Наблюдатель - Александра Лисина

вот второй коридор был значительно длиннее. Ни рельсов, ни платформы в нем не имелось. Так что на протяжении почти целого рина нам пришлось топать по нему пешком. И только после этого тоннель привел нас к последней двери, через которую мы, если верить Изиному чутью, благополучно вернулись на южную ветку.

«А ведь я мимо этой двери уже проходил, – с досадой подумал я, когда стена обрела свой первоначальный вид и крохотную щель между створками скрыла искусная иллюзия. – Только не увидел метку, поскольку не знал, что именно искать».

– Нам туда, – со знанием дела махнул Дол, бодро устремившись в ту сторону, откуда я его когда-то притащил. К счастью, после короткого сна его аура стала выглядеть заметно лучше. Сам он приободрился. А замаячившая перед нами возможность выбраться воодушевила его так, что он даже меня не захотел ждать. И порысил в сторону форта с такой скоростью, что мне пришлось поднажать, чтобы его догнать.

На наше счастье, второй потайной переход начинался гораздо раньше того места, где мы проникли на южную ветку, поэтому завал разбирать не пришлось. Как и первый, этот тоннель был абсолютно чист, светел и безупречно сух, зато платформы ему явно недоставало. Долу по пути пришлось делать остановки еще трижды, но недовольство этим фактом высказал лишь он сам. Тогда как я с определенного момента решил, что нам нет смысла спешить. Поэтому поднимался с пола лишь после того, как грызущий от нетерпения ногти парень первым подскакивал на ноги и срывался с места.

– Не люблю подземелья, – признался он, когда я заметил, что для карателя такое поведение, мягко говоря, нетипично. – В детстве как-то провалился в подпол, просидел там в холодрыге несколько ринов и вот с тех пор терпеть не могу, когда на голову что-то давит.

Ах вот оно что…

– Давай поднажми, – поторопил меня парень, едва карта показала, что до выхода осталось совсем немного. Ну а когда впереди все-таки замаячила долгожданная дверь, он прямо-таки побежал. И потом нетерпеливо приплясывал возле стальной преграды все то время, пока я до нее добирался.

Правда, стоило мне прикоснуться к печати, как вся эта подростковая нервозность и дерганость вдруг слетели с Дола, как по мановению волшебной палочки. Не зная, что ждет нас снаружи, он снова стал собранным, серьезным и внимательным. Когда же я активировал печать, каратель без напоминаний поднял тагор и направил дуло на медленно открывающийся проход, откуда донесся шелест листвы, скрип потревоженных веток, а из непроглядной темени леса прилетел теплый ветерок, наглядно доказывающий: мы все-таки выбрались.

Прежде чем я отошел от стены, в сторону деревьев одно за другим улетело сразу три поисковых заклинания, однако, как ни удивительно, ни одного некко поблизости не оказалось. Звериное чутье подсказывало, что тоннель действительно вывел нас на западную окраину. И, если я еще не разучился ориентироваться на местности, до форта нам было добираться всего-то полрина или около того.

– Уф, – с невыразимым облегчением выдохнул стоящий рядом каратель. – Я уж чуть было не засомневался… А карта-то оказалась верной. Да и ты не подкачал, за что тебе большое человеческое спасибо.

– Погоди, – хмыкнул я. – До форта еще добраться нужно.

На что Дол только отмахнулся:

– Это уже мелочи. В этой части леса шекковых деревьев почти нет. Значит, и некко вокруг немного. Давай только ты больше не будешь магичить, пока мы не доберемся до форта? И держись за мной. Так оно надежнее будет.

Я только плечами пожал. Но прежде чем продолжить путь, ненадолго отошел в сторонку, ибо мочевой пузырь уже давно напоминал, что мне пора облегчиться.

Дол меня не остановил. Судя по всему, у него и самого возникла сходная проблема. Поэтому некоторое время после этого тишину леса оглашало лишь вдумчивое журчание, закончившееся слаженным вздохом и шорохом потревоженной одежды.

Впрочем, нет. Дол стоял у меня за спиной, а шорох раздался откуда-то справа.

– Таор, пригнись! – вдруг не своим голосом гаркнул каратель, заставив меня инстинктивно пригнуться.

Сумеречное зрение при этом включилось автоматически. Изя тоже напрягся. Но, поскольку я предпочел не только пригнуться, но еще упасть и проворно откатиться в сторону, вмешаться он не успел. Что же касается меня, то я только и успел заметить, как из-за соседнего ствола на меня кинулось что-то крупное и, судя по ауре, живое. После чего Дол крепко выругался, ночной лес прорезала яркая вспышка. Почти одновременно с ней сгустившийся воздух разорвал дикий визг, смешанный с рычанием и подозрительными всхлипываниями. Изя, вспомнив о тагоре, передумал выбираться наружу. Ну а я, подскочив снова на ноги, в некоторой оторопи уставился на припавшего на одно колено карателя, который в этот момент нажал на курок еще раз и во второй раз безжалостно опалил корчащееся на земле нечто, оказавшееся от меня всего в двух шагах.

Признаться, когда я взглянул на существо, решившее мною сегодня отужинать, то пришел в совсем уж явное замешательство.

Это было… даже не знаю, что такое. Определенно живое, размерами с крупного кабана. С когтистыми лапами, бочкообразным телом, неистово бьющим по земле длинным хвостом… а вот где у этого нечто голова, сразу понять даже не удалось. Не потому, что темно – просто тело у странного существа, несмотря на двойной удар тагора, все еще продолжало жить, трепетать, дергаться и… меняться. Прямо на моих глазах у него сначала вырос, а затем и отпал второй хвост. Затем на жестоко опаленном, почти обуглившемся боку вздулся и зашевелился уродливый нарыв. Еще один нарост стремительно образовался на другом конце тела, но третий выстрел из тагора решительно разнес эту штуку на куски, забрызгав траву, деревья и мои и без того грязные сапоги красно-коричневой жижей.

– Я же сказал: держись за мной, – неестественно спокойно сказал Дол, подходя ближе.

Я нахмурился:

– Что это?

– А сам как думаешь? – криво усмехнулся каратель, всаживая в дергающуюся тварь еще один заряд из тагора. Только после этого непонятная живность перестала скрести когтями землю и я смог более или менее ее рассмотреть.

На первый взгляд это выглядело как почерневшая от огня, отменно смердящая и дымящаяся куча подгорелого шашлыка, из которой совершенно неуместно торчали четыре жутковатые лапы и целых два хвоста. Лапы описанию уже не поддавались – шерсть (или что там на них было) полностью сгорела вместе с кожей, а обнажившееся мясо опознанию не подлежало. Разве что когти, острые, длинные, длиной с мою ладонь, выглядели подозрительно знакомо.

Та штука, что должна была быть у твари головой, тоже выглядела непрезентабельно. Однако когда каратель небрежно пнул сапогом неопрятный нарост на боку странного зверя, тот неожиданно лопнул, и оттуда, словно сдувшийся мяч, на оплавленный бок упала еще одна… вторая… покрытая слизью и чешуей,