Ареал 4–6: Вычеркнутые из жизни. — Государство в государстве. — Умри красиво - Сергей Сергеевич Тармашев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– К бою! – тихо произнёс Медведь, и Спецотряд синхронным движением загерметизировал забрала шлем-сфер. – Байкал, твои двое, те, что собираются завалить паренька. Шорох – охранники пленных, Капкан – оплакиватели трупа, Айболит и Кварц, отсекаете огнём от заложников всех, кто окажется рядом. Базальт, мы с тобой работаем по группе, твой фланг левый, мой правый. Готовность пять секунд, Байкал работает первым. Айболит, пошуми!
На поляне один из уголовников, удерживающий стволом у дерева окровавленного пленника, убрал дробовик, и человек сполз по сине-жёлтому мху к его ногам. Бандит довольно осклабился, отложил дробовик и достал нож. Он присел перед лежащим на корточки, и в этот момент над поляной, кувыркаясь в воздухе, пролетел обломок ветки и упал в кожистые заросли. Среди уголовников зазвучали окрики предупреждения, и коллектив борцов за справедливость, хватаясь за оружие, развернулся в сторону падения, оказываясь спинами к Спецотряду. Тихий щелчок «Винтореза» был неслышен в общем гвалте, и никто не заметил, как сидящий на корточках бандит с ножом в руке медленно завалился вперёд и упал на свою несостоявшуюся жертву. Следующий бесшумный выстрел пробил голову второму палачу, но его падение уже никого не интересовало: грохот двух пулемётов, длинными очередями перерезающих толпу уголовников, взорвал царившее вокруг спокойствие.
Медведь дал ещё одну длинную очередь, перечёркивая корчащуюся на земле кучу из раненых и агонизирующих тел, и перешёл на короткие, зачищая поляну. Огневой налёт длился секунд двадцать. Многовато, недовольно отметил здоровяк. В памяти всплыл Туман посреди тира с 9А-91 в руках, показывающий виртуозную прицельную скоростную стрельбу. Надо чаще стрелять, чтобы восстановить былую форму, да с боеприпасами вечный дефицит… он окинул взглядом поляну и произнёс в эфир:
– Чисто! – В его секторе живых не осталось гарантированно.
– Чисто! – подтвердил Базальт.
– Вокруг чисто, – присоединился Байкал, – «Филин» тепловых сигнатур не видит.
– Скоро сюда сбежится пол-Ухты, – произнёс Медведь, – надо принять меры. Капкан, займись. Шорох, Базальт, прикройте его. Будем уходить в Жёлтую, по-другому не успеть. Айболит, Кварц, со мной к заложникам. Байкал, посмотри, что впереди, только аккуратно. Нам ещё Зомби только и не хватало.
Он окинул внимательным взглядом кусты на противоположной стороне поляны, убеждаясь, что «Филин» не показывает затаившихся человеческих отметок, после чего взял «Печенег» на изготовку, перешагнул ямку со Студнем и вышел из-за синего кожистого куста. Айболит и Кварц двинулись следом, прикрывая с флангов. Но воевать оказалось не с кем, и Медведь приблизился к избитым бандитами людям. С самого начала стрельбы они лежали лицами вниз, закрыв голову руками, и не шевелились. Майор кивнул Айболиту и подошёл к тому из спасённых, что был в ареаловском камуфляже.
– Гюльчатай, открой личико, – предложил Медведь, осторожно касаясь его спины пулемётным стволом.
Человек с опаской выглянул из-под руки и отёр рукавом залившую глаза кровь, сочащуюся с рассечённого лба.
– Здравствуйте, Медведь! – Он зажал ладонью кровоточащий лоб и сел, оглядываясь вокруг. – Вы… – Его взгляд уперся в груду изодранных пулями трупов, и парень осёкся.
– Рас! Это снова ты! – восхитился здоровяк, открывая забрало шлем-сферы. – Как всегда, я встречаю тебя в самом центре неприятных событий! Признайся, ты специально так делаешь, да? Это такой хитрый вид экстремального отдыха?
– У их разведчика «Невидимка» была, – болезненно поморщился парнишка, пытаясь остановить кровь. – Не заметил я его… врасплох застали. Это Городские, у их старшего рация, он по ней с Ухтой связывался, да и выстрелы кто-то наверняка услышал… Придут сюда скоро.
– А как же! – согласился могучий майор. – Любопытство человеку свойственно! Особенно когда надо идти ночью в глухой заброшенный подвал под зловещую музыку за кадром. – Он обернулся к санинструктору, склонившемуся над едва не казнённым человеком: – Айболит, что с ним?
– Избили сильно, но жить будет. – Тот откупорил небольшой пузырёк с нашатырным спиртом и быстрым движением провёл им перед носом пострадавшего. Тот отдёрнул голову. – Слышишь меня? Голова кружится сильно? Рвотные позывы, тошноту ощущаешь?
– Нет, – ответил пострадавший. – Мозги жжёт очень. Пить хочется. У вас воды не найдётся?
– С ним всё понятно, – махнул рукой Рас, – воды требует – значит, здоров!
– Ты – Влад, если правильно припоминаю, юрист из Москвы, всё ходил с бутылкой воды! – Айболит достал из подсумка пару упаковок ИПП и бросил одну Медведю. Затем разорвал обёртку на втором, извлёк медицинский тампон и принялся стирать кровь с лица парня. – Я тебе ещё «Медсестру» ставил, когда из Ухты к спасателям выходили. Ногу ты проткнул. Жаль, нет её у меня больше. Сейчас она тебе бы не помешала.[2]
– У меня есть! Ай! – Рас дернулся, когда Медведь начал накладывать ему повязку на лоб. – То есть была. Эти, – он кивнул в сторону кучи трупов, – отобрали рюкзак.
– Кварц, закончи с повязкой. – Майор обернулся на контрразведчика. – Я пойду, поищу его рюкзак.
– Николай Иванович? – Один из лежащих на земле заложников осторожно поднял голову. – Это вы? – Он попытался встать, но не смог опереться на опухшую руку и неуклюже коснулся ею плеча своего спутника: – Людмила Петровна! Вы слышите меня?
– Никита! – Медведь быстрыми движениями обыскивал трупы уголовников. – Признаюсь, не ожидал встретить тебя здесь, не сразу узнал твой самогонный аппарат! Ты разве не знаешь, что алкоголь в Ареале плохо совместим с жизнью?
– Вы, как всегда, не теряете чувства юмора. – Учёный хотел улыбнуться, но боль в заплывшем от побоев лице не позволила ему этого сделать. Он вновь попытался пошевелить свою коллегу: – Людмила Петровна? Очнитесь!
– Её прикладом по лицу ударили, – поморщился Влад, принимая из рук Айболита флягу с водой. – Куда-то в область челюсти. Сколько можно выпить? – Он вопросительно взглянул на санинструктора.
– Пей, там восемьсот грамм, не обделишь никого! – разрешил санинструктор и направился к лежащим учёным.
– Это ему на один раз, – захихикал Рас, одновременно кривясь от боли, пока Кварц заканчивал перевязывать его рассечённый лоб.
– Восхитительно, – оценил Айболит, опускаясь на колено рядом с Николаевой. – Теперь на мою голову вдобавок к проглоту свалился водохлёб. – Медведь предпочёл сделать вид, что не в курсе, о чём идёт речь, и санинструктор склонился над потерявшим сознание профессором. – Не трожь, – предостерег он Степанова, пытающегося здоровой рукой перевернуть Николаеву, – я сам. – Он осторожно уложил пострадавшую на спину и приступил к осмотру: – Челюсть сломана. Похоже, сотрясение мозга. Ребра скорее всего тоже повреждены, судя по отпечаткам сапог на одежде. – Айболит извлёк из подсумка аптечку и выбрал из неё шприц-тюбик. – Медведь, носилки нужны. – Он сделал Николаевой инъекцию и аккуратно убрал использованный шприц в другой подсумок. – И долгая транспортировка для неё сейчас нежелательна. – Айболит переключился на Степанова и, бросив взгляд на опухшую руку учёного, тут же определил: – Перелом. Надо делать
