Пьяная вишня - Ольга Лазорева

Антон плеснул водки и залпом проглотил ее. Потом вскочил и быстро заходил по небольшому пространству кухни.

– Но зачем работать в двух оркестрах? – пожала я плечами, следя за ним взглядом.

Он сразу остановился и посмотрел на меня, как на законченную идиотку. И снова налил. Выпив, сел за стол и ссутулился. Мне стало жаль его, таким он выглядел уставшим и погрустневшим.

– Понимаешь ли, Оленька, официальная зарплата такова, что приходится не только работать в двух оркестрах, но и соглашаться на все халтуры, которые предлагают.

– Но ведь ты солист, первый гобой, – удивленно заметила я.

– И что? – усмехнулся он. – Озвучить мою ставку?

Он назвал цифру, действительно очень скромную.

– Так что с таким ритмом работы ни о каком вдохновении речи быть не может. Крайне редко удается поймать нужную волну и почувствовать себя наравне с богом. Иногда, конечно, я засаживаю с прежней мощью, даже коллеги удивляются, – улыбнулся он.

Его лицо приобрело хвастливое выражение. Антон глянул на меня с гордостью и сказал, что пригласит на ближайшую программу и будет играть только для меня. Он закурил и вновь налил водку. Я уже с испугом смотрела, как он пьет ее. Бутылка была практически пуста. Но Антон все еще выглядел трезвым. Только его глаза ненормально блестели.

– А гастроли часто бывают? – спросила я, видя, что он молчит и неподвижно смотрит в стол.

– Когда как, – очнулся он и поднял глаза. – И только так мы и зарабатываем что-нибудь. Но приходится на всем, буквально на всем экономить. Мы и продукты, всякие там пакетики с супами, палки копченой колбасы, сыр стараемся провезти с собой. И спирт в пластиковых бутылках, типа это вода, – хихикнул он. – Ох, уж эти мне жопочасы!

– Что? – удивилась я и поморщилась.

– Это мы так называем, если на автобусах по Европе катаемся, – пояснил Антон.

Он вдруг начал хохотать до слез и никак не мог остановиться. Веселье всегда заразительно, и я, хотя и не понимала, в чем дело, тоже начала смеяться. Потом зачем-то выпила водки, смешав ее с апельсиновым соком. Вдоволь нахохотавшись, Антон начал взахлеб рассказывать:

– Есть у нас в оркестре некий Петрович, пожилой уже, на валторне играет. И он у нас самый скромный. А тут мы в Австрии возвращаемся после программы в отель. Все сразу в автобусе пить начали коктейли из баночек, смеяться. У музыкантов всегда так. После выступления нужна разрядка, нервы у всех на пределе. А наш отель назывался «Ибис». Подъезжаем мы к нему, а уже темно было. Надпись светится, далеко видно. А знаешь, как отель пишется? Если прочитать русскими, то получится «хотэл». И вот наш скромняга Петрович высунулся в окно и громко говорит: «Ну и дела, ребята! До меня только дошло название места, где нас поселили! Хотэл ибис!» Он замолчал и вдруг добавил с каким-то невероятно смешным кавказским акцентом: «А нэ хотэл, нэ е…ись!» Мы чуть со смеху не умерли.

Антон вновь расхохотался. Но я встала и вышла в коридор. Он тут же ринулся за мной, причем так рьяно, что сбил стул.

– Ну куда ты, лапуль? – торопливо заговорил Антон, хватая меня за руку. – Еще дождь не кончился! Да и поздно уже! Оставайся! Я тебе в гостиной постелю, там диван большой, тебе удобно будет.

Антон вдруг всхлипнул.

– Опять я один буду в этой огромной пустой квартире! Ну пожалуйста! А завтра в Битцу пойдем гулять, потом я что-нибудь вкусненькое к обеду куплю.

Он обнял меня и начал целовать. И я дрогнула. Так захотелось нежности, страсти, мужских объятий. К тому же от выпитой водки внутри разливалась слабость, и никуда не хотелось идти, тем более за окном продолжал лить дождь. Я позвонила домой, сказала, что ночую у тети Златы. Потом пошла в ванную. Антон дал мне свой махровый халат. Приняв душ и переодевшись, я почувствовала себя словно дома. Убрала на кухне, потом пошла в гостиную. Антон стоял возле телевизора и перебирал диски.

– Что будем смотреть, зая? – оживленно спросил он. – Как насчет боевика?

Я равнодушно пожала плечами. Антон поставил диск, мы уселись на диван в обнимку, а потом и улеглись. Он все крепче обнимал меня, его рука забралась под халат, и я перестала о чем-либо думать.

Взаимоотношения души и тела рассматриваются сегодня с самых разных позиций. По одним воззрениям, тело – это дом для души, по другим, тело – некая биологическая машина, полностью подчиненная воле и сознанию, по третьим – душа и тело равноправные партнеры и даже могут разделяться без вреда для себя и вновь соединяться.

Медики, исследуя различные заболевания тела, в общем-то, согласны, что существуют достаточно тонкие, не подвластные экспериментам механизмы, которые через физические, вполне материальные проявления реализуют наши желания, опасения, убеждения. Большую роль в формировании здоровья играют устойчивые стереотипы. Например, человек убежден, что после сорока все без исключения начинают набирать лишний вес. И он обязательно поправится, так как в подсознании уже заложена программа. Или, скажем, сквозняки чрезвычайно опасны для здоровья. Человек, которому это внушили еще в детстве, всю жизнь будет кутаться, сидеть в закрытом помещении со спертым воздухом и при малейшем сквозняке, естественно, простужаться.

Из достаточно изученных и типичных стереотипов – так называемый «синдром годовщины». Человек тяжело заболевает или даже умирает в один день с кем-то, кого он потерял, это может произойти даже через много лет. Для людей, переживших тяжелую потерю, числа, окружающие трагическую дату, составляют зону повышенного риска: это реакция сознания или подсознания на сильное переживание.

Но самая распространенная ситуация, знакомая каждому человеку, – это внезапно заболевшая голова. И когда она возникает при неприятном разговоре, при принятии трудного решения, во время сдачи экзамена или после скандала, нам следовало бы не хвататься за обезболивающие лекарства, а прежде всего спросить себя: о чем болит моя голова?

Во всем мире давно пытаются использовать эту загадочную связь между сознанием и телом. Разработана методика – работа с «управляемым фантазированием». Она успешно применяется даже в онкологии. Но само слово «психосоматика» в России имеет негативный оттенок. У нас все, что имеет корень «психо», настораживает и отталкивает. На Западе совершенно спокойно говорят о психосоматических составляющих в болезнях, и врач-терапевт часто направляет пациента на консультацию к психотерапевту. Это обычная практика. Но в нашей медицине пока все сложнее, в умах по-прежнему стойкий стереотип, и на совет пойти к психотерапевту больной пугается, а родственники говорят, что у него, скажем, просто мигрени, а не психические отклонения, и незачем его отправлять в сумасшедший дом. И из-за этого необоснованного страха перед психотерапевтом болезнь затягивается.

Кроме этого, миллионы людей мучает иная тревога, которую можно определить как страх перед жизнью: перед ее непредсказуемостью, неопределенностью. Избавляется от этого страха каждый по-своему. Кто-то уповает на божью волю и говорит себе, что без этой воли ни один волосок не упадет с его головы. Кто-то начинает активно зарабатывать, считая, что деньги обеспечат его безопасность от неприятных сюрпризов жизни. Кто-то начинает пить или употреблять наркотики. Кто-то полностью погружается в секс и без конца меняет партнеров. А кто-то ищет у себя болезни. И это весьма распространенная форма проявления страха перед жизнью и способ уйти от этого страха. Это увлекательное занятие практически не имеет ограничений, потому что медицинская практика полна самых разноречивых фактов. При большом желании любой человек может найти у себя какие-то отклонения, о которых можно размышлять до бесконечности. У человека появляется много различной литературы, не только популярной, но и чисто научной, он учится читать не просто клинический анализ крови, но и иммунологический, начинает следить за динамикой своего состояния, без конца ходит по врачам.

В принципе, нет ничего плохого в том, что человек зарабатывает много денег или тщательно следит за здоровьем. Но многие переходят грань разумного, и в какой-то момент преувеличенное внимание к одной из сторон жизни приводит к такой же зависимости, как курение или пьянство.

На этой благодатной почве увлечения все новыми оздоровительными системами вошли в моду и стали своеобразной формой массового психоза. Это настроение умов активно и беззастенчиво эксплуатируется «индустрией здоровья». Непонятные книжонки с весьма сомнительными методиками, семинары псевдоцелителей, посещения знахарей очень популярны в современном обществе. Чего только не предлагается для поддержания здоровья – немыслимые и зачастую опасные диеты, всевозможные пищевые добавки и даже употребление мочи.

Беспредел рекламы объясняется элементарно: прогулки на свежем воздухе и контрастный душ не продашь, а какой-нибудь чай для похудания – легко, хотя на самом деле это обыкновенное слабительное. От постоянного поноса вы, конечно, неизбежно похудеете. Но какой ценой? Ценой своего здоровья. А вы уверены, что вам надо именно это?