Виконт. Книга 1. Второе рождение (СИ) - Юллем Евгений

Я оказался прав. В смысле, в том плане, что толпа действительно налетела. В этом я убедился, ближе к обеду выглянув в окно и узрев пяток всадников, въехавших в ворота замка. Быстро же они! Хотя, чему тут удивляться, порталы под их контролем, а проскакать до портала и от него до места назначения — все равно, что до окраины от центра. Что меня обрадовало, так это то, что впереди на лихом коне гарцевал Арий. Значит, поручили ему быть старшим группы. А еще это значит, что проверка будет на отгребись — не собирается же он сам себе вредить, замок-то и его вотчина тоже.

Я мысленно похвалил себя за сообразительность. Все уворованное теперь зарыто в куче мусора в башне и прикрыто самыми искусными заклинаниями, которые я только мог сплести. Если только носом не уткнуться в сам тайник, ни за что не найдешь.

А насчет Барентия… Надо пойти полюбопытствовать, как и все замковые обитатели, чтобы не вызвать подозрений. Темные века, зрелищ никаких. Ну кроме повешения осужденного преступника или там сожжения ведьмы… Шоу-бизнес ввести что ли? Есть тут конечно и менестрели, и барды, но от их заунывного воя и текстов песен можно повеситься. Ну или самих исполнителей повесить. Чтобы тухлыми яйцами закидали, это еще заслужить надо. А вообще, кто там считал, что менестрель — это уважаемая профессия, а баллады и прочее УГ принимают на ура? К сведению, местные барды, которые не поют про милую мою и солнышко лесное, все поголовно бомжи и алкоголики, кочующие от одной распивочной к другой. И стоят на самой низкой ступени социальной лестницы, ниже только что, пожалуй, нищие будут и прокаженные. Так что бренчать по струнам и петь местный рыцарь-рэп пропитым голосом тут западло. Полный зашквар. Поэтому я и не стал проявлять свои музыкальные таланты. Иногда это бывает еще и опасно — как я вычитал в местных книгах, Искореняющие в столице держат хор мальчиков-певчих, исполняющих их песнопения во славу Единого. Вот только всех этих мальчиков сначала предварительно готовят во славу того же Единого, разумеется. Весьма пренеприятным образом. Любят братья ангельские голоса лишенных мужественности мальчиков, да и как в земной истории, не только голоса.

— Ну что, Друг, пойдем на Вонючку посмотрим? — подмигнул я собакину.

Тот с готовностью вскочил на лапы. Ну как же, такое событие! Тем более если есть непосредственные участники…

Барентия уже вынесли на местном аналоге носилок, использовавшемся строителями для переноски песка. Не могли для такого инвентарь золотаря что ли использовать? Пачкать носилки о такое говно… И раньше не трогали — Искореняющих ждали?

— Что-то можно сказать? — спросил отец у Патитиса, находящегося в комнате.

— Ничего, — развел руками маг. — Прошло слишком много времени, мозг уже начал разлагаться. Видимо, действительно допился, поскользнулся и ударился головой. С его дозой-то это абсолютно немудрено.

— Вы точно так считаете?

О! А вот это уже дорогой братец, подкравшийся сзади незаметно, как тот самый пушной зверь.

— Абсолютно, — покачал головой маг. — Не забывай, что я маг Жизни уже сорок лет и навидался всякого. Тут явно травма тупым предметом, и тупой предмет — это вот этот угол стола. Посмотри на форму раны…

— Все на выход! — грозно проорал Арий на столпившуюся челядь. — Делать нечего? Господин граф, найдите для них занятие. Или нет, лучше всех пока под замок, чтобы носу не показывали. Я с ними еще побеседую!

Он зыркнул на меня.

— А тебе что, особое приглашение надо? И вообще, у меня к тебе будет серьезный разговор!

Я ехидно ухмыльнулся. У нас с братом были так себе отношения, и лишний раз побесить его — да я не я буду, тем более тонкие штрихи в легенде.

— Пойдем, Друг, не любят нас здесь! — грустно вздохнул я, обращаясь к собакину.

Собакин выразил свое возмущение, повернувшись задом к Искореняющим и копнув задними лапами. Не ошибся он, такое надо зарывать. Желательно глубоко и без возможности подняться обратно.

Мы гордо удалились. Будет разговор — ну поговорим, что уж там. Только вот где — мне решать. Пойду к себе, проверну в очередной раз заклинания…

Пообедать нам все-таки дали, не стали беспокоить. Фили принесла судки из общего котла, для дружинников, со вкусной и здоровой пищей. Такие же судки они брали с собой на дежурство или в патруль, сухпай — сухпаем, а гастрит — гастритом. Он хорошо вырабатывается при еде всухомятку.

Только она ушла, дверь распахнулась без стука. Я лениво оторвался от книжки. Не дают, понимаешь, после еды полежать с книжкой на диване! Вошел Арий.

— Все валяешься?

— Имею право, — сказал я, откладывая учебник.

— Я вообще-то к тебе как лицо официальное, — с кислой рожей осмотрев меня, сказал он.

— И что? Мне встать во фрунт и отдать приветствие?

— Можно бы и просто чуть поучтивее.

— Солдат своих строить будешь, — ответил я в обычной хамской манере Армана, не желая выходить их образа. — Или кто у тебя там, монахи?

— Ты как со своим старшим братом разговариваешь? — рыкнул Арий.

Я громко и с шумом почесал пятерней пузо. Начальник, тоже, нашелся.

— Как старший брат того заслуживает, так и разговариваю. Или что, господин Искореняющий, в подвал меня пытать потащишь?

— Не был бы ты моим братом — с удовольствием.

— Спасает меня только братская любовь? — усмехнулся я. — Ну давай, спрашивай.

— Я так понимаю, ты хорошо знал отца Барентия? — риторически спросил брат.

— Так же, как и ты. Я эту скотину с самого детства видел по сто раз на дню.

— Не слишком почтительно, — покачал головой брат.

— Сам знаешь, почтения от меня не дождешься. Тем более можешь себе представить, на чем я вертел твой…

— Вот про это я и говорю. Как мне передали, у вас в последнее время были неприязненные отношения?

— А то, — с готовностью подтвердил я. — Еще какие!

— И что вы не поделили?

— Все. Девок и вино.

— Ну этого добра в замке достаточно. Я говорю про другое, — он кивнул на лежащий возле кровати меч. — Видели, как ты этим мечом засадил Барентию между ног.

— Я не нарочно, — вновь пожал плечами я. — Так получилось. Уж слишком он наседал на мой законный трофей, хотел его себе отмутить, чтобы продать. Совсем ему золотые глаза затмили. А теперь на них положат медные.

— Ты его? — в упор спросил брат.

— Нет, что ты, — спокойно ответил я.

При любом ответе надо идти в голимое отрицалово — ничего не знаю, я не я, лошадь не моя.

— И чем закончился ваш спор?

— Я пообещал ему яйца этим мечом отрезать и принудительную трезвость наколдовать. Ему это не понравилось.

Брат тихонько хохотнул.

— Круто ты с ним.

— А как иначе? — возбужденно сказал я. — Если этот урод пообещал полностью уничтожить клан за занятия Скверной? Всех под ноль? Я что, должен был с ним душеспасительные беседы вести? Типа, не надо, дяденька, я готов, отдамся, только папку с сестрой не трогайте? Я не такой, ты это знаешь. Меня лучше не трогать.

— Вот это меня и беспокоит, — вновь покачал головой брат. Судя по тому, что у него это движение получается все чаще, я уже начинаю подозревать, что у него это профессиональный нервный тик.

— Не о чем тут беспокоиться. Если бы продолжил дальше — да, я бы его прибил. Но ему повезло спиться раньше. А как он бухал — ты помнишь, когда мы росли. Только тогда у него печень была помоложе и более выносливая. Ну и допился в конец.

— Отец сказал, что у тебя не простая собака, а Спутник?

— Да, — я глянул на Друга, спокойно лежащего на перекрещенных лапах и изучающе глядящего на брата. — И только благодаря ему я и все в замке живы. Именно он почуял лежку эльфов, и мы всех их перебили. Оттуда и трофей, законный, взятый с тела убитого мной. Никому не отдам.

— И не возьму, — сказал брат. — Живые вещи так же нельзя брать, как и живых существ, они могут так же вцепиться тебе в глотку.

— Точно подмечено, — поддакнул я.

— А вчера ночью где ты был? — не отставал брат.

— Тебе напомнить твои опыты, когда ты был в моем возрасте? Как ее звали, кажется Мими?