Призраки зла - Роберт Ричардсон

Выйдя от Бедфорда, Малтрэверс направился в редакцию «Кроникл», находящуюся в десяти минутах ходьбы от его конторы. Увидев его, Майк Фрейзер бросил рукопись, которую перед этим читал, словно радуясь, что появился повод избавиться от нее.

— И зачем я связался с этим болваном! — воскликнул он. — Я заказал ему комментарий к новому закону об образовании, но он посвятил этой теме только три четверти материала, а на восемьсот слов пустил свои воспоминания о том, как сам учился в Винчестере, и как в паблик скулз[12] воспитывают настоящих мужчин.

— Глоток вина тебе бы не повредил, — заметил Малтрэверс. — А я хотел бы у тебя кое-что узнать и спросить твое мнение.

Фрейзер пристально посмотрел на него. — Для утра понедельнику ты слишком серьезен.

— Может быть, ты сможешь убедить меня, что я слишком бурно реагирую на пустяки.

Они снова пошли к «Волонтирам», где в это время дня, за час до начала перерыва на ланч в большинстве учреждений, было еще пусто, и сели на высокие табуретки перед стойкой, тянущейся вдоль окон. Когда они получили напитки, Фрейзер в глубоком молчании дослушал рассказ Малтрэверса, начатый им еще по пути через кладбище.

— У самарян вас, видимо, учат молчать, — сказал Малтрэверс, закончив свою историю. — Ведь в рассказе была дюжина мест, где любому журналисту захотелось бы задать мне вопрос.

— Я внезапно заметил, что ношу сразу две шляпы — и журналиста, и самарянина. Ты обеспокоен, не так ли?

— Очень, — Малтрэверс вздохнул и уставился на остатки пива в своем стакане. — Бедфорд — достаточно порядочен. Я не могу пожаловаться на то, как он меня принял, но… кто-нибудь звонил в редакцию, чтобы узнать адрес Дженни Хилтон?

— Насколько мне известно, нет. Но мы бы все равно предложили написать нам для пересылки адресату.

— В таком случае, почему тот, кто ее разыскивает, просто не написал ей через редакцию? Если она не захочет ответить, то просто проигнорирует это письмо. Кому же нужно знать, где она живет? И зачем?

— Выглядит подозрительно, — согласился Фрейзер. — Ты рассказал ей? Это следует сделать.

— Пока это невозможно. Она сказала мне, что едет к сыну в Эксетер. Должна вернуться послезавтра.

— Значит, можно считать, что пока ей ничего не грозит, — заметил Фрейзер. — Нет также гарантии, что этот самый Бедфорд сумеет отыскать адрес и сообщит его клиенту.

— Я на это не рассчитываю. Даже в Лондоне, если хорошенько поискать, можно найти кого угодно. Дженни Хилтон не отшельница, но она перемещается в пределах ограниченного района. Бедфорд вполне может в этом разобраться. Это только вопрос времени.

— Во всяком случае, два дня дело терпит, — напомнил Фрейзер. — Пока она вне города, она вне опасности, даже если кто-то и узнает ее адрес. А действительно ли существует опасность?

— Пока я не выясню обратного, буду считать, что она возможна.

Фрейзер молча согласился. — Насколько, я понимаю, единственный человек, который может быть к этому причастен, — Тед Оуэн. Почему не обратиться прямо к нему? Если он не имеет к этому отношения, ты ничего не теряешь, если имеет, но отрицает это, по крайней мере, будет знать, что находится под подозрением.

Малтрэверс возразил: — Я не из того теста, из которого пекут героев дурацких детективов, и не хочу, чтобы меня нашли в какой-нибудь темной аллее с проломленным черепом.

— Ты драматизируешь, — попытался охладить его Фрейзер.

— Может быть. Но все, кто знал Барри Кершоу, уверены, что его убили. У меня есть версия, что его убила Дженни Хилтон, но убийцей мог быть и Тед Оуэн. Может быть, он как-то был связан с Барри Кершоу, но я об этом пока не знаю. Однако я совершенно уверен, что он причастен к смерти своей жены. Может быть, убивать вошло у него в привычку. Может быть, убийство — как супружеская измена, трудно решиться только в первый раз.

— Ты судишь по своему опыту?

— Только о супружеских изменах.

XV

— Господин министр, многие, в том числе даже рядовые члены вашей партии, задают вопрос, как правительство может предлагать сокращение ассигнований на государственные школы, одновременно увеличивая налоговые льготы для паблик скулз. По мнению лейбористов, эта мера принимается в интересах богатых людей, и ущемляет интересы большинства граждан. Что вы можете ответить на эту критику?

Министр улыбнулся теле-интервьюэру, выказывая благородное разрешение задавать подобные вопросы, а также слегка сочувственное изумление, что живое существо, минимально способное к прямохождению, может быть не в состоянии оценить неоспоримую мудрость правительственной политики.

— Во-первых, никаких сокращений, разумеется, нет, — мягко сказал он. — Это следует четко понять. Проект закона подразумевает рационализацию, готовность повысить эффективность затрат. Вопрос, касающийся паблик скулз, следует рассматривать отдельно, эти два вопроса абсолютно не связаны. Важно их не смешивать, они не имеют друг к другу никакого отношения. Паблик скулз являются центрами прогрессивного образования Великобритании. Разумеется, не только они, многие государственные школы также отвечают самым высоким требованиям к обучению, но частное образование вносит огромный вклад. Лейбористы никогда этого не признавали, и если их представитель заявляет, что…

Малтрэверс зевнул, почувствовав, что ответ на вопрос свелся к политическим уловкам. Крупные политики, которым эксперты говорят, что надо отвечать на тот или иной вопрос, а специалисты по личному стилю советуют, как одеваться, жестикулировать, даже причесываться, прекрасно умеют выглядеть чрезвычайно рассудительными, защищая правительственную политику, как бы смешна она ни была и насколько бы ни зависела от партийных предрассудков. Все заинтересованные стороны поступали одинаково плохо — или одинаково хорошо. Вечерние новости продолжались, а Малтрэверсу, ожидающему начала передачи об Айрис Мэрдок[13], которую он хотел посмотреть, было лень не только выключить телевизор, но даже убавить звук при помощи пульта дистанционного управления. Его взгляд был направлен на экран, но он едва ли понимал, что показывают, в его мыслях кружились Дженни Хилтон, Барри Кершоу, Люэлла Синклер, Кэролин Оуэн, Джек Бакстон, Тед Оуэн, Дафна Джилли, даже Элан Бедфорд, роились возможности взаимосвязей и различные версии. Как насчет… нет, этого не может быть, потому что, если бы это было так, то…

— Проклятье, как глупо!

Поглощенная забавными, хотя едва ли достоверными материалами раздела «частная жизнь», Тэсс чуть не подпрыгнула от его возгласа, потом ее внимание переключилось на экран.

— …Таким образом, школам, находящимся в ведении местных властей, предоставляется самим решать, как лучше расходовать средства. Правительство только предлагает структуру расходов, но не регламентирует деятельность на местах. А это и есть та свобода, за которую всегда ратуют лейбористы…

— Ты редко так волнуешься, — мягко заметила Тэсс. — Что он сказал, чтобы вызвать такую реакцию?

— На самом деле, в сказанном есть глубокий смысл… Нет, не то, я его не слушал. — Малтрэверс выпрямился на стуле, внезапно оживившись. — Он сказал, что эти два вопроса, не знаю, какие, надо рассматривать по отдельности, что их нельзя смешивать. Вот так.

— Что значит «вот так»? — переспросила Тэсс неуверенно.

Малтрэверс ответил медленно, анализируя ход собственных мыслей. — Мы должны отделить смерть Кершоу от смерти Кэролин и рассматривать их как абсолютно не связанные между собой.

Из того, что они были знакомы и оба умерли при подозрительных обстоятельствах, мы автоматически вывели, что между ними должна существовать связь, которую мы бы искали очень долго — и тщетно. Но… давай рассуждать по-другому. Представь себе, что завтра убьют меня и еще какого-нибудь из двадцати с чем-нибудь журналистов, с которым я когда-то общался. Если полиция будет раскапывать наше прошлое, то выяснит, что мы когда-то вместе работали. Но это не означает, что наши смерти связаны. Много лет назад мы были знакомы, с тех пор наши дороги разошлись. Понимаешь, что я имею в виду?

— Тэсс кивнула. — Да, Люэлла говорила, что ей не удалось найти почти никого из ее прежней компании. Они разъехались по всему городу и больше не встречаются.

Но Кэролин, оставаясь в Лондоне, поддерживала отношения с Люэллой, — сказал Малтрэверс. — Из-за того, что эта дружба, начавшаяся в шестидесятые годы, сохранялась, мы вбили себе в голову, что смерть Кэролин как-то связана с Кершоу.

— Правильно, — согласилась Кэролин, уясняя ситуацию, — она соображала так же быстро, как и Малтрэверс. — Барри Кершоу почти наверняка был убит, но это никакого отношения не имеет к смерти Кэролин… Итак, была ли убита Кэролин? Или это правда был несчастный случай?