Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

агентов германской разведки из Норвегии, направленные потом для обработки в криптоаналитические подразделения. Одновременно с добровольными помощниками сигналы с “Тезеуса” зафиксировали и операторы РСС, в инициативном порядке сканировавшие эфир в поисках раций, работа которых напоминала бы гамбургскую станцию абвера, к которой поддерживал связь “Сноу”. Весной 1940 года такой подход позволил перехватывать множество впоследствии дешифрованных сообщений от германской агентуры в Нидерландах, Бельгии и Люксембурге, сообщавших своему командованию информацию об укреплениях, дорожных пробках и перемещениях воинских контингентов. После падения Франции РСС установила, что в Ла-Манше и Атлантике начали нести радиовахту еще несколько судов, подобных “Тезеусу” и поддерживающих связь с Шербуром, Брюсселем, Парижем и станциями в рейхе.

На первом этапе войны МИ-5 еще была способна изменить существовавшую структуру и взять РСС под свой контроль, однако ее директор не смог в полной мере оценить важность такого шага для Службы безопасности. Этим не преминули воспользоваться разведчики. На состоявшейся 20 марта 1940 года конференции с участием представителей РСС, МИ-5 и ПШКШ были отмечены недочеты в работе радиоконтрразведки, вызванные ее отрывом от оперативных служб и плохой работой почтового ведомства по комплектации кадрами. Разведчики подчеркивали, что РСС логично было бы подчинить ПШКШ, поскольку в основном она перехватывает радиограммы германских агентов, отправляемые не с территории Великобритании, а из-за рубежа, в первую очередь из нейтральных государств Европы и Африки. На конференции, однако, не было принято никаких организационных решений, за исключением формирования в криптоаналитической службе отдельной секции по дешифровке радиограмм агентов противника, закрытых с помощью ручных (книжных) шифров. По имени ответственного за эту часть деятельности сотрудника Блечли-Парка Оливера Стрэчи секция получила название ISOS, что из соображений безопасности расшифровывалось и как “Intelligence Services Oliver Strachey”, и как “Illicit Series Oliver Strachey”, и как “Intelligence Series Oliver Strachey”. Такая полумера не могла решить проблемы отсутствия должного контроля за работой РСС и ее взаимодействия с заинтересованными ведомствами. Как всегда происходит в подобных случаях, совместное руководство Службой радиобезопасности со стороны МИ-5, почтового ведомства и МИ-8 обернулось фактическим отсутствием контроля вообще. В связи с этим в ноябре 1940 года сотрудник РСС майор Е. Гилл подготовил меморандум с итогами работы радиоконтрразведывательной службы с момента начала войны, в котором привел некоторые новые факты. Он привлек внимание к важным результатам перехвата и дешифровки сообщений агентов противника в Ирландии, США, Греции и Испанском Марокко, а также в Австрии и на Балканах, и отметил, что это направление напрямую относится к вопросам внешней контрразведки, за которую отвечает МИ-6. Меморандум оказался веским аргументом и удачно подкрепил доводы начальника МИ-8, постоянно желавшего отделаться от своего отделения МИ-8 (с), как по системе обозначений военного министерства называлась РСС. В середине декабря 1940 года сотрудник недавно основанной секции МИ-5 по радиоиграм “W” майор Фрост настаивал в своем рапорте на необходимости и целесообразности ее передачи в свое ведение. Его предложение рассмотрел лорд Суинтон, который в январе 1941 года пришел к совершенно противоположному выводу предложил ввести РСС в состав СИС, отвечавшей за ведение контрразведки за пределами Британского содружества наций. Измученный административными проблемами и лишенный самостоятельности в принятии решений новый директор МИ-5 Петри не счел возможным спорить и заявил, что чем скорее МИ-6 заберет к себе РСС в полном составе, тем лучше. В результате 7 марта все вовлеченные в этот процесс руководители пришли к согласию, и к маю 1941 года РСС стала подразделением разведки, напрямую замыкавшимся на руководителя V секции Феликса Каугилла.

Максуэлл Найт

МИ-5 утратила один из важнейших источников информации об агентах противника, но продолжала использовать данные радиоконтрразведки в объеме, предоставляемом ей МИ-6. Перехваты сообщений абвера и их дешифровка передавались в нее из ПШКШ по двум раздельным категориям. Первая из них представляла собой вскрытые сообщения агентов, зашифрованные ручными (книжными) способами, и вскрывавшиеся в секции ISOS. Зашифрованная машинным способом переписка резидентур абвера с его центральным аппаратом по имени соответствующего сотрудника имела кодовое обозначение IS К (Intelligence Service Knox). В феврале 1941 года Нокс  умер от рака, но в память о нем обозначение сохранялось до конца войны.

Перехватывались также и сообщения собственных агентов, обозначавшиеся шифром ISBA (Intelligence Service British Agents), которые после идентификации не обрабатывались. В ходе войны было дешифровано соответственно 100 и 140 тысяч сообщений ISOS и ISK, направленных в отдел “В” Службы безопасности и использованных как для общей информации, так и для радиоигр. Оперативной контрразведывательной работой руководили такие специалисты как Гай Лиддел и Максуэлл Найт, на более низком уровне иерархии располагались создатель системы дезинформации Тар Робертсон и непосредственно ответственный за борьбу с германским шпионажем Джек Кэрри. Среди задержанных агентов противника удельный вес арестованных по данным, полученным по каналу ISOS, колебался от 25 % в 1941 году до 40 % в 1943 году, а с учетом косвенного использования данных — соответственно от 32,1 % до 72,2 %, что говорит само за себя[42].

Специфическим наследием Первой мировой войны стала особая структура безопасности МИ-8, занимавшаяся пресечением вражеской связи с использованием почтовых голубей и укомплектованная опытными соколиными охотниками. Как уже указывалось, до весны 1941 года в нее входила и РСС. Британцы попытались внести в этот анахронизм нечто новое и использовали самолеты для выпуска собственных голубей, специально обученных приманивать чужаков к своим голубятням. Очень скоро от этой практики пришлось отказаться, поскольку выпускаемые с самолетов голуби, как правило, гибли от ударов о фюзеляж и хвостовое оперение. МИ-8 даже успела разработать особую технологию выброса птиц в сторону от самолета в бумажных пакетах, но с течением времени ввиду полной ненадобности служба была распущена, а ее название использовано для радиоконтрразведки.

Перед войной на Британских островах проживали 71600 иностранных граждан, в том числе 60 тысяч немцев и австрийцев, из которых от 15 до 20 тысяч жили в стране и раньше, а остальные бежали туда в поисках спасения от нацистского режима. Согласно Закону о регистрации иностранцев, после 1 сентября 1939 года Служба безопасности разделила их на категории “А”, “В” и “С”. К первой из них отнесли 7400 ненадежных в политическом отношении и подозреваемых в шпионаже лиц, 350 из которых немедленно арестовали и интернировали в специальных лагерях. Следует иметь в виду, что лишь 3100 из них действительно явно симпатизировали нацизму, а остальные 4300 были просто беженцами, имевшими несчастье вызвать у контрразведки подозрение. Более многочисленную вторую группу ограничили в перемещениях, запретив включенным в нее удаляться далее, чем на пять миль