Севастопольский Дозор - Сергей Недоруб

Рядом с паромом поравнялся катер береговой охраны. Он был огромен, раза в два длиннее, чем наш корабль. Буквы на его борту составляли слово «Метис». Не могу представить, чтобы так называли катер черноморского флота. Наверняка парочка букв упала в воду.

– Что происходит? – Веда подбежала к нам.

– Без понятия, – ответил я. – Ты мне скажи.

Пассажиры парома тоже были взволнованы. Кто-то принялся с радостью снимать катер на мобильник. Собственно, посмотреть было на что – еще до того, как катер замедлился до нашей скорости, с его борта к нам перепрыгнули человек восемь в камуфляже. На экипаж они нисколько не походили.

– Веда, – прошептал я, касаясь ее руки. – Где Кристина?

– Все еще в машине. Ромка с ней.

– Бойцы под контролем?

– Не моим. Я не могу пробить их защиту. Ее ставил кто-то сильнее меня.

– И я тоже не могу, – прозвучал голос фон Шелленберга. Он был бледен, по лбу бежали капли пота. – Не могу настроиться на них. Не понимаю…

Зато я понимал. Среди убитых дозорных Севастополя должен быть хотя бы один ментальный маг. Чтобы его эманация, усиленная Балансом после смерти, взяла под контроль целый береговой катер со всем экипажем – такое я представить мог запросто.

Помимо бойцов на борт взошли еще двое, которые ими не являлись. Аура выдавала их с головой, но не было похоже, чтобы они прятались. Одного я узнал – Темный, чье фото я видел на планшете Клумси. Второй наверняка был из Светлых. Оба одеты в невзрачные куртки, темные брюки, у одного на ногах стоптанные кеды, у второго – грязные коричневые ботинки. Простая поношенная одежда, сдерживаемая магией от износа последний год. Материальная иллюзия…

Оба остановили взгляды на мне.

– Приведите Кристину, – велел один из них.

– Да пошел ты, – ответила Веда.

На нее они даже не взглянули.

– Приведите, – повторила эманация.

– Нет, – сказал я. – Убирайтесь к черту.

Орудие на катере развернулось прямо в меня, и прогремел выстрел.

Паром тряхнуло так, что он накренился на борт. Пассажиры попадали, и тут же началась массовая паника. В череде визгов и воплей трудно было понять, что именно говорит мне Веда. Я лишь видел искореженные перила, выкорчеванные гофрированные пластины палубного покрытия. И тело оттолкнувшего меня Махсуда, плавающее по воде в луже крови в десятке метров от парома. Никакому Иному третьего уровня не пережить удар такой страшной силы.

– Приведите Кристину, – сказала эманация, и ее голос прозвучал так, будто был усилен сотней мощных динамиков. – Или мы продолжим убивать.

За спиной мертвого дозорного промелькнула тень.

– Эл, не надо! – крикнул я. – Не смей…

Вампир обхватил эманацию за плечи, вцепился зубами в шею. По лицу дозорного пробежало удивление, и в следующее мгновение Эл оторвал ему голову.

Оружие на башне катера снова начало разворачиваться.

– Не нужно! – крикнул я. – Хватит!

– А-а! – зарычал Эл, прыгая на второго дозорного, но тот тоже не медлил: поднял руку, что-то зашептал. С кончиков пальцев заструилось марево «серого молебна».

Однако вампир успел достать и его. Не зубами – руками. Дотянувшись до головы эманации, Эл свернул ей шею, после чего рухнул сам.

– Достаточно, – прозвучал женский голос с борта катера. Веда повернулась к ним, испуганно готовя Щит.

На нас смотрела женщина лет сорока. Она была красива, но в ее лице было что-то неживое.

– Приведите Кристину, – сказала она. – Или начнут умирать люди.

– Мы приведем, – сказал за моей спиной фон Шелленберг. – Прошу, не надо больше насилия.

Я наклонился к Элу. Вампир медленно терял цвет, его кожа постепенно приобретала пепельный оттенок. Уклониться от «молебна» ему не удалось.

– Хорошее перо, – прошептал он, улыбнулся и затих. Его тело рассыпалось в моих руках на кучку золы, которую тут же быстро разметал ветер. Сидя на полированных досках, украшающих центр палубы, я не мог подобрать слов. Не каждому дано развеять свой прах над спокойной гладью севастопольской бухты…

Кристину привела Лина. В ее глазах стояли слезы. Она посмотрела на меня, безмолвно вопрошая, что делать. Я лишь кивнул ей, и она отпустила руку девочки. Один из бойцов тут же подхватил Кристину и передал ее на катер.

– Больше никто не умрет, – сказала женщина. – Прощайте.

Бойцы живо перескочили на катер, и он устремился прочь, к выходу из бухты, набирая скорость.

На пароме царило отчаяние. Пассажиры со страхом переглядывались. Кто-то молился, кто-то лежал на палубе с руками за головой.

Двое дозорных, умерших повторно, лежали перед нами.

– Фон Шелленберг, – сказал я, вставая.

– Да, Сергей?

– Успокойте пассажиров и отведите катер к берегу, – велел я. – Здесь была техническая поломка. Рома, распыли тело Махсуда. Можешь прочесть ему прощальные слова, если хочешь. Дальше делайте что хотите. Можете покинуть город, если пожелаете.

– А ты куда? – спросил Клумси с испугом.

Я не ответил. Поправил плащ, щелкнул суставами пальцев.

– Веда, – сказала я. – Мне понадобится помощь.

– Я с тобой, – тут же отозвалась она, вытаскивая из кармана ключи от «ямахи». – Возьми у ребят столько Силы, сколько сможешь. Я быстро.

Она побежала на нижний уровень, в секцию транспорта.

– Да что вы надумали?! – вскричал Клумси. – Вы что, в погоню собрались?

– Да, – ответил я. – Мы идем за катером. Мы этого так не оставим. Но вы с нами не пойдете.

– Как это за катером? – опешил Морозко. – Вы что, прямо по воде двинетесь?

– Знаешь свойство Севастополя на четвертом слое Сумрака? – спросил я.

– Нет.

– Там нет морской воды. Она становится ровной и гладкой. И по ней можно передвигаться.

– Четвертый слой, – пораженно сказал Ромка. – Ты не осилишь.

– Знаю, – сказал я. – Вы мне поможете. Круг Силы, дозорные. И быстро!

Глава 10

Ромка отреагировал быстрее остальных – подошел ближе, закатал рукава на куртке, потер ладони. Посмотрел мне в глаза и кивнул. Чуть всхлипнув, подошла и Лина – глядя робко, с надеждой, словно не зная, достаточно ли в ней Силы, чтобы помочь. Морозко взглянул в сторону Клумси и пожал плечами.

– Я советую отказаться, – мягко сказал фон Шелленберг. – Сергей, силы неравны. И если…

– Никто не просит рисковать собой, – отрезал я. – У вас и тут работы хватает. Успокойте пассажиров.

Европеец собрался еще что-то сказать, но промолчал. Похоже, отсутствие телепатической связи его сильно тяготило. Я его прекрасно понимал.

Веда быстро вернулась, катя мотоцикл слева от себя. По рифленому металлу палубы колеса вращались с тихим шипением.

– Давайте, народ, живее, – поторопил я. – Вас тут четверо. Станьте вокруг нас.

Я сел на «ямаху» первым, Веда разместилась впереди меня. Встряхнулась, чуть осыпав ярко-красными волосами мою щетину. Не будь я слишком взбудоражен происходящим – точно бы поплыл от знакомого аромата шампуня.

– Я читала, как надо, – сказала Лина. – Нам нужно чередоваться… Ром, Клумси, держите меня за руки. Жень, стань по ту сторону, и возьмитесь за ладони там…

Веда вставила ключ в замок зажигания, но трогать не стала. То ли не хотела раньше времени сбивать концентрацию, то ли ей нужно было поймать момент. Я не знал, как она протаскивает железного коня в Сумрак. Но Светлой боевой волшебнице первого уровня могут быть положены самые сногсшибательные преференции со стороны московского «ночника».

– Именем равновесия, к которому призывает нас Договор, – начала Лина, стараясь не сбиться, – прошу Свет дать нам Силу…

В прошлом я дважды был в Сумраке под действием Круга. Но точно помню, что каждый раз звучала одна и та же формулировка. Однако Лина читала что-то совсем другое и даже противоположное по смыслу. Впрочем, в то мгновение мне было не до того. Главное, что система работала. Мы до того плавно проскользнули в Сумрак, что я даже сразу не заметил.

– Силу, данную мне Тьмой, в Круг вливаю я, – сказал Клумси предельно серьезно. – Вижу Силу над тобой, где быть должна моя. Спрашиваю Сумрак я, обиды не тая: пустишь на четвертый слой, где тени ждут меня?

Второй слой Сумрака обволок нас, заглушив дальнейшие слова оборотня и лишив меня возможности услышать концовку столь дивного стихотворения. Четверка наших Иных, задействованная в Круге Силы, с нами не пошла – осталась там, наверху, вокруг и внутри, везде и нигде, проталкивая нас с Ведой глубже.

Сверху что-то пробубнил Морозко, и я почувствовал, как шины «ямахи» сдуваются. Веда резко повернула ключ зажигания – урчание двигателя быстро переросло в утробный рык живого существа. «Ямаха» встрепенулась – роскошный олень под нами покрутил головой, которую за рога держали нежные руки сидящей передо мной молодой женщины в кроваво-красных одеяниях.