Герои умирают - Мэтью Стовер

– Не надо делать глубокий вдох, – негромко посоветовал он. – Иначе я могу решить, что ты собираешься закричать. Я могу убить тебя прежде, чем осознаю свою ошибку.

Она поверила ему.

– Я… – пролепетала она, стараясь дышать неглубоко, – …ты мог бы убить меня, когда я вошла в дверь.

– Точно.

– Значит, ты охотишься не за мной.

Темнота не ответила.

Теперь Кайрендал видела его силуэт, черную тень на фоне черной стены. Однако не могла разглядеть его Оболочку – и это ужаснуло ее. Как она узнает о его намерениях, если не прочтет его Оболочку?

Наконец показались мерцающие точки – глаза.

– Я… – стала объяснять Кайрендал, – я правда говорила то, чего не следует, о Ма'элКоте, но я ничего не делала – ничего, за что Совет Монастырей мог бы приговорить меня к смерти! Или это не так? Скажи мне, ты должен сказать! Я знаю, Совет поддерживает Ма'элКота, но… но им же совсем ни к чему убивать меня…

В ответ она услышала сухой сдержанный смешок. Вслед за ним убийца произнес:

– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть наличие или отсутствие каких-либо взглядов или намерений со стороны Совета Братьев или отдельных членов Совета.

– Тогда дело в короле Канта, да? Я знаю, ты принадлежишь к его подданным.

– А у тебя тут неплохо. Много всяких безделушек. Сувенирчики…

Из темноты послышался скрежет стали по кремню. Янтарное пламя рванулось вверх из поднятого на уровень плеча кулака и бросило красный отблеск на лицо с высокими скулами, словно вырезанное из льда. Кончик пламени лизнул тонкую сигару, взятую вместе с зажигалкой из стоящей на столе коробки.

Теперь Кайрендал могла разглядеть его Оболочку – черную, цвета густого дыма, без единого понятного ей оттенка.

– Кейн… – Хриплый шепот Кайрендал был неприятен ей самой, так как очень походил на мольбу о пощаде.

– Неплохая зажигалка.

– Это подарок, – ответила она чуть окрепшим голосом, – От принца-регента Тоа-Фелатона.

– Знаю. Здесь так и написано, вот. – Он коснулся пламенем фитиля лампы на небольшом столике у стены, а потом прикрутил его так, что лампа стала гореть кровавым светом. – Мы оба прекрасно знаем, что с ним произошло, правда?

Он сжал фитилек большим и указательным пальцами, и пламя с шипением погасло.

Кайрендал не слишком верила в слухи, будто Кейн замешан в убийстве Тоа-Фелатона, это казалось ей дворцовой интригой. Однако теперь она поверила без вопросов. В его присутствии сомнения были невозможны.

Кейн указал на кресло.

– Садись.

Она повиновалась,

– Сядь на свои руки. Она сунула руки под себя.

– Если ты здесь не по мою душу, то зачем?

Он обошел диван, стоявший на расстоянии вытянутой руки от эльфийки. Подойдя ближе, сел перед пленницей на корточки и заглянул ей в глаза. Тишина длилась до тех пор, пока Кайрендал не обнаружила, что мычит себе под нос, дабы только нарушить ее.

Эльфийка заставила себя ответить незваному гостю взглядом на взгляд; она рассматривала Кейна очень внимательно, поскольку именно от внимания и зависела сейчас ее жизнь,

Она поняла, что невольно сравнивает его с Берном – оба завоевали известность, проливая чужую кровь за деньги. Конечно, Кейн был гораздо ниже, с менее массивными мускулами и вместо меча носил набор ножей – но на самом деле различия лежали гораздо глубже. Берн обладал одним роковым для окружающих качеством – проявлением ярости желания и опасной непредсказуемостью, которая скрывалась за его весьма вольной подчас манерой держаться. Он был силен и неистов всегда, в любое время. Кейн тоже мог выглядеть расслабленным, но при этом он не казался ленивым; он чаще застывал на месте, в медитативной готовности, которая словно проистекала из него и наполняла все окружающее его пространство способностью действовать. Казалось, будто призраки многочисленных Кейнов могли сделать все необходимое – атаковать, поставить защиту, подпрыгнуть, кувыркнуться…

Какое-то время Кейн разглядывал Кайрендал с не меньшей концентрацией, чем она – его. Он был полон гнева и походил на сверкающий клинок, только что вынутый из ножен. Вся разница между ним и Берном заключалась только во внешности – Берн в таких ситуациях выглядел диким котом.

Кейн же казался мечом.

– Ты закончила? – негромко спросил он. – Не хотел тебя прерывать.

Кайрендал вскинула глаза и встретилась с ним взглядом, однако не нашла в его глазах ни капли юмора.

– Я ищу Саймона Клоунса, – объявил Кейн. От нахлынувшего облегчения Кайрендал обмякла – так же, как не столь давно от паники. Она с трудом удержалась, чтобы не захохотать.

– Кроме тебя, его ищут Королевские Глаза, не считая Серых Котов и всех констеблей Империи. Почему ты решил, будто я что-то знаю?

Он продолжал, как бы не слыша ее:

– Примерно в это же время вчера Серые Коты затеяли жую-то возню в Лабиринте. Откуда это стало известно? Она облизнула губы.

– Слушай, Кейн, ну откуда у меня возьмутся осведомители среди Котов…

– Повторяю вопрос. Я не слишком терпелив, Кайрендал.

– Я…. но…

Послышался легкий шелест крыльев.

Кейн не сделал никакого предупреждения, не вздохнул лишний раз, не напряг мускулы, даже не повел глазами. Кайрендал напряженно ожидала хоть одного из этих действий – сигнала, который посылает любое живое существо перед атакой. Мгновение назад Кейн был спокоен, однако в следующий миг он развернулся и взмахнул рукой. Серебряная молния промелькнула в полумраке и с мягким стуком вошла в дерево.

Туп тонко вскрикнула от боли и отчаяния – она висела на притолоке двери. Метательный нож Кейна пригвоздил ее за одно крыло. Копьецо в ярд длиной выскользнуло у нее из рук и тонко прозвенело, упав на паркет.

Кайрендал вскочила на ноги и вскрикнула было, однако Кейн моментально сжал ей шею. Тонкая сигара, зажатая в его зубах, оказалась в опасной близости от ее глаз, когда убийца притянул к себе эльфийку. Она не видела, что делает вторая его рука, однако предположила, что это нечто смертельное.

А его Оболочка все еще пульсировала черным цветом.

– Может быть, тебе трудно в это поверить, – сквозь зубы сказал Кейн, – но я не хочу причинять тебе вреда. Ни тебе, ни твоей подружке. Я хочу только услышать все, что ты знаешь о Саймоне Клоунсе. Это самый легкий способ раз и навсегда выставить меня из этой комнаты и из твоей жизни.

Он отпустил ее горло, а невидимая ей вторая рука ткнула ее под пупок, не сильно, но достаточно твердо, не причиняя боли, но вынуждая эльфийку согнуться и упасть в кресло.

– Хорошо, – тонко произнесла она, не в силах даже посмотреть на Кейна: ее взгляд был прикован к бьющейся, всхлипывающей Туп, приколотой к дверной притолоке. – Хорошо, только, пожалуйста, сначала освободи ее. Она же порвет крыло, ты ее искалечишь, ну, пожалуйста!

– Руки! – приказал Кейн.

Кайрендал поспешно сунула руки под себя. Кейн смерил ее долгим взглядом, сжав губы; после этого выдохнул через нос и повернулся к Туп.

– Только тронь меня, и я тебя убью, ублюдок! – пронзительно закричала дриада. – Я тебе глаза выцарапаю!

– Ну да, конечно.

Кейн охватил одной рукой плечи и голову Туп, сжав ее шею указательным и средним пальцами и стиснув ее ручки; впрочем, он не коснулся хрупких крылышек. Осторожно, даже бережно Кейн вытащил нож из притолоки. Легкий скрип металла о дерево заставил Кайрендал вздрогнуть. Туп била Кейна по предплечью, но он словно бы не замечал этого. Из порезанного крыла капала бледно-розовая кровь.

– Одну руку, – велел Кейн, протянув Туп эльфийке. – Держи ее.

Только ощутив тепло дриады на своей ладони, Кайрендал поверила, что это не какая-нибудь жестокая выходка, что Кейн действительно вернул ей Туп и не собирался перерезать ей горло метательным ножом – или даже сделать что-то совсем уж невообразимое.

Кайрендал прижала Туп к груди. Дриада опустила голову, и на сосок эльфийки закапали прозрачные слезы.

– Мне так жаль, Кайр, извини… – Она сглотнула, пытаясь успокоиться. – Он вошел через окно… и Зак, он убил Зака…

– Тише, тише, – ласково промолвила Кайрендал. – Успокойся, все хорошо.

В ее взгляде, брошенном на Кейна, читалась мольба, чтобы это было правдой.

Кейн раздраженно пожал плечами.

– Если она говорит о твоем гноме, то с ним все будет в порядке, когда он придет в себя. Ну, может, голова пару дней поболит, и все.

С неожиданным для нее самой восхищением Кайрендал встретила его холодный спокойный взгляд. Возможно, эти глаза не так спокойны и безучастны, как кажется. Быть может, это только маскировка…

– Саймон Клоунс, – напомнил Кейн.

– Да. – Она потрепала курчавую голову Туп. – Эта игра в Лабиринте дорого обошлась Котам: шестеро погибли, очень многие были ранены. Я не знаю, сколько людей Саймона было убито, однако двоих Коты захватили живьем.

– Двоих?

Во взгляде Кейна появилось какое-то чувство, выражающее нечто странное, чему Кайрендал не смогла бы дать названия, да это и не было столь важно для нее. Хотя ей показалось, будто чувство это сродни тому, что испытывает узник, надеющийся сбежать по дороге к виселице.