступившую туда русскуюю армию и присоединиться к ней.

- В самое ведь пекло идем, Ильюх.

- Приказ такой. Но Кутузов прав: в Москве возможностей усилить танк больше, чем в какой-нибудь сельской кузне, и сделают это скорее.

- Лех!

- А...

- А когда французы в Москву войдут?

- У нас они вошли 14 сентября.

- Это ж через неделю после Бородино?

- Именно так!

- Охренеть... Значит, сейчас войдут 15 числа...

- Ну, да... Чует моя задница, что так оно и будет...

- О! Задница Лехи, как индикатор исторического соответствия. Надо где-то записать...

- Вот ведь зараза какой, а... - улыбнулся Крылов.

- Это он тебе напомненный рубль забыть не может.

- Ах, вононочёмыхалыч!

- А ты думал...

- Да то и думал, что чегой-та я до сих пор трезвый... Кто-то пообещал нас поить коньяком до ризоположения...

- И не пообещал, а был назначен волюнтаристским и безответственным решением командира, сделанном эмоционально, а не с разумением! Вот...

- Ну, то не отменяет оного...

- О! Чур я тоже участвую! - со смехом влез подошедший Ржевский.

- А без тебя, Дима, точно не обойдется, но таки за мной будете, мущщина-а-а...

- Ты на что это намекаешь, рязанская твоя морда? - всполошился Женька.

- На то, что командир сказал "нас поить", а "мы" - это целый коллектив. Барышням нашим, кстати, можно легонькое винцо. Каберне там какое, или сразу шампанское...

- Я тоже коньяк буду - как из ниоткуда возник корнет Азаров.

- Главное потом на столе пристойно танцуйте [5] - со смехом заметил Илья.

- А что были прецеденты? - заинтересовался Ржевский.

- Ага... Ну ты знаешь где...

- Да-а-а, корнет! А ты штучка-то еще та! - поддержал шутку поручик.

- Господин лейтенант! Я требую ответа когда это я себя так вела... ой... вел!

- Шура, успокойтесь! Это в другом месте одна артистка изображала вас и довольно таки колоритно. - смеясь ответил командир.

- Хм... Меня? Ну, раз так, то принимается! Красивая хоть артистка?

- Очень! И, кстати, на вас похожа. Такие же озорные глаза, но лицом покруглее.

Времени оставалось мало и нужно было как-то ускорить процесс. Непонятно задержится неприятель к Москве на день или нет, а исходить надо из худшего. Танку с обозом идти к Москве 4 дня в лучшем случае. В худшем 6 дней, но берем среднее, т.е. 5. А французы там должны оказаться через 7 дней. Без обоза же танк дойдет за день - нужно учитывать и скорость лошадей. Однако, обоз нужен и большей частью не провиант и боеприпас, а дрова и вода. Ведь запас хода на одной "заправке" у танка невелик. Поэтому танкисты придумали, что прицепят сзади возок с дровами и кадушками с водой и отправятся без обоза максимально быстро. Обоз же пойдет следом сам, как можно более быстро. С ним оставят бывших разбойников и трех гусар, знакомых с городом. Они-то станут проводниками по Москве. А с танком уходят все остальные гусары.

Обоих казаков-особистов отправили вперед к Мерзляеву сразу, чтобы тот напряг свои службы и связи и организовал подготовку к усилению танка. С собой им были даны эскизы металлических экранов, которые нужно было сделать из кованого железного полдюймового