Полюби меня красного - Алексей Дунаевский

Что ж, делать нечего, еще одно новогоднее чудо случилось, и его следовало обильно обмыть в ближайшем заведении. Но не тут-то было. На пути в паб, когда мы голосили на всю улицу, обсуждая честность и бескорыстие желтых человечков, произошла неожиданная встреча с русской бабой, которая, впрочем, сама нас окликнула.

Баба эта возрастом 45 лет (ягодка опять?) приехала сюда десять лет назад из Екатеринбурга, выйдя замуж за 72-летнего водителя автобуса. И я бы не стал останавливаться на его личности, если бы не одно поразительное обстоятельство.

Баба начала с того, что ее муж — страшный фанат «МЮ». Как выяснилось позднее, слово «страшный» нужно было понимать буквально. Нет, он не бил ее после поражений почем зря, дело совсем в другом.

Когда мы узнали о такой интересной детали его биографии, на бабу посыпались уточняющие вопросы. И что же мы выведали? Нет, он не ходит на матчи, так как это слишком дорого. Нет, он не смотрит игры по телевизору, так как «Скай Спорт ТВ» — это очень дорого. Нет, он не слушает радиорепортажи, так как радиоприемник — это очень дорого. Тогда как же он болеет, мать его ети? Так вот, раз в неделю он читает бесплатную газету с результатами матчей. Потом ужирается. А без ужора он только и делает, что спит, так как очень устает на работе в силу своего возраста. ПАУЗА.

Из оцепенения нас вывел, как всегда, Джон, предложивший бабе тему засилья паков и прочего отродья. Я, честно говоря, поморщился, не понимая, зачем Джон вовлекает в эти разговоры первую встречную-поперечную. Однако баба, как ни странно, поддержала Джона, добавив в его обширную коллекцию фактов целую кучу новых душераздирающих эпизодов.

Затем они перешли на английских развязных уродин с целью понять, почему в такой хорошей стране при таком обилии приятных с виду мужиков сложилось такое жуткое положение с бабами?

И тут нашу бывшую соотечественницу прорвало, аки фурункул. Что только про этих тупых уродливых сук мы не услышали! Особенно про их манеру одеваться в дешевое говно и обсирать чужую дорогую одежду. А заодно она облила помоями мужа, который с момента ее приезда ни разу ее не трахал!

Так, может, все дело в наследстве? «Какое наследство, блядь, от водилы автобуса? Одни долги!» — вспылила баба. «Тогда на хуй было выходить за такого?» — резонно заметили мы. «А я знаю?» — прозвучало в ответ. Тут я почувствовал, что баба в некотором смысле клеится либо к Джону, либо к Белычу, так как Джимми в этот момент опять куда-то делся, ну а я неприступен по определению и устойчивой ненависти к случайным собеседницам из числа не в меру коммуникабельного бабья. К моему удивлению, соратники слегка повелись от такого способа воздействовать на их сексуальную предприимчивость и после очередной кружки пива предложили бабе прогуляться по городу с целью якобы проводить ее до дома.

Да знаю я, очень хорошо знаю, что они на самом деле собирались с ней сделать, так как баба недвусмысленно сказала, что ее 82-летний муж беспробудно спит. Но ничего у них не вышло. Несмотря на уверения бабы в том, что она живет в пятнадцати минутах ходьбы от покинутого нами паба, все это оказалось наглым пиздежом, так как по прошествии получаса мы стали подходить к зловещему Мосс-сайду, в центре которого был расположен сраный стадион «Шити».

Мосс-сайд был действительно зловещ, обшарпан, грязен и темен.

То тут, то там тусовались шайки подростков, которые сразу же выстраивались за углом в ожидании прохожих, не особо утаивая при этом кирпичей, прутьев и ножиков. Завидев этих ублюдков, баба не на шутку переполошилась, испугавшись за… нас. Да-да, за наше драгоценное здоровье. В конце концов мы повернули обратно. И соотечественница потащилась с нами.

В ответ на вопрос, почему она в данной ситуации собралась проводить нас до хостела, баба сообщила, что давно привыкла к уличным подонкам и они ее не трогают. А вот то, что нас они обязательно вальнут, в этом она была уверена на все сто. И тогда растроганные RR-овцы принялись наперебой благодарить храбрую русскую сибирячку, выстроившись в очередь, чтобы дать ей свои петербургские адреса. Мне же невольно вспомнилась та баба в Америке, которая ежеутренне устремлялась на набережную, где ее исправно насиловали.

Не скажу, что вся эта муси-пуси-хуйня надоела мне до смерти, нет. В любом случае время надо было как-то убить, и RR-овцы это делали, главное — в другом. Просто к моменту бурного расставания с бывшей соотечественницей ебаное Джоново мороженое окончательно разъело в моем желудке суп, который, в свою очередь, мгновенно вступил в реакцию с салатом, перемешавшимся к тому времени с пивом, кофе и соками. Как говорится, все это входит просто, выходит красиво.

И тогда я побежал, изрядно удивив своим поступком соратников. Я бежал быстрее кинематографической Лолы и литературного Кролика. Я бежал, не успевая вытирать выступавшие на глазах слезы. Я бежал и настраивался на самое страшное. На то, что не добегу. И предпосылки тому были более чем очевидными. Где находится наш хостел, я не знал и не ведал о том, что нарезаю круги вокруг нашего бывшего пристанища.

Я бежал, уверенный в том, что сейчас, с секунды на секунду, произойдет то, о чем и подумать страшно. Я бежал и кричал, рассчитывая на то, что истерика мне как-то поможет.

Когда я бежал по какой-то безлюдной площади, в левом полушарии мозга возникла идея, что мне придется делать это прямо тут, а в правом заворочалась злодейка-мысль, что все здесь утыкано камерами наблюдения и сиренами. И тут, слава тебе господи, показался наш хостел, вид которого, как назло, лишь усилил происходящие в животе процессы.

Вынеся с разбегу входную дверь и страшно напугав сидевшего за стойкой регистратора Николу, я бросился по лестнице, выискивая спасительный указатель. Как бы не так! Так как у меня не было сил взбежать наверх, нужно было осуществить желаемое только в фойе и никак иначе.

Врываясь в помещение за помещением, я неожиданно увидел знак «Туалет для инвалидов», куда и влетел, вдребезги разбив стеклянную дверь. Тем самым я открыл каждому проходящему мимо вид на самого себя, взобравшегося на самый высокий унитаз, какой я только видел в своей жизни.

Ощутив, что такое настоящее счастье (раньше думал, что изведал это в 1999 году![68]), я спустился вниз, но ненадолго, так как очередное слияние остатков мороженого и острого супа заставило меня вновь навестить инвалидную комнату.

А потом еще и еще. И так вплоть до автовокзала, где я, похоже, побил все рекорды в известной вам области. Соратники же, суки такие, смеялись мне вслед. Как они доказывают сегодня, смешливость эта была вызвана не моими проблемами, а видом некоторых пассажиров (назвать их людьми я не решусь), ожидавших автобуса на Лондон.

Не стану описывать африканских негров в одеяниях своих племен и со связками человеческих зубов на шее, равно как и арабов с хоккейными сумками, из которых выглядывали стволы калашей и провода от кустарно выполненных бомб, остановлюсь только на одном пассажире, о котором мы с Джоном вспоминаем и по сей день.

Это был глубокий старик в распахнутом, некогда дорогом пальто из верблюжьей шерсти, надетом на голое тело. Он был обут в сущие опорки, так как назвать это обувью не поворачивается язык, а про отсутствие носков я и говорить не буду, сами догадались небось. Брюки были ужасны. Однако самое интересное заключалось в том, что все тело этого полуголого человека покрывали татуировки, отсылавшие к посещенным им тюрьмам.

Так вот, дорогие друзья, чел этот отправлялся в Лондон точно так же, как и мы, чтобы, по всей вероятности, увеличить число своих синюшных рисунков. В общем, это был последний штрих к картине «Приближающийся к столице пиздец» с нашим участием на заднем фоне полотнища.

На этом можно было бы и закончить, однако приключения все еще продолжались. Начались они с того, что я не пожелал сдавать в багаж все свои многочисленные пакеты с «генри ллойдами» и «пол-н-шарками», тем самым лишив себя сна на протяжении всего пути.

Джон оказался примерно в той же ситуации, завалив проход своими «стоун айлендами» и «барбарисками».

И на всю эту кучу, вы не поверите, Джимми взгромоздил коробки с гамбургерами и сэндвичами, на которых защитники Брестской крепости могли бы продержаться вплоть до окончания войны в Персидском заливе.

Белыч же взял с собой в салон одну лишь футболку Вокса, которую он собирался разглядывать в поисках изъянов до самого Лондона.

Поэтому пассажиры, подходившие к нам вплотную в поисках своего места, тут же посылались на хуй вне зависимости от цвета кожи и наличия билета.

Идиоты, неужели они не видели, что здесь баррикада? И когда не мытьем, так катаньем они все-таки добивались своего, я не завидовал их дорожным ощущениям. Буквально каждую минуту на отвоевавших свои места пассажиров валились наши пакеты, либо им капало на голову что-то липкое и несмываемое из Джимминых коробочек.