Рыцари Cорока Oстровов - Сергей Лукьяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ребята, — без предисловий начала она. — У нас есть отличная идея, как укрепить конфедерацию на острове…
Голос у Инги был не слишком-то восторженным.
— Надо оставить на острове нашего… посла.
Секунду я обдумывал услышанное. Потом спросил:
— Послом, конечно, будет Януш?
Тимур тоже сообразил, в чем дело.
— Януш, мне это не нравится, — поглядывая на Кшиштофа, заявил он. — Смахивает на дезертирство.
— Послушайте, — запинаясь, начал кандидат в «послы».
— Слушаю, — миролюбиво сказал Тимур. — Учти, я не Инга, меня на жалость не возьмешь…
Януш замолчал. Потом сел на землю и уткнулся лицом в колени. Его латаная-перелатаная футболка выбилась из джинсов, открывая загорелую спину. Вдоль поясницы тянулся длинный рубец.
— Держать тебя мы не будем, да и не можем… — сказал я. — Решай…
— Ребята, пустите… — выдавил из себя Януш.
— Ну ладно, встретил земляка, я понимаю. Может поляков всего-то двое на все острова. А почему он не хочет плыть с нами? — ледяным голосом произнес Тимур.
— Он не может… — тихо сказал Януш.
— Не может, — эхом откликнулась Инга. — Дима, Тимур… Это правда.
Я посмотрел на Кшиштофа, настороженно поглядывающего на нас. Светловолосый здоровяк, ровесник Криса. Вот оно что…
— Давай назначим его послом, Тим. Если так сильно хочет.
Тимур презрительно обвел нас взглядом. И пошел к шлюпке.
Мне было не по себе. Опять столкнулись две правды, две позиции. Прав Тимур — уход опытного бойца ослабит наш остров. И Януша, встретившего соотечественника, понять можно…
Кто-то мягко дотронулся до моего плеча, и я обернулся. К нам подошли Сергей и Том. В руках у нашего капитана была скрученная в трубку карта островов.
— Я вам дорисовал… Немножко. То, что знаю, — дружелюбно улыбаясь, сказал Сергей. — И написал характеристику каждого острова.
Я кивнул. И сообщил:
— Сергей, у нас такое дело… Януш хочет остаться на вашем острове. Разрешите?
Он не особенно удивился. Кивнул:
— Да, пожалуйста… Не обидим. Это он из-за земляка?
— Конечно, — я невольно опустил глаза. Что ни говори, а уход Януша можно было расценить как обиду… — Сергей, ты не знаешь, а поляков на островах много?
— Не очень. Тут какая-то сложная система отбора. Чем больше страна, тем больше ребят попадает из нее на острова. Но еще играет роль уровень развития. Из Японии, например, три или четыре острова — больше, чем из Китая или Индии.
Странная система… У меня мелькнула смутная, полуосознанная мысль. Ладно, потом… Я подошел к Янушу.
— Ян, вставай. Пошли на званый обед в честь первого посла на Сорока Островах.
На четвертом острове дежурные приходили обедать в замок. Мы смогли попрощаться со всеми — церемонно, с каждым отдельно. Инге мальчишки стали дружно целовать руку. Я так и не понял, всерьез они это делают или придуриваются. Судя по невозмутимо-снисходительному лицу Инги — она такое прощание принимала как должное.
А вот я Янушем мы прощались по-разному. Том, воспринявший случившееся как норму, что-то весело и непонятно сказал ему. Инга вяло махнула рукой и ушла на нос «Дерзкого». Тимур прошел мимо, словно и не заметил.
Я пожал руку. И сказал, пробуя пошутить.
— Ладно, Ян. Если что — плыви обратно.
Януш часто-часто закивал. На мгновение мне показалось, что он сейчас прыгнет в шлюпку… Показалось.
Мальчишки помогли нам сдвинуть шлюпку с песка. Мокрые до пояса, мы с Тимуром влезли в закачавшуюся на волнах посудину и принялись ставить парус. Шлюпка медленно заскользила по воде — высокий берег острова прикрывал нас от ветра.
— До свидания! — крикнул нам вслед Сергей.
Януш молчал. Он стоял рядом с Кшиштофом, который держал за руку одну из датчанок. Хельгу, кажется…
— Домой хочу, — неожиданно сказал Тимур. — Ребята, как все надоело…
Инга подошла к нам на корму. Уселась по-турецки на палубе, грустно посмотрела на нас.
— Дом еще далеко, Тимур. Надо победить пришельцев…
Тимур отвернулся. Тоскливо сказал:
— Я не о том доме, Инга. Я о нашем острове.
2. СМЕРТЬ НА ТИХОМ ОСТРОВЕ
Штиль застал нас где-то в середине архипелага. Уже темнело, острова вокруг стали едва видны. Лишь в окнах какого-то замка горели тусклые огоньки. Было тепло и тихо, из темноты до нас долетал слабый и мелодичный звук. На одном из островов играли на гитаре.
— На веслах до нашего острова долго плыть? — спросила Инга. — Я тоже буду грести.
— К утру догребем, — взглянув на неуклюжие весла, сказал я. — А лучше заночевать на воде, как позапрошлой ночью.
Возражений не было. Мы попытались опустить якорь, но до дна он не достал, тогда все вместе мы забрались в каюту. Это было не слишком удобно, но зато очень уютно. Том сразу залез в гамак, мы устроились на полу. Инга молча сделала нам бутерброды, налила из фляги холодного сладкого чая. Несколько минут мы сосредоточенно жевали хлеб с колбасой.
— А Януш — дезертир, — произнес вдруг Тимур. — Зря ты, Инга, за него вписалась…
— Мне его жалко, — упрямо сказала Инга. — Он у нас все время скучал. А ребята над ним посмеивались, даже ты, Димка.
Спорить я не стал. Над Янушем все подшучивали, говорили, к примеру, что он молчаливый потому, что ленится выучить русский. Ну, и я не отставал.
Шлюпка слегка покачивалась на воде. Это было почти незаметно, лишь пламя свечи на столе то и дело ритмично вздрагивало и отклонялось в стороны. Казалось, что колеблется один язычок пламени, в то время как каюта неподвижна. Когда перекошен весь мир, то легче признать ненормальным того, кто держится прямо…
Забравшись в свою койку, я протянул руку и затушил пальцами маленький огонек. Наступила тишина. Вахтенного на эту ночь мы, не сговариваясь, решили не оставлять.
— Спокойной ночи, — глядя в темноту, сказал я.
— Спасибо. Но ветер к утру не помешает, — сказала Инга.
Ветра не было до обеда. Мы снова загорали, купались вокруг «Дерзкого», учили Тома русскому и пытались ловить рыбу. Капитан выучил ужасно сложную фразу: «Именем Конфедерации, бросьте оружие», а Тимур поймал рыбешку в пять сантиметров. Когда безделье надоело нам окончательно, подул слабый ветерок.
Том, к нашему удивлению, не бросился поднимать парус. Мешая русские и английские слова, он объяснил, что ветер далеко не попутный, а идти галсами он умеет только на яхте, а не на «корыте с простыней». Такая характеристика «Дерзкого» принадлежала Сержану, от Тома мы ее еще не слышали. Похоже, невозможность свободно править суденышком выводила его из себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});