Любовь очень зла - Татьяна Полякова

Уже выехав за ворота, я вспомнила, что не поставила дом на сигнализацию, но возвращаться, как известно, плохая примета.

Итак, он не позвонил, значит встреча состоится в заброшенном доме, впрочем, какая же это встреча, раз я должна оставить деньги и только. Но он за ними придет, и если Сергей… Этому типу ничего не стоит передумать в последний момент, если он так хорошо осведомлен о моей жизни, то номер сотового знает наверняка.

Однако он не позвонил. Я оставила машину возле старого здания вокзала, пересекла площадь и вскоре оказалась на улице Бригадной, только никакой улицы там и в помине не было. В первом доме кажется еще жили люди, по крайней мере в тусклом свете одинокого фонаря можно было разглядеть занавески на окнах. Дальше шли какие-то сараюшки, длинное здание, похожее на казарму с проломленной крышей и детскими качелями по-соседству. В этом Богом забытом месте они больше напоминали виселицу.

Наконец из темноты возник нужный мне дом. Я невольно ускорила шаг и через минуту уже входила в подъезд. Дверь висела на одной петле, в разбитое окно заглядывала луна и только это не позволило свернуть мне в темноте шею.

Лестница без перил угрожающе скрипела, я осторожно поднималась, думая лишь о том, что Сергей где-то здесь, совсем рядом. Ступени закончились, я беспомощно огляделась. Кажется он сказал «первая дверь». Она была без ручки, но закрыта неплотно. Ужасная темнота, окно выходило во двор и свет луны сюда не проникал. Я поставила кейс на пол и поспешила покинуть это место. Только оказавшись на улице, вздохнула с облегчением, к вокзалу бежала бегом. Сережа прав, этот тип должен прийти за деньгами. Конечно, он придет…

Я вернулась домой, устроилась в кресле с трубкой в руках в ожидании звонка. О том, что сейчас возможно происходит в заброшенном доме, думать не хотелось.

Время шло. В комнату робко заглянуло солнце, а звонка все не было. Я металась по гостиной, то и дело порываясь звонить Сергею, но в последний момент останавливалась, мой звонок может прозвучать весьма не кстати.

К девяти утра беспокойство достигло критической точки и я, вопреки всем доводам разума, решила ехать на улицу Бригадную, когда раздался долгожданный звонок. Голос Сережи был каким-то растерянным, через мгновение выяснилось, тому была причина.

— Лили, он до сих пор не пришел.

— Ты уверен?

— Конечно. Что делать?

— Ты проверил, на месте ли кейс?

— Нет. Я не решался входить в комнату, чтобы не спугнуть его.

Я в комнате напротив, слежу за дверью, он не входил. Что делать? — вновь спросил Сергей.

— Не знаю, — честно ответила я.

— Он не звонил?

— Нет.

— Но ведь не может он не явиться за деньгами. Это невероятно.

— А что если он заметил тебя, потому и не рискнул прийти?

— Тогда тем более должен был позвонить.

— Я сейчас приеду, — решилась я. — Ничего не предпринимай без меня.

Через двадцать минут я тормозила на Бригадной как раз напротив дома, прятаться не было смысла, он либо уже взял деньги, либо вообще за ними не придет.

Я поднялась на второй этаж.

— Лили, — окрикнул меня Сергей и через секунду вышел из соседней комнаты. Лицо его казалось изможденным, ночь ожидания не прошла даром. Мы направились к нужной комнате, я распахнула дверь. Кейс лежал там, где я его оставила ночью. Мы переглянулись с некоторым недоумением. Ситуация выглядела абсурдно. Я подошла ближе, присела и набрала номер кода, затем подняла крышку кейса и очам нашим предстала капа газет, из кармана на крышке торчала карточка, я взяла ее и прочитала:

«Сегодня очередной юбилей, извини, что нет цветов». — Этого не может быть, — пробормотал Сергей. — Я следил за дверью. Я с нее всю ночь глаз не спускал. Клянусь… да что за черт…

— Он мог проникнуть сюда через окно, — устало заметила я.

— Если только умеет лазить по стенам лучше обезьяны, — возразил Сережа. — Я осмотрел дом с той стороны, голая стена, здесь второй этаж, высота приличная и зацепиться не за что.

— Он мог спуститься с чердака по веревке.

— Я бы услышал шаги. Тишина была как в склепе, ни одного звука за всю ночь.

— И все-таки он забрал деньги…

— Он не мог войти в комнату, — упрямо повторил Сергей. Я огляделась и вынуждена была с ним согласиться.

— Похоже, ты прав.

— Что? — не понял он.

— Посмотри, на полу отпечатки только твоих и моих ног.

Пол покрывал толстый слой пыли, пол от окна до кейса выглядел нетронутым. Мы прошлись по дому, везде только наши следы.

— Черт, как же он это проделал? — кусая губы, сказал Сергей. — Не по воздуху же спустился, в конце концов? А что за чушь в этой записке?

— Сегодня сорок пять дней, как погиб Виктор.

Я не чувствовала ничего, кроме усталости. Шантажист нас одурачил. Кажется, я знаю, как он проделал это. Ведь я не проверила кейс перед тем, как отправилась сюда. Зная его привычку бродить по дому… я ведь не могла выйти из ванной…

Боже мой… Сергею ничего не стоило вернуться, он знал код кейса и… Я поспешно отогнала эту мысль. Одно несомненно, у меня сильный противник, справиться с ним будет нелегко, если мы вообще сумеем сделать это. Подумав «мы», я покосилась на Сергея. Он шел рядом и лицо его было до того растерянным и несчастным, что мне вновь стало мучительно жаль его. Сыщики из нас никудышные, а мы имеем дело с профессионалом. Теперь наш шантажист, удовольствовавшись ста тысячами, может отправить меня в тюрьму. Но даже эта мысль в тот момент не особенно пугала, хотелось поскорее оказаться дома, принять ванную и лечь спать.

— Твоя машина возле церкви? — спросила я Сергея.

— Да.

— Я тебя подвезу.

— Что ты собираешься делать? — точно спохватившись, спросил он.

— Ждать звонка от этого типа.

— Думаешь, он позвонит?

— Не знаю. Но ничего другого все равно не остается.

— Лили, — взяв меня за руку, очень серьезно сказал Сергей, — тебе надо уехать. За границу. На некоторое время.

— Боюсь, что не успею получить визу.

— Купишь путевку в каком-нибудь турагентстве.

— О чем ты говоришь? — усмехнулась я. — Этот тип уже сегодня может передать фотографию в милицию. Меня начнут искать. Я не Штирлиц, я не умею уходить от погони и заметать следы. А если я сбегу, то мне уже никто не поверит, что своего мужа я не убивала.

— Тебе и так не поверят, — в досаде сказал он и тут же пожалел об этом, но мне было все равно. Я притормозила возле его «мерседеса» и сказала, улыбнувшись:

— Прости меня.

— Что? — растерялся Сергей.

— Прости меня, — повторила я, улыбаясь шире. — Я слишком много мечтала о том, как мы будем счастливы. Теперь счастьем и не пахнет. А причинять тебе страдания я не хочу.

— Да ты с ума сошла? — рассердился Сережа. — Что ты говоришь?

Думаешь, я оставлю тебя? Да мне в тюрьму сесть и то легче. Я тебя люблю. Я тебя очень люблю и никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлю… К одиннадцати мне обязательно надо быть на работе. Появятся новости, звони. Часам к пяти я приеду.

— Не приезжай. Я хочу, чтобы ты вел себя осторожно. Если нас арестуют…

— Прекрати. Поезжай домой, прими снотворное и ложись спать. — Он поцеловал меня и вышел из машины. А я поехала домой.

В кухне горел свет, я вспомнила, что забыла выключить его, когда уезжала. Я сидела на стуле расслабленно, без мыслей и не было сил подняться и идти в ванную.

Трубку я сняла только после третьего звонка и сразу узнала голос.

— Прими мои поздравления, — сказал он.

— Вы получили деньги? — спросила я.

— Конечно.

— А фотография с пленкой?

— Какая фотография? А-а-а… что-то припоминаю…

— Послушайте…

— Заткнись и не смей меня перебивать. Что делал в доме твой любовничек? Он что, всерьез хотел меня поймать? Передай ему, что он кретин. Чем он тебя взял, а? Красивой рожей? Он же недоумок. Он не стоит мизинца твоего мужа, а ты убила его, чтобы вдоволь трахаться с этим кретином?

— Послушайте, я не убивала мужа. Что бы вы там не говорили, я не убивала его. Я хотела с ним развестись, только и всего.

Миллионы людей разводятся, когда перестают любить друг друга.

Я не знаю кто вы, возможно вы хорошо знали моего мужа и…

— Возможно я знал его очень хорошо. Лучше, чем ты способна представить. Поэтому тебе не обмануть меня. Ты убийца и получишь по заслугам. А потом я возьмусь за твоего любовника.

Знаешь, что с такими как он делают в тюрьме? — Я швырнула трубку, чтобы больше не слышать этих мерзостей, но он тут же позвонил вновь. — Еще раз поступишь так и я тебя накажу.

Очень-очень. Тебе не понравится. Когда я говорю с тобой, будь любезна слушать.

— Извините, — как можно спокойнее ответила я. Распускаться не годится, давай, соберись с силами. — Как вы забрали деньги?

— Это старый трюк, — засмеялся он. — Немного ловкости, только и всего. Но доставить цветы таким способом затруднительно, извини, что не поздравил тебя как ты того заслуживаешь.