Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выручил Простов, который решительно загнал разговор в политическое русло.
– А кто мне скажет, что теперь будет? – ни с того ни с сего хрипло и громко произнёс он, в упор глядя на Подлевского. – После ракетных откровений Владим Владимыча.
Аркадий сразу понял, куда покатится застольная дискуссия. В таких случаях он предпочитал не соваться вперёд, уловить её стержень, а потом удивить всех неожиданным словом поперёк общего настроения. Но на сей раз вопрос задан лично ему, все ждут его ответа, хотя он, конечно, может и отмолчаться – упрямо, назло этому старикану плечистого крестьянского склада. Но Подлевский, в голове которого кровельным гвоздём с перьями засела мысль об этой квартире, решил, что обязан показать себя здесь хозяином и задать тон. В сознании мелькнуло: «Надо быть нахальнее!»
– Вы имеете в виду этот блеф, примитивную мультяшку в Манеже? – равнодушно ответил он вопросом на вопрос, с вызовом глядя на Простова.
Тот аж поперхнулся от неожиданности, потом возразил:
– Ну-у, оценивать Послание можно по-разному. А я-то спрашиваю, что теперь будет.
– Да ничего после этого державного блуда не будет, кроме усиления санкций. Своей дешёвой патетикой он не напугал, а ещё больше обозлил. Политтехнология подворотен. Политические предзимки.
Аркадий снова, на сей раз с плохо скрываемой ухмылкой глянул на Простова, понимая, что тому нечем крыть. Не пускаться же в бессмысленный бездоказательный спор об американских расчётах. Подумал: «Один ноль в мою пользу!»
Но тут в разговор вступил непонятный Донцов, неизвестно как оказавшийся здесь.
– Понимаете, Путин обращался не только к Западу, но и к нам с вами. И если спорить об отклике забугорья нелепо, тем более при нынешнем американском русожёрстве, то в России возникают другие вопросы.
– Конечно, другие! – воскликнул Подлевский. – Кто вдохновлён этими весёлыми картинками, неизбежно должен поинтересоваться грандиозными бюджетными тратами на пушки – вместо масла.
– Я имею в виду иное. Новое оружие создавалось не только в тайне, но и в так называемом «кармане эффективности», как именуют личный надзор президента. Помните, он регулярно проводил недельные военно-промышленные совещания в Сочи?
– И что с того?
– «Карман эффективности» был изъят из ведения Правительства, – не обратив внимания на колкость, спокойно продолжал Донцов. – Иначе говоря, эта сфера развивалась по своим экономическим закономерностям.
– Ты хочешь сказать, вне либеральной макроэкономики? – отреагировал Простов.
Виктор кивнул, но не отвлёкся от мысли:
– Как поведёт себя Путин после выборов? Новое оружие даёт России спокойствие от угроз по внешнему контуру, о чём мечтал Столыпин, – через баланс ядерных сил, через сдерживание. У Путина развязаны руки для наведения порядка во внутренней политике. И что же? Он снова будет опираться на изношенных либеральных бюрократов, которые тормозят развитие страны? Или проявит решимость, как в оборонке, отодвинув от макроэкономики птенцов гнезда гайдарова, убрав либеральный деспотизм? Кстати, не только в экономике – и в культуре, а главное, в идеологии. Вот они, главные вопросы.
Подлевский понял, куда гнёт этот Донцов, и, не желая спорить по существу, поймал его на слове:
– Значит, вы уверены, что Путин выиграет выборы?
Простов удивлённо спросил:
– А у вас есть сомнения?
– Сомнений нет. – И после короткой паузы: – К сожалению.
Аркадий презирал этих людей, внезапно вставших на его пути, антизападных патриотов на зарплате. И держа в сознании мысль о хозяйских намерениях, пошёл напролом, считая важным проявить решимость. В наступившей тишине повторил:
– Да, к сожалению.
Но в разговор неожиданно влезла Ряжская – совсем с иной темой:
– А у меня другая позиция. Был бы второй тур между Путиным и Грудининым, я точно голосовала бы за Путина. А в первом туре – только за Грудинина! Однозначно, как чешет Жириновский.
– Это почему же? – спросила Катерина не столько от удивления, а скорее, чтобы обозначить своё присутствие за столом.
– А потому, что не во всём я с Путиным согласна. Мы с Димой думали, как выразить своё недовольство? Не пойдёшь же митинговать. И голосовать против Путина не хотели, вот и решили протестовать неявкой. А когда возник Грудинин, да ещё когда рекламуха против него пошла, когда стали его мочить на всех телеканалах, тут уж ясно: только за Грудинина!
– Это аппарат! – поправил Простов. – Уж я-то знаю. Чиновники в Застенье с ума посходили, им же процент нужен, вот они мавзолеи и городят. А на местах да в медиа от исполнительского ража каблуками щёлкают. Этот прессинг и обеспечил Грудинину популярность.
– Нечестно его шельмуют, вот в чём обида, – отозвался Шубин. – И этот сволочизм настраивает народ против Путина, подставляют его чиновники. Хотя мы с Ниной понимаем: сейчас в Кремле Путина заменить некем.
Подлевского незаметно, однако явственно отодвинули со стремнины разговора, и пока он раздумывал, как ловчее вернуть первенство, Донцов начал новую «Фугу Баха»:
– Меня больше беспокоит не текущий день, который, похоже, сюрпризами не угрожает, а завтрашний. Все ведь чувствуют, все понимают, что официальная социология занижает проценты Грудинина, выборный спектакль идёт при опущенном занавесе.
– Все! Все! – горячо поддакнула Ряжская.
– И что будет после объявления результатов? – в своей спокойной манере продолжил Донцов. – Путин всё равно победит, объективно. Никакого второго тура! Но Грудинин взял верную тактику: вместо пустых дебатов – чёс по крупным городам, где его принимают на ура. А ЦИК нарисует ему восемь процентов, под них сейчас цифру и шлифуют. – Забавно пошутил: – Стыдоужас! Шкандаль! Ведь в Сибири, на Урале люди знают, за кого голосовали, особенно заводской народ. Да и независимые экзитпулы могут другие цифры дать. Может буча пойти, а то и протестный шторм. КПРФ, левые тоже возьмут власть за ноздри. Зачем это Путину, если он всё равно победит? Да, это кремлёвские чиновники мудруют, чтобы отличиться. Сигнальную систему, оповещающую власть об опасности, отключили, про шахтёрскую канарейку забыли, напропалую жмут. А Путину, на мой взгляд, очень был бы полезен Грудинин с тридцатью процентами голосов.
– С чего это? – не выдержал Подлевский, которого всё сильнее раздражал этот прозренец, по всему видать, накачанный патриотическими стероидами, слишком заливисто поёт. И славно изощрённый по части риторических упражнений. Издевательски пояснил: – Он же кентавр: голова коммунячья, от мумии основоположника, а туловище олигархическое. Скандальное политическое ню!
Катерина из вежливости, в ответ на удачную шутку изобразила муляж улыбки. Но Донцов ответил серьёзно:
– Опираясь на мнение большой части избирателей, президент мог бы увереннее менять макроэкономический курс, убавив
