Джокер и Палач - Борис Иванов

Но в этот момент парнишка поднял на него глаза и коротко бросил:

— Это не важно, какой ответ вы дадите сэру Стриту на подобные вопросы. Вещь не имеет хозяина, и вы можете считать, что нашли ее.

— Простите, но нашли ее вы, — поправил собеседника Енот. — А я только выполню ваше распоряжение и как профессиональный меняла буду всего лишь посредником при обмене «Книги» на... э-э... Джокера.

Мальчик покачал головой.

— Есть две вещи, которые тебе надо иметь в виду.

Енот выжидательно поднял брови.

— Ну?

— Первое — это то, что я не человек. И Магия меня за такого не примет. Так что владельцем «Книги» является тот, кто ее нашел. Считаем, что ты. Что касается сэра Стрита... Главное, чтобы он согласился на обмен. И чтобы то, что вы попросите взамен, как можно скорее оказалось в ваших руках. А затем — в моих.

Енот впал на пару минут в задумчивое оцепенение.

— Вы ведь собираетесь эту штуку, которую я должен для вас выменять, уничтожить? Так?

— Я этого не скрываю.

— Но тогда получается, что я все-таки не буду хозяином этого Джокера...

— Отчего же? Я просто объяснил вам, что Джокер — опаснейшая из всех вещей, что попадали в руки людей. И будет только лишь вполне естественно, если вы решите эту злокозненную штуку уничтожить. Ну а уж то, что вы сделаете это моими руками... это сущая мелочь, поверьте.

— Значит, я буду ответствен за уничтожение предмета Магии?

Мальчишка снова насмешливо покачал головой.

— Те, кто нашел Джокера, ошиблись. Это вовсе не предмет Магии.

Енот снова оцепенел.

— Но тогда обмен будет ненастоящий... У сэра Стрита не будет права обладать «Книгой»...

— Она вернется к вам. Вас это огорчает?

— Нет. Но у сэра могут возникнуть неприятности... Проблемы...

— Его проблемы. Не твои, — коротко бросил тот, кто сидел напротив.

Мальчишка поболтал ногами, закинув одну на другую, отставил початое мороженое в сторону, соскользнул со стула и исчез за дверью. Енот осторожно поднялся с места и подошел к широкому окну, открывавшему вид на кемпинг. Ему хотелось проследить, куда подастся его «опекун».

Мальчишки нигде не было. Автоматическая газонокосилка обрабатывала лужайку, и за нею присматривал расположившийся в шезлонге черный как смоль выходец из Африки, наряженный в комбинезон с эмблемой кемпинга. Пожилая миссис, одетая по-дорожному, прогуливала маленького песика. Двое пожилых горцев на скамейке для отдыха сражались в шахматы. Немного подальше играли в теннис двое парней студенческого возраста. Поодаль ждала своей партии с победителем скучающая девица с ракеткой... Палач мог воплотиться в любого из этих статистов. Даже, наверное, в забавного песика.

Енот отошел к своему столику и в два глотка допил выдающую себя за кофе бурду.

Не в привычках Микаэллы Кортни было надираться с горя в стельку. Само горе заменяло ей алкоголь, кружило ей голову и лишало сил. Она вошла в свою мастерскую в состоянии такой же прострации, в какой в свою квартирку возвратился этой ночью Гринни. Только тратиться на выпивку девушке не пришлось.

Больше всего ей хотелось ткнуться носом в подушку и разреветься, словно маленькая девочка. И хорошо бы на край кровати, немного погодя, присела мама. Выслушала бы рассказ о бедах своей дочурки и объяснила ей, что все это пустяки, в жизни бывает еще не такое... и что она уже большая девочка и не должна плакать и расстраиваться по таким пустякам. Но мамы давно не было.

И Микаэлла сама вспомнила, что она «уже большая девочка и не должна плакать и расстраиваться по таким пустякам». Она грохнулась в продавленное кресло, закинула ноги на свой стол-верстак и мрачно уставилась перед собой.

«Хватит терзать себя, Мика! — прикрикнула она на себя. — Надо мыслить конструктивно. Кон-струк-тив-но, Мика...»

Но слово «конструктивно» как было, так и оставалось для нее совершенно пустым звуком. Ничего не шло на ум. Даже то, с чего же, собственно, надо начинать мыслить. Ясно, что те лихорадочные глупости, что наболтали вчера Тимми и Сян, конструктивными мыслями никак не назовешь. Не было ничего конструктивного и в той отрешенной прострации, в которой пребывал Гринни. Но что тогда надо называть конструктивным? Тут ее мысль становилась в тупик.

Из тупика девушку вывел сигнал мобильника, брошенного ею на стол. Снова звонил Шишел и деликатно осведомлялся, как там у нее дела. Явно с видами на то, чтобы получить от Мики какую-то консультацию. Микаэлле, разумеется, было не до консультаций, но... Но надо было выходить из одурелого отчаяния, сковавшего ее. Вид человеческого лица, тем более лица хорошо знакомого и слегка бестолкового, был бы хорошим средством от тотальной меланхолии.

У Шишела проблемы? Что ж. Нет ничего лучше, для того чтобы забыть о своих проблемах, как заняться проблемами кого-нибудь другого. Чужие проблемы очень успокаивают! Это, как любил говорить сам Шишел, «медицинский факт».

— Ты бы заходил, Дмитрий, — ничуть не сфальшивив, устало произнесла она. — Век не виделись...

Шишел, которому обычно вечно некогда было заскочить на огонек, на этот раз откликнулся с энтузиазмом.

— Знаешь, — добавил он, уже собираясь заканчивать разговор, — у меня тут маленькая проблема... Похоже, что по твоей части... Если у тебя будет пара лишних минут...

Микаэлла заверила его, что именно пара минут у нее найдется. И отправилась на кухню — заваривать чай. Поразительно, что человек, низвергнутый в пучину отчаяния и вконец истерзавший себя угрызениями совести, может найти успокоение в споласкивании заварного чайника кипятком и приготовлении смеси из чайного листа, хотя и дрянного (плохо рос чайный куст на Заразе), но зато аж трех сортов. Пока Мика занимала себя этим успокоительным делом, из мастерской снова послышался сигнал вызова.

«То ли Дмитрий о чем-то позабыл, — подумала она, пожимая плечами, — то ли у кого-то из ребят родился очередной план. Скорее всего, бредовый».

Вздохнув, с заварным чайником в руках, она направилась обратно в мастерскую. Подхватив трубку со стола, она прижала ее к уху, придерживая аппаратик плечом. Но трубка глухо молчала. Сигнал вызова раздался тем временем снова.

Только тут Микаэлла сообразила, что звук издает не мобильник, а дурацкий дешифратор, которым она пообещала Тимми заняться. Когда-то тысячи две лет назад. Когда на них всех еще не обрушилась — по ее же собственной вине — лавина тяжкого несчастья.

Дешифратор как ни в чем не бывало валялся себе на одной из многочисленных полок, располагавшихся позади ее стола. Она как раз огибала это препятствие, чтобы как-то заставить заткнуться дурацкую пищалку, когда адресат, которому кто-то дозванивался, снял-таки трубку. Из динамика раздались раздраженные голоса. Мика не удержалась и поднесла аппаратик к уху. В трубке прозвучало:

— Вы, ребята, даете!

Это, без сомнения, был противный козлетон Чувырлы.

— Так хорошо дрыхнете, что удачу проспите... Наши зоологи сейчас при деньгах. Притом — не малых.

— А ты, Макс, часом, сейчас не под «грезничком»? — остановил скороговорку прохиндея резкий и неприязненный басок. — Впрочем, я вот Биллу передаю трубку. С ним и разбирайся.

— Да?.. — спросил откуда-то издалека явно начальственного тембра голос. — Какого рожна ты тревожишь народ звонками? Я же сто раз говорил: только не через эфир. Все важные дела — только лично и за закрытыми дверями!

— Ну, Билли, ты и формалист! — пожурил собеседника Чувырла. — Я же через кодированный канал... Штука архинадежная, дорогой товарищ! Архинадежная!

— Кончай паясничать! Говори по делу! — прикрикнул на него невидимый Билли. — И коротко. Кодированный канал, не кодированный, а нечего лишнее трепать...

— Так вот я и спрашиваю: вся моя работа что? Коту под хвост? Я надыбал исключительный момент! Когда все три фигни сошлись: и денежки, и кладка драконья. Уже до кондиции дошедшая. И четверо дурней к тому же. Которые, что все люди братья, считают. И на первый стук свое логово открывают. И вот, когда все это совпало, оказывается, что все это вам вроде как и не нужно. Все это завтра к вечеру уйдет, и дело с концом. И больше не повторится. И какой же ты после этого будешь Буффало Билл?

Последовала пауза.

— И все это просто так — без охраны?

— Ты будешь смеяться, Билли, но эти ребята думают, что про их бизнес никто и никогда нигде ничего не слышал. Такие вот чуваки.

— Сколько там денег?

— Ну, примерно столько, что можно засыпать в ванну и в них искупаться.

— Ты веришь, что всё так просто?

В этот момент в дверях появился Шишел, для порядка звякнув разок входным звонком. Из-за угла он только что звонил, что ли? Микаэлла выразительно прижала палец к губам. Разговор в трубке становился все интереснее для нее.

— Я верю, Билли, в то, что завтра к вечеру мы не получим на руки даже драконьего дерьма. Денежки уйдут. Просто я хочу знать, какого черта я корячусь, если...