Красота в наследство - Ольга Сенько

Я без Лены, конечно, скучала. Но видеть ее не хотела. И простить не могла. Она мне писала. Уехала тогда в ваш город, закончила институт, долго жила одна. Потом с отцом твоим познакомилась, вышла замуж. Остальное все ты уже знаешь. Я и до сих пор ее не понимаю. Словно бес в девчонку вселился. И сама я виновата, просмотрела беду. Я сожалею о ее гибели, такая страшная смерть. И, хотя в бога не верю, иногда думаю, что это расплата… Советовать тебе ничего не собираюсь. Ты и так уже все решила, я вижу. Просто хочу пожелать — постарайся полюбить кого-нибудь. Если сможешь, конечно. Слишком жесткая ты. Панцирь толстый. Ну все, поговорили. Если хочешь, заходи еще. Или больше незачем? — Тетка опять уставилась, но во взгляде теперь сквозила насмешка.

Ирина ответила ей тем же. Несмотря на полное смятение, собралась и выдала старухе свой знаменитый отцовский взгляд в упор. Зайду. С Андреем. Пусть посмотрит на бабушку. Он ее никогда не видел. Дала понять, что разговор похоронен между нами.

Выйдя на улицу, долго сидела в машине и курила. Третий раз в жизни. Раньше не выносила запаха дыма. Чувство было такое, что кто-то вспорол ей живот и выбросил внутренности на землю, а она сидит и смотрит на них, думая: «Почему я до сих пор жива?»

Дети из хороших семей всегда склонны идеализировать родителей. У Ирины были для этого все основания. Она раньше, пока не стала взрослой, никогда не думала, что родители — просто люди. Отец казался ей самым умным и сильным мужчиной. Он физически не смог бы врать, пьянствовать или развратничать. Это был удел других. А мама никогда не могла принадлежать никому, кроме отца и детей. Все это представлялось настолько диким, что в голове не укладывалось. Мама совратила отчима, погубила двух человек, пусть не специально, но что это меняет? Ее милая, нежная, заботливая мама, которую любили и уважали все, кто ее знал. Мысль о том, что тетка ее обманула, в голову даже не пришла. Ирина поверила ей безоговорочно. Такое не нафантазируешь, имея даже очень больное воображение. А тетка была нормальна, даже слишком нормальна. Наизнанку меня вывернула, и очень быстро, горестно усмехнулась Ирина. Как она обо всем догадалась? Ее прошлые искания себя и сексуальные опыты казались теперь жалкой сварой в общественном транспорте.

Приехав домой, долго тряслась мелкой дрожью. Налила рюмку коньяка, выпила. Через пять минут полегчало. Стало даже весело. Мир приоткрылся ей с изнанки. У каждого есть в душе черные пятна. Главное, не демонстрировать их окружающим. Теткин прогноз насчет дурной наследственности всерьез не восприняла. Слишком устойчивой была ее психика для насаждения всяких комплексов. «У меня другой порок, не душевный, а сексуальный. Господи, и чем я только занималась? Наверное, от безделья. Пойду работать на кафедру, времени не будет — и проблем не будет. Все придет потом само. И любовь, и секс. А я искала его почему-то в мусорном ведре, дура. Правда, что самое удивительное, нашла ведь». Ирине было смешно.

Пора было вплотную заняться будущим. Не идти же, в самом деле, работать в школу или в лабораторию. В крайнем случае, останусь здесь, на кафедре. Напишу диссертацию. Буду делать карьеру. Необременительно, не надрываясь. Кафедра на примете уже была. Заведующий, профессор Полянский, приглашал ее взять тему для будущей диссертации. Старенький уже, сексуальных притязаний опасаться не стоило. Он просто любовался женской красотой и видел, что девица к тому же неглупа. Работу осилит.

Мысли о прошлом она от себя отгоняла, стараясь до предела заполнить свое время. Подошла летняя сессия, экзамены сдала хорошо. По вечерам выбирались с Женькой куда-нибудь в кафе или в кино, он увлекся диссидентскими делами и часами рассказывал Ирине все новые подробности о существующем строе. Правда, этого борца тихого сопротивления вскоре зацепило КГБ, он работал в секретном НИИ. Предлагали совместительство. Женька пришел как-то вечером пьяный, весь в соплях и долго рассказывал Ирине, как все происходило. Она слушала и сочувствовала. Потом успокоился. Парень был неглупый, и ему тоже надо было делать карьеру. А по-другому не проживешь. В стране советов хорошо оплачивались только всякие пакостные вещи. А Женьке нужны были деньги. Он продолжал мечтать, что будет жить с Ириной и хотел содержать ее достойно, водить в лучшие рестораны и одевать в лучшие наряды.

Летом расписались. Тихо, почти без свидетелей. Родители Женьки ничего не знали, и он был вынужден потом прятать от них паспорт. Посидели вчетвером в ресторане с Андреем и его женой. Было даже весело. Почти настоящая свадьба.

Лето прошло в хлопотах. Беготня, документы, обмен, прописка. Ирина с Андреем слетали на родину, упаковали родительский скарб, выбрали самое лучшее из мебели, новая квартира была в два раза меньше. Ирина сделала ремонт. Расставила мебель. Получилось милое, уютное гнездышко, вполне достойное для жизни. А в представлении некоторых — шикарное. Старая мебель красного дерева, натюрморты на стенах, пианино «Петром», на котором она училась играть. Она ездила по магазинам, покупала, придирчиво выбирая, новые шторы. Кухня, хоть и маленькая, тоже получилась уютной, как у мамы. Старая жизнь безвозвратно ушла в прошлое. Большая часть денег ушла вместе с ней. Но Ирина перестала о них думать. Она была теперь москвичкой. А здесь возможностей заработать гораздо больше. Доучиться ей хватит, во всяком случае. Можно еще пожить спокойно.

Последний год учебы она посвятила науке. Тема была скучная, и Ирина, как ни старалась, не смогла ею увлечься. Зато она была добросовестна и аккуратна. Весь свой талант исследователя посвятила на сей раз науке. Старику профессору нравились результаты, забрезжила аспирантура. Складывалось все удачно.

Личная жизнь ограничивалась общением с Женькой и секса не содержала. К постоянному мужскому вниманию в институте относилась равнодушно, с новыми людьми не знакомилась. Круг общения был замкнут. Ходила куда-либо только в сопровождении Женьки и достаточно редко. Со стороны они производили впечатление молодой, красивой, благополучной пары. На данном этапе Ирину это устраивало. Иногда по вечерам она вспоминала свой разговор с теткой. Желания посещать ее вновь не было, хотя совесть мучила. Надо собраться и приехать с Андреем. Это ей ничем не грозит, обещания надо выполнять. Ирина была обязательным человеком. Старалась делать все вовремя, никуда не опаздывала. Так ее воспитали родители.

А Женька на работе начал расти. К нему присматривались. Он пока колебался, на какую стезю встать, то ли общественную, которая сразу сулила быстрый рост в качестве администратора, то ли научную, но тут перспектива более туманная. Без особо крупных подлостей, хотя приходилось иногда интриговать и лукавить, он плавно зарулил из комсомольских работников в партийные, отбросив молодые глупые искания. Стал участвовать в попойках, пил, правда, умеренно и расчетливо. Иногда спал с девицами из ближайшего окружения, выбирая посмазливей. Это никак не отражалось на его рабской зависимости от Ирины. Прошел уже год с момента свадьбы. Он помнил про свои обязательства и со страхом ждал, когда она потребует их выполнения. Но Ирина была занята и не напоминала. Училась в аспирантуре, писала свою диссертацию. К тете Вере выбрались, навестили старуху. Старуха была уже плоха. Посидели недолго и ушли. Никаких ненужных откровений не было. Андрей, как всегда, деловит и вежлив, ему это знакомство было неинтересно. Брат жил только сегодняшним днем и не любил копаться в прошлом. А Ирина чувствовала, что подпала под теткино влияние. На нее раньше никто не влиял так, как эта старуха. С одной стороны, она ее побаивалась, умела тетя Вера заглянуть в темные закоулки души, с другой стороны, испытывала в этом потребность. Вспоминала иногда, что не зря люди ходили на исповедь, облегчали душу. Рождение дочери казалось теперь далеким, как будто произошло это не с ней и в прошлом веке. Ирине исполнилось уже двадцать пять лет.