Бархатный капкан - Владимир Колычев

— Ну что, убедился? — оправляя юбку, с ехидцей спросила Аллочка.

— Вдвоем живете?

— Вдвоем. Теперь ты понимаешь, зачем мне деньги нужны?

— Понимаю. Почему сразу не сказала?

— Кого волнует чужое горе?

— Я бы понял…

— А не хочу быть ущербной. Не хочу, чтобы жалели.

— Тебе памятник при жизни поставить надо.

— Так поставь! — Аллочка положила руку на его колено.

— Не надо! — Глеб дернул ногой.

— Но ты же меня хочешь!

— Я сказал, не надо.

— Боевое братство?

— Может быть, — не стал отнекиваться он.

— А как насчет взаимовыручки? — убрав руку, с грустью спросила она.

— Я тебя не понимаю.

— Думаешь, Жене только ноги оторвало?.. Не мужик он. То есть мужик, но без хозяйства. Кто-то же должен заменить его в бою?

В принципе, Аллочка говорила все правильно. В бою иначе нельзя, если один солдат попадает в безвыходное положение, другой обязан поддержать его своим огнем. Если Женя не мог, то Глеб должен был ему помочь…

— Заткнись!

Все-таки Аллочка была не права, и он ясно дал ей это понять. Она дулась на него всю дорогу и в клубе первое время показывала характер. А под вечер зашла в кабинет, закрыла за собой дверь и забралась к Глебу на колени.

— С возвращением тебя, дорогой! — прошептала она ему на ухо.

Глеб и должен был ее прогнать, но не смог сделать этого. Сегодня он обидел Аллочку — сначала делом, потом словом. Она не поймет, если он сейчас прогонит ее. Это во-первых, а во-вторых, она дико хороша собой. Ну а в-третьих, муж у нее импотент. Во всяком случае, он хотел в это верить.

Да, он действительно вернулся в прошлое. И очень хорошо, что Аллочка помогла ему осознать это в полной мере.

Глава 16

Лучше Северный Кавказ, чем Южный Сахалин. Именно так думал Глеб, глядя в окно. Зима наступила, а на улице как будто лето. Море светлое, спокойное, в солнечных бликах. Ясная погода, четырнадцать градусов тепла.

— Можно?

В кабинет вошел Жора Прокопов, и на Глеба дохнуло стужей из родных краев.

— Узнал?

— Да без проблем… — кивнул Жора, глянув на него с плохо скрытым недовольством. — Стрешнев Евгений Станиславович, семьдесят девятого года рождения, уроженец поселка Лазурный.

— Короче можно?

— Да, проблемы у него по этой части… — Прокопов провел пальцем по нижнему срезу поясного ремня. — На войне оторвало, вместе с ногами. И он реально муж Аллы.

— Что и требовалось доказать, — с чувством облегчения улыбнулся Глеб.

Надо было гнать Аллочку поганой метлой, а он вместо этого переспал с ней. Сначала согрешил, а потом спохватился. Аллочка могла банально его разыграть — найти калеку и выдать за мужа… Но, как оказалось, она не врала, значит, ей можно верить. Правда, верить ей он мог только в определенной степени. Своими тайнами Глеб делиться с ней не собирался. Не только Аллочка, любая другая секретарша могла предать своего босса, вопрос только в цене. Глеб должен был это понимать, да он и не строил на сей счет иллюзий.

— А зачем тебе это? — сквозь зубы спросил Жора.

Глеб усмехнулся, глянув на него. Прокопов был братом Варвары, которую прочили ему в жены. Даже еще не сватали, а Жора уже считал Глеба своим зятем. И даже ревновал к Аллочке. Глазами своей сестры.

— Жора, ты мне брат? — спросил Глеб.

— Ну, хотелось бы… — не так понял Прокопов.

— И ты мне брат, и Костя брат, и Яша… Все мы братья. Без всяких сестер братья, понимаешь? Я тебе давно хотел сказать, что не собираюсь жениться на твоей сестре. Не знаю, кто там в Покровах слух пустил…

— Да? — Жора озадаченно посмотрел на него.

— А если Анька слух пустила, то разве можно верить? Глупая она, чтобы ей верить.

— Ну-у…

— Расслабься, брат. И наслаждайся жизнью… Я слышал, тебе Арина нравится?

— Арина? — щеки у Жоры порозовели.

— Извини, брат, но я должен держать руку на пульсе.

Однажды Глеб уже прощелкал клуб, больше в дураках оставаться не желал. Он уже поставил задачу собрать полное досье на каждого сотрудника клуба. Такая же работа велась и с парнями, которых он набирал к себе на службу.

Охранная фирма «Черномор» уже зарегистрирована, осталось только набрать под нее тридцать три «богатыря». Договор с «Шишкиным лесом» заключен, с завтрашнего дня там будут находиться посты. И еще пансионат «Солнечный» на подходе… На этом пока все, ну, если не считать Борисова. Сам он вроде бы и не против, но его приятели-бизнесмены уже сдали назад. Впрочем, толку от них особого нет. Объекты большей частью стоят на вневедомственной охране, в стационарных постах нужды нет, другое дело санатории и пансионаты, а их в поселке и окрест хватает. Охраны там как таковой нет, в основном одни только сторожа, а объекты развиваются — строятся новые корпуса, закупается дорогое оборудование. Опять же, солидная охрана — это своего рода визитная карточка для гостей.

На столе заговорила радиостанция.

— Глеб, к тебе гости! — сообщил Вова.

В голосе Градова чувствовалось напряжение, и Глеб узнал, в чем причина. К нему пожаловал не абы кто, а сама Яна Газарова.

В кабинет она вошла одна, без охраны. И как вошла! Она не виляла бедрами, но ее походке могла бы позавидовать манекенщица. Грациозность в этой походке и, главное, непринужденность. Прямые густые волосы распущены, короткое в обтяжку платье с декольте подчеркивало размер бюста и тонкость талии, высокий каблук удлинял стройные ножки, будто выточенные по заказу дамского эстета.

Глеб оторопел, глядел на нее.

Смерив его иронично-лукавым взглядом, она села в кресло, забросила ногу на ногу, достала из клатча дамскую сигарету.

Рука у Глеба сама полезла в карман, пальцы нащупали зажигалку. По ее губам волной пробежала торжествующая улыбка, когда он высек огонек.

— Я сегодня твой клиент, — сказала она, тонкой струей выпустив дым. — Ты не против?

— Клиент?

— Да. Я твой клиент, а не наоборот… Или ты меня за кого-то принял?

— За кого? — растерянно спросил Глеб.

Яну запросто можно было принять за дорогую проститутку, но у него и в мыслях подобного не было. Не было бы, не скажи она…

— Мне все равно, что ты там подумал, — усмехнулась Яна. — Я девушка самодостаточная и совершенно независимая. Ты можешь думать обо мне все, что угодно, хуже мне от этого не станет… А ты думаешь обо мне, да?

Глеб, смутившись, нахмурился. Он и не прочь, если Яна действительно окажется проституткой. Мало ли какие хобби случаются у молодых богатых вдов.

— Стерва, дрянь, гадость? Что ты еще обо мне думаешь? Бандитская сволочь, да?

— Может, не будем усложнять? — поморщился Глеб.

— Значит, так и думаешь… Да, я стерва. Но прежде всего я женщина. Со всеми своими слабостями женщина.

— Так никто и не спорит, — выдавил он.

— Сегодня у меня вот хорошее настроение. В клуб вдруг захотелось. Оторваться, оттянуться. А компании нет. Не прогонишь?

— Да нет, — пожал плечами Кайманов.

— Так да или нет?

— Оставайся.

— А выпить нальешь?

Глеб кивнул и вышел из кабинета. Аллочка отпросилась сегодня пораньше, но в приемной в компании с двумя телохранителями Яны находился Жора. Глеб велел ему сделать заказ на свое усмотрение, а сам достал из бара бутылку «Людовика». С ней он и вернулся в кабинет.

— Только не подумай, что я угощаю, — сказал он.

Яна сидела к нему спиной, но он мог видеть ее ножки в черных колготках.

— Почему? — не оборачиваясь, спросила девушка.

— Этот коньяк еще из твоих запасов.

— А запасы у меня хорошие, да? Сколько там на балансе оставалось?

Глеб кивнул. Яна могла оставить на счетах клуба полный ноль, но не сделала этого. В распоряжении у Глеба оказалось без малого четыре миллиона рублей.

— Если что-то не так, ты скажи.

— Да нет, все так. — Он сел в кресло напротив нее, наполнил бокалы.

— Не откажешься выпить с бандитской сволочью? — язвительно спросила Яна.

— Если только за мир во всем мире.

— А я сволочь? — возмущенно, хотя и с насмешкой спросила Яна.

Глеб выразительно посмотрел на нее. Он ее так не называл, но и отрицать не стал. Тем более в свое время она действительно вела себя как последняя сволочь. И отец у нее был бандитом, и муж.

— А ты весь такой правильный!.. — скривилась она.

— Надеюсь, ты не собираешься уходить?.. — совершенно серьезно, без всяких ужимок спросил он. — С тобой интересно общаться. И не скучно.

— Со мной не соскучишься, — кивнула она, внимательно глядя на парня, как будто не могла понять, с подначкой он это сказал или нет.

— Я бы за это выпил.

Он приподнял свой бокал, но чокаться с Яной не стал. Так и выпил. И она повторила за ним.

— Ты плохо воспитан, — сказала она хмелея. То ли коньяк так быстро подействовал на нее, то ли она уже была подшофе.