Кровь Зверя - Виктор Ночкин

Сам Алехин снова отправился в казарму общаться с ротными офицерами. Он должен был выяснить, можно ли рассчитывать на их поддержку или, наоборот, учитывать их как враждебный фактор. Как ни пытался он понять, что за человек здешний комроты, так и не смог толком составить о нем мнение. То ли скользкий тип, умело скрывающий собственные интересы, то ли в самом деле настолько безликий человек… Потом, уже когда собирались на обед, Алехин вдруг почувствовал себя плохо. На лбу выступила испарина, ноги ослабли… Тренированный организм уверенно сопротивлялся непонятно откуда взявшейся напасти, но в душе капитана возникло сомнение в себе, непривычная неуверенность.

– Хреново, – заметил комроты, когда разглядел, что Алехину плохо. – Не примет вас Сектор, товарищ капитан. Всплеск приближается. Это же Сектор… Мы можем сколько угодно бетонные стены вокруг него строить – ему на это плевать. Выплескивает так далеко, как ему хочется.

– Это надолго? – еле ворочая языком, спросил Алехин.

– К вечеру будете в норме. А до тех пор терпите. Лекарств от Сектора не существует. Раздолбать бы его тактическими ядерными, чтобы ничего не осталось…

Впервые в голосе армейца прорезался намек на какие-то чувства. Унылый майор ненавидел Сектор всеми фибрами своей усталой и разочарованной души. Только сил в его душе почти не осталось. Алехину неожиданно пришло в голову, что вся страна – в точности этот майор. Все увяло и остыло, жизнь не несется вскачь, а едва тащится по старым разбитым колеям. Лишь вокруг Сектора могут кипеть какие-то страсти, что-то может шевелиться и будить в душах людей давно забытые порывы сильных чувств.

Так что же, Сектор – стимул к жизни? Или, напротив, именно вялое лихорадочное копошение вокруг его границ выпивает жизненную силу из огромной страны? Все живое, что еще способно развиваться и давать всходы, все активное и бодрое, что еще сохранилось в России, собралось здесь, находится под контролем МАС и служит лишь удовлетворению интересов кучки людей, заведующих биотиновым трансфером? Тогда прав полковник – эту язву следует прижечь.

Возвращаясь в здание научников, Алехин стал свидетелем любопытной сцены – проводники ругались. До сих пор Алехин считал, что они всегда заодно, ощущают себя командой и стоят друг за друга.

– Врешь ты всё! – нависая над коротышкой Кириллом, хрипел Сидор. – И попы врут!

– Попы врут, а я чую! – пятился Кирилл. – Ты ж знаешь, что я чую! Да что с тобой, чего зверишься? Паранойку, что ли, схватил? Сидор, Сидор, угомонись. Ну что, хуже тебе будет, если я молитовку над этой железкой прочту? Я ж свою прочту, правильную, не поповскую.

Долговязый проводник вдруг поник, гнев его схлынул.

– Не помогают молитовки, – буркнул он, остывая.

– Если ты не веришь, то просто дай и не думай об этом. Может, и не помогают, а уж не помешают точно.

– Ну ладно, держи! Но если ты, Кирюха, ее сломаешь… – Сидор вытащил из-под полы плаща и протянул приятелю игрушечную машинку, пестренькой, на шести больших колесах. Игрушка при каждом движении лязгала и дребезжала.

Что было дальше, Алехин не видел. Его уже начало мутить, и перед глазами плыли красные пятна. Он думал о том, что сейчас погрузится с командой в «Фердинанд», они поедут к городу, и с каждым метром, отделяющим от Барьера, ему будет становиться легче. Ну а завтра с рассветом, пока он еще будет спать, вся эта гоп-компания соберется, увешается оружием и уйдет в Сектор. Тогда у капитана будет немного времени, чтобы спокойно обдумать все, что на него свалилось за эти безумные дни.

Зеленскому позвонил приятель из секретариата МАС.

– Ну как ты?

– Принял дела, работаю. Я тебе отошлю два фоторобота. Надо бы поглядеть, что у нас есть на эту парочку.

– Я дам команду. А кто это?

– Похоже, они убили Дроздевича.

– Ого, ты работаешь! – обрадовался приятель. – Уже убийц раскопал! А олухи из ФСБ не чешутся.

– Пока что только подозрение, доказательств нет. Кстати, сотрудников ФСБ нужно проверить в первую очередь.

– Само собой. А что у тебя с голосом, старик?

– Валидол под языком. Всплеск начался.

– О-о, и к вам докатилось! А у меня никаких ощущений, тьфу-тьфу-тьфу. Сейчас еще по дереву постучу.

– А меня ломает. И сердце прихватывает, и виски сжимает, да и нога ноет. Кстати, на меня скоро жалобы пойдут, ты там у себя предупреди. Я местный персонал потихоньку прижимаю, потому что при Дроздевиче они совсем обленились. Наверняка начнут стучать, вот увидишь.

– Ладно, учтем. Ты, главное, увеличь поставки биотина, на остальное плевать. Если поставки вырастут, готовь погоны под новую звезду.

Разумеется, погоны Зеленский не носил уже много лет, но старые шутки у них с боевым другом по-прежнему были в ходу. Он положил трубку, вздохнул и позвал Танечку Синюхову.

– Татьяна Александровна, а сварганьте мне чайку покрепче. Будем разбавлять Сектор чаем. И вот о чем я попрошу: с завтрашнего дня юбку подлиннее будьте любезны носить. У нас все-таки серьезное, унылое заведение. Не нужно выбиваться из общей, так сказать, мрачной картины. – Зеленский попытался улыбнуться, чтобы скрасить неприятное впечатление, которое его слова произвели на секретаршу. Но улыбки не вышло, виски ломило немилосердно.

– Как скажете, товарищ Зеленский. – Таня поджала губки. – Да, вам, может, интересно. Я вчера встретила Шилкову. Она тоже была в «Светлане», когда это случилось.

– Я знаю, Татьяна Александровна. Но с ней, говорят, совсем плохо. Она видела перестрелку, побывала под огнем, так сказать. В итоге стресс, нервный срыв, что-то в этом роде.

– Да рехнулась она, по-моему. Меня не узнала. И вообще как-то изменилась, даже удивительно.

– Знаете, Татьяна Александровна, когда я в первый раз оказался в настоящем бою, со мной тоже что-то такое произошло. Я очень хорошо понимаю, что сейчас чувствует ваша знакомая.

– Но у нее даже веснушки сошли! Была такая конопатая, как перепелиное яйцо, а теперь… Ох, простите, вы же чай ждете!

Танечка упорхнула, вильнув бедрами, едва прикрытыми чересчур короткой юбкой, а Зеленский погрузился в воспоминания. Головная боль очень хорошо стимулировала память о мрачных эпизодах из прошлого, всплыла картина его первого боя Подобных недомоганий он, совсем молодой парень, тогда не знал. Но как тогда гудели москиты! Как этот мерзкий звук сводил с ума, когда он с пулей в плече тащил по болоту раненого командира – того самого человека, с которым только что разговаривал по телефону…

Глава 2

По обе стороны Барьера

Лиза Всплеска даже не почувствовала. Бабушке было совсем плохо, девушка уложила ее в постель, поила чаем и какими-то таблетками, которые, как считала старушка, должны были помочь. А потом Лиза сидела рядом и держала ее за руку.

Бабушка уверяла, что ей лучше, но Лиза хорошо видела, что недомогание не отступает. К вечеру старушка уснула, ее дыхание стало ровным, и Лиза решила, что может оставить ее одну. Она переоделась в свой костюм женщины-кошки и вышла на темную улицу.

Было тихо, только ветерок шуршал обрывками лент полицейского ограждения, оставшимися у соседского дома – там, где вчера застрелили человека. Лиза направилась к центру города. Она заметила, что немногочисленные прохожие глядят на нее с удивлением, и сообразила, что никто здесь так не одевается, поэтому дальше старалась держаться в тени и не показываться людям на глаза. Лиза рассматривала неоновые вывески, светлые окна… Ее тянуло на освещенные центральные улицы, но там она была бы слишком заметна, пришлось пробираться темными переулками.

За мостом она пошла медленнее. Впереди показалась компания молодых людей – трое парней не спеша прогуливались и болтали между собой. Лиза, незаметная в темном наряде, пристроилась сзади и ловила обрывки их разговора. Парни рассуждали, что не мешало бы чем-нибудь заняться. Один предложил двинуть в Шанхай «погонять чурок». Другой возразил: троих слишком мало, нужно побольше толпу собрать. Они принялись спорить, кого бы завтра позвать за компанию в Шанхай, но вдруг умолкли, и Лиза поняла – что-то происходит. Парни увидели идущих навстречу мужчину и женщину. Эти, наоборот, спешили. Они тоже приметили компанию молодежи и попытались избежать встречи, свернув за угол. Тут парни прибавили шагу. Лиза шла за ними, не отставая и не издавая ни звука. Встретившись, люди завели между собой странный разговор. Парни что-то требовали, мужчина вяло бормотал:

– Ну, ребята, чего вы, в самом деле?..

В его голосе Лиза чувствовала испуг. Женщина потянула спутника за рукав:

– Идем отсюда, не связывайся.

Но уйти не удалось – один из молодых заступил дорогу.

– А почему не связываться? – нарочито нахальным голосом спросил он, хватая тетку за локоть. – Может, мы как раз свяжемся, а?