Сестры лжи - К. Тейлор

Со стороны кухни доносится какой-то новый звук, и я торопливо вжимаюсь спиной в стенку, укрываясь между мешками с рисом и мукой. Различаю приближающиеся голоса: один мужской, другой женский.

– Ты уверен? Не хватало еще…

– Да не волнуйся ты, нет тут никого.

– Все равно… погоди, я дверь запру…

Щелканье замка, затем чьи-то шаги по кафельному полу кухни. С каждой секундой все громче и громче. Я сворачиваюсь в тугой клубок, прикрывая голову; глупо, конечно: кладовка вся насквозь просматривается, только загляни. Дверь лязгает на петлях, как если бы кто-то терся об нее спиной, однако открывать ее никто не открывает, слышно лишь сопение да звуки мокрых, торопливых поцелуев.

Так продолжается несколько минут, после чего все неожиданно стихает.

– Вот я и говорю: Гейб не привез никакой еды. Вообще. Даже горсточки риса. – Ага, это голос Раджа. – И как мне теперь быть? У нас чечевица на исходе, а я тоже не волшебник, из воздуха ее добывать не умею. Даже если ввести нормирование, запасов хватит только на неделю, а дальше что?

Женщина сочувственно хмыкает.

– Чего я не пойму, – продолжает Радж, – так это зачем надо было посылать еще и Рут, когда Гейб отлично справлялся сам. Даже маоисты его не трогали: он от них всегда откупался продуктами.

– А вдруг это были не маоисты?

– Тогда кто?

– Понятия не имею… Ой, не надо уже, а?

– Ты чего?

– Радж, ведь она была мне лучшей подругой, понимаешь? Да, последнее время мы почти не общались, но… представить себе, что я больше никогда не смогу перекинуться с ней словечком, извиниться…

– А за что извиняться-то? Ты советовала ей утихомириться? Говорила. Предупреждала? Предупреждала. А она? Всякий раз, как зайду в главный корпус, обязательно хнычет, вечно жалуется… Только постояльцев распугивает. Ты совершенно правильно сделала, что перестала с ней водиться. Не ровен час, не одну ее вызвали бы к Айзеку…

Радж переходит на шепот, и я плотнее вжимаю ухо в перегородку.

– Ну-ну, не надо, не плачь… – Я мысленно представляю, как он прижимает Салли к своей широченной груди. – Мы тут в безопасности, а насчет питания я что-нибудь придумаю. Во-первых, у нас есть и огород, и плодовый сад, а еще целый курятник, да и козы вон какие жирненькие ходят… Все будет хорошо.

Они вновь затихают, и я осторожно расправляю затекшие ноги. В мышцах тут же начинают копошиться бесчисленные иголки; я вынуждена пошевелить ступнями, чтобы побыстрее разогнать кровь, и случайно задеваю какую-то бочку, откуда валится консервная банка с бобами. Я неловко выбрасываю руку, едва успев подхватить, но через миг банка все же выскальзывает у меня из пальцев и глухо брякается на пол. Возня за дверью тут же затихает.

– Ты слышал? Что это?!

Раджеш издает негромкий, басистый смешок.

– Извини, это у меня в животе урчит.

– Да нет же, мне показалось, будто…

– Брось. Пошли лучше у речки посидим. Рецепт доктора Раджеша.

– Но…

– Салли, прекрати! Пошли, говорю.

Если она и продолжила протестовать, я этого уже не услышала за шлепаньем резиновых подошв, но вскоре затих и этот звук.

Глава 22

Наши дни

– Джейн, ты еще там? – доносится через туалетную дверь просящий голосок Хлои.

– Да-да, сейчас выйду.

Я сижу на детском унитазике в санузле начальной школы, что расположена на Рингвальд-стрит, не выпуская из рук мобильник. Не успела я толком прочитать уведомления о Дейзиных письмах, как из «кошачьей гостиной» выбежала Хлоя и сунула мне в руки по котенку, а когда я вернула их обратно в клетку, потянула за собой к отцовской машине, требуя, чтобы я обязательно уселась с ней на заднем сиденье. Я попробовала было возразить: ведь придется оставить велосипед, но тут подключился Уилл, предложив подбросить обратно до конторы, когда закончится ярмарка.

– Ну Джейн! Я уже почти все браслетики продала, а ты ничего не увидела!

– Иду-иду…

У меня перехватывает горло, когда наконец распахивается «Фейсбук мессенджер».

Да, это Дейзи.

Маленькое лицо сердечком в обрамлении белокурой гривы, голова слегка запрокинута; в руке бокал то ли шампанского, то ли игристого. В общей сложности четыре сообщения. Я открываю их одно за другим.

«Эмма, помоги!»

Щелк.

«Мне холодно».

Щелк.

«Ты так и не вернулась за мной».

Щелк. Пока читаю последнее сообщение, руки ходят ходуном.

«Никогда не хотела умереть в одиночку».

Стены кружатся, и желудок сводит мучительным спазмом.

– Джейн! – кричит Хлоя. – Что с тобой? Тебе плохо? Позвать папу?

Хлоя тащит меня по узеньким школьным коридорам. Я сама чувствую, до чего ледяная и мокрая у меня рука. Стены чуть ли не дрожат от смеха, болтовни и визга. На краю поля зрения неясными призраками шмыгают взбудораженные дети, преследуемые задерганными родителями. Щеки горят, хоть я и наплескала в лицо воды; с языка не слезает противная горечь холодной рвоты.

– А вон папа! Вон папа!

Мы продираемся сквозь кишащую толпу при входе, и я жадно глотаю чистый, свежий воздух.

– Папа! – Хлоя вовсю машет ручонкой, увлекая за собой через игровую площадку. – Папа! Джейн плохо! Ой, и мама здесь! Мама!

Я силюсь вытащить руку из детских пальцев, но поздно. Высокая, стройная женщина в красной миди, стильных черных сапогах и черном кожаном жакете оборачивается на голос дочери, вскидывает ладонь – и застывает. Она оглядывает меня с ног до головы, и я машинально одергиваю футболку, вдруг отчетливо понимая, что заявилась на школьный праздник в рабочей одежде.

– Ах ты моя сладкая! – Сара приседает на корточки, раскрывая объятия, и с прищуром смотрит на меня снизу вверх, когда Хлоя выдергивает руку и бежит к матери. – А вы, я так понимаю, и есть та самая Джейн? Наслышана, наслышана…

Стоящий возле нее Уилл неловко переминается с ноги на ногу.

– Джейн совсем разболелась! – сообщает Хлоя, выпутываясь из материнских объятий. – Я слышала, как она стонала в туалете!

– Хлоя, ты ставишь Джейн в неловкое положение. – Сара шлет мне извиняющийся взгляд. – Вы в порядке?

– Да-да, я просто… – Я прижимаю руку к животу. – Наверное, что-то не то съела.

– Ты совсем бледная. – Уилл лезет в карман и достает кошелек. – На-ка, – протягивает он Хлое пятифунтовую банкноту. – Купи Джейн бутылочку воды.

– Ладно! – Девочка хватает деньги и вприпрыжку бежит через игровую площадку к буфетному столику, где толпится ребятня.

– Мои извинения, – выставляет Сара руку. – Уилл вечно забывает правила приличия, так что я позволю себе самой представиться. Итак, я Сара.

Я пожимаю ей руку. У нее на удивление крепкая ладонь.

– Джейн.

– Хлоя мне все уши про вас прожужжала. Прошлой ночью даже заснуть не могла, так ей хотелось побывать у вас в приюте.

– Да, Уилл упоминал об этом.

Сара бросает на него взгляд и раздвигает уголки губ в натянутой улыбке.

– Разумеется. Что ж… – она вновь оглядывает меня с макушки до пят, – вам сейчас на работу возвращаться?

– Да нет, на сегодня все закончила.

– И часто доводится работать по субботам?

– Бывает. Все зависит от графика дежурств.

– Понимаю, понимаю.

– Просто Сара – начальник отдела кадров, – вмешивается Уилл. Чересчур, пожалуй, громким голосом. – В местном отделении «Бритиш телеком».

Я мысленно чешу в затылке, что бы такое на это ответить, но в голову лезет одно лишь «угу». А все из-за того, что мое внимание приковано к мобильнику, что лежит в кармане: вдруг он вот-вот завибрирует? Меня одновременно снедают и страх, и мучительное, нетерпеливое ожидание.

– Да, моя работа не позволяет расслабляться, – говорит Сара и коротко смеется. В следующую секунду на нас троих накатывает оглушающее молчание.

– Кхм… Похоже, Хлое сейчас придется орудовать локтями, чтобы пробраться за водой, – замечает Уилл, и мы хором оборачиваемся в сторону буфета.

– Пожалуй, мне пора, – говорю я ровно в тот миг, когда Сара бросает взгляд на свои часики.

– Да, и мне тоже. Надо купить парочку билетов школьной лотереи, я ведь обещала… Уилл, когда Хлоя вернется, пожалуйста, передай ей, где меня найти. – Дождавшись его кивка, она переводит взгляд на меня. – Приятно было познакомиться. Желаю вам скорейшего выздоровления.

– Спасибо.

В животе понемногу развязывается узел, пока я гляжу ей вслед; Сара идет через площадку уверенно, вскинув голову, помахивая другим родителям.

– Извини, – говорит Уилл, дождавшись, когда она отойдет на достаточное расстояние. – Я сам не знал, что она тут будет.

Он стоит не так уж далеко, на расстоянии вытянутой руки, однако мне кажется, что между нами пролегла пропасть. Такое впечатление, мы оба опутаны какими-то невидимыми коконами из силовых полей: стоит одному сделать шаг ближе, как другого тут же отбросит назад. Меня подмывает сказать, что мне понравился «Звездный крейсер», когда я прошлой ночью заставила себя смотреть этот сериал, но это прозвучало бы слишком… не знаю, интимно, что ли. Подобные разговоры были у нас еще до того, как он принял решение отойти, так сказать, в сторонку.