Левиафан - Роберт Шей

— Колесо Таро — это колесо Дхармы, — тихо сказала Мама Сутра, когда Дрейк закончил свой монолог. — А также колесо Галактики, которое тебе кажется слепым механизмом. Оно катится, как ты говоришь, независимо от того, что мы думаем или делаем. Я же принимаю Смерть как часть Колёса, и принимаю твоё неприятие как ещё одну его часть. Я не в состоянии контролировать ни то, ни другое. Могу лишь повторить моё предостережение: отрицая Смерть, ты обрекаешь себя на то, что в конце концов встретишься с ней в самой отвратительной её форме. Это не ложь, так действительно устроено Колесо.

Дрейк допил кофе и странно улыбнулся.

— Знаешь, — сказал он, — в моем презрении ко лжи есть элемент той самой сентиментальности и глупого идеализма, которые я же и отрицаю. Наверное, я стану более успешным, если больше никогда не буду говорить столь откровенно. Не исключено, что, когда ты услышишь обо мне в следующий раз, я прославлюсь как филантроп и благодетель человечества. — Дрейк задумчиво раскурил сигару. — И это будет правдой даже в том случае, если твой мистицизм Таро все-таки верен. Если Смерть так же, как и все остальное, необходима Колесу, значит, я ему тоже необходим. Ведь Колесо, возможно, лопнет, если мой мятежный дух не будет уравновешивать твой дух, принимающий все на свете. Подумай об этом.

— Тут ты прав. Вот почему я тебя предостерегаю, но не сужу.

— Значит, я, как говорил Гёте, «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»?

— Постарайся помнить об этом, когда в самом конце на тебя опустится Тёмная Ночь Самаэля.

— Очередное лицемерие, — заметил Дрейк, возвращаясь к прежнему циничному тону. — Я стремлюсь к злу и достигну зла. Колесо со всей его гармонией, равновесием и всеисцеляющими парадоксами — просто очередной миф слабых и проигравших. Один сильный человек способен остановить это Колесо и разломать его на куски, если, конечно, осмелится рискнуть.

— Может быть. Даже мы, изучающие Колесо, не знаем всех его секретов. Некоторые считают, что индивидуальный дух, который в ходе истории постоянно возрождается, потому что так предопределено, в конце концов восторжествует. Возможно, сейчас последнее столетие земных смертных и уже в следующем столетии наступит эра космического бессмертия. Никто из нас не может предсказать, что произойдёт, когда Колесо остановится. Возможно, будет «хорошо», или «плохо», или даже, говоря словами твоего любимого философа, мы окажемся по ту сторону добра и зла. И это другая причина, по которой я тебя не сужу.

— Слушай, — неожиданно эмоционально сказал Дрейк, — ведь мы оба лжём. Дело не в философии и не в космосе. Просто я не могу спать по ночам, и ни одно из испробованных мной традиционных «средств» мне не помогало, пока я не начал помогать себе сам, систематически восставая против всего, что казалось мне сильнее меня.

— Я знаю. Я только не знала, что причиной была бессонница. Причиной могли быть ночные кошмары, или приступы головокружения, или импотенция. Нельзя исключать, что сцены, которые ты видел под Шато-Тьери, продолжают жить в твоей памяти, заставляя тебя пробуждаться от сомнамбулического сна, в который погружены все остальные лунатики на улицах. Ты пробуждаешься и видишь, что стоишь над бездной. — Она показала пальцем на Дурака и собаку у его ног. — А я — эта маленькая собачка, которая лаем предупреждает тебя о том, что ты все ещё можешь выбрать путь правой руки. Ты можешь пересмотреть своё решение, пока не пересёк бездну.

— Но карты говорят, что на самом деле у меня очень мало выбора, особенно в этом мире, который собирается выходить из кризиса.

Мама Сутра улыбнулась, и в её улыбке не было ни прощения, ни осуждения.

— Сейчас не лучшее время для святых, — спокойно согласилась она. — Два доллара, пожалуйста.

Джордж, не делай глупостей. Сейчас Голландцу все ясно. Капоне, Лучано, Малдонадо, Лепке и все остальные боятся Винифреда и всей вашингтонской компании и планируют заключить сделку. Его смерть — часть этой сделки. Они считают Орден удобным механизмом для международных контактов и незаконной торговли. Болваны не понимают, что бесполезно вести переговоры с позиции страха; они оказались слишком глупыми, не удосужившись проштудировать Учение по-настоящему: Страх — это поражение. Стоит тебе испугаться легавых — и ты проиграл. Но легавый исчез. «Что вы с ним сделали?» — закричал он, обращаясь к больничной стене.

(Вчера Трепомена увидел орла. Наверняка его гнездо находится на одной из этих вершин. Он, «Улыбчивый Джим», до него доберётся — Трепомена чуял это нутром и не сомневался. Пыхтя, потея, ощущая боль в каждой мышце, он карабкался все выше и выше… Кофе выплеснулся из бумажного стаканчика и залил страницы «Пиршества плоти». Аспирант Игорь Бивер[37] удивлённо поднял глаза: стрелка сейсмографа указывала на отметку 5 баллов. В миле от него проснулся Диллинджер, разбуженный хлопнувшей дверью и падением его любимой статуэтки «Кинг-Конг на крыше Эмпайр-Стэйт-Билдинга» с бюро на пол.)

НЕ БЫВАЕТ, НЕ БЫВАЕТ ОТПУЩЕНИЯ ГРЕХОВ БЕЗ КРОВИ. НЕ БЫВАЕТ ОТПУЩЕНИЯ ГРЕХОВ БЕЗ КРОВИ.

Мама Сутра выглянула в окно на Бостон-Коммон. Роберт Патни Дрейк остановился и слушал какого-то проповедника; даже издали она могла различить холодную усмешку на его лице.

Напротив неё сидел Дили-Лама.

— Ну? — спросил он.

— Ордену придётся вмешаться. — Мама Сутра печально покачала головой. — Он представляет угрозу для всего мира. — Не будем спешить, — сказал Дили-Лама. — Пусть сначала с ним вступит в контакт Нижний Орден. Если они решат, что он того стоит, тогда начнём действовать мы. Думаю, я смогу убедить Хагбарда поступить в Гарвард и присматривать за ним.

ТАК ГОВОРИТ БИБЛИЯ, ТАК ГОВОРИТ ГОСПОДЬ, И ГОВОРИТ ТАК ПРОСТО И ПОНЯТНО, ЧТО НИКАКОЙ ВЫСОКОЛОБЫЙ ПРОФЕССОР НЕ СМОЖЕТ СКАЗАТЬ, ЧТО ТУТ ИМЕЕТСЯ В ВИДУ ЧТО-ТО СОВСЕМ ДРУГОЕ.

— Сколько тебе лет на самом деле? — с любопытством спросила Мама Сутра.

Дили— Лама спокойно посмотрел на неё:

— Поверишь, если скажу тридцать тысяч? Она рассмеялась:

— Надо было подумать, прежде чем спрашивать. Высших членов всегда можно узнать по чувству юмора.

И ВОТ ЧТО ГОВОРИТ БИБЛИЯ: НЕ БЫВАЕТ, НЕ БЫВАЕТ, БРАТЬЯ И СЕСТРЫ, ОТПУЩЕНИЯ ГРЕХОВ БЕЗ КРОВИ, БЕЗ КРОВИ, БЕЗ КРОВИ.

Хагбард открыл рот в совершенно искреннем изумлении.

— Ну так утопи меня! — воскликнул он, начиная смеяться.

Сбитый с толку Джо заметил на стене за его спиной свежую надпись, возможно нацарапанную рукой одного из тех, кому кислота сорвала крышу: ПОДОПЫТНЫЕ ГОЛУБИ Б. Ф. СКИННЕРА — ПОЛИТИЧЕСКИЕ УЗНИКИ.

— Мы оба прошли, — радостно продолжал Хагбард. — Великий бог Кислота судил нас и признал невиновными.

Джо глубоко вздохнул.

— Когда ты начнёшь объясняться односложно, каким-нибудь простым языком знаков или сигналов, чтобы такой неиллюминизированный идиот, как я, мог хоть что-то понять?

— Ты читал все подсказки. Все было открыто, как на ладони. Ясно, как день, и на виду, как мой нос. Все было очень просто.

— Хагбард, ради Бога, ради меня и ради всех нас, перестань наконец злорадствовать и ответь мне. — Извини. — Хагбард беспечно сунул пистолет в карман. — У меня немного кружится голова. Я всю ночь в некотором роде воевал, приняв кислоту, и испытывал некоторое внутреннее напряжение, особенно с того момента, когда почти на девяносто процентов уверился, чтобы ты убьёшь меня, прежде чем все закончится. — Он закурил одну из своих ужасных сигар. — Ну, если коротко, иллюминаты доброжелательны, сострадательны, добры, и так далее и тому подобное. Дополни этот список любыми другими похвальными прилагательными, какие придут тебе в голову. Короче говоря, мы — хорошие парни.

— Но… но этого не может быть.

— Может, и это так. — Хагбард жестом пригласил Джо подойти к «бугатти». — Лучше Сядем, Дружок, если я могу позволить себе ещё один акростих, прежде чем будут рассекречены все шифры и разгаданы все загадки.

Они сели на переднее сиденье автомобиля. Джо не стал отказываться от бутылки бренди, предложенной Хагбардом.

— Разумеется, — продолжил Хагбард, — когда я говорю «хорошие», ты должен понимать, что все термины относительны. Мы настолько хороши, насколько это возможно в нашей безумной части галактики. Во всяком случае, мы не совершенны. Уж я-то точно, и, сказать по правде, мне не доводилось наблюдать ничего похожего на безупречное совершенство ни у одного из Мастеров Храма. Но с человеческой точки зрения и по обычным стандартам мы весьма приличные ребята. И тому есть причина. Таков основной закон магии, о котором написано в любом учебнике. Ты наверняка где-нибудь об этом читал. Понимаешь, что я имею в виду?

Джо сделал большой глоток из бутылки. Бренди было персиковое — его любимое.

— Думаю, да. «Что даёшь, то и получаешь».