Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » О войне » Когти тигра (сборник) - Леонид Платов

Когти тигра (сборник) - Леонид Платов

Читать онлайн Когти тигра (сборник) - Леонид Платов
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 100
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

— Связаться? Но как? — Первые слова, произнесенные Колесниковым.

Бельчке успокоительно помахал рукой.

— Пусть это не тревожит вас. В моем доме есть довольно мощная рация… Но сядьте, прошу вас! Мне неловко: я сижу, а вы стоите. Наш разговор все же займет минут десять-пятнадцать… Мне нужно, чтобы вы постарались меня понять!

Колесников присел на краешек стула — по-прежнему был весь напряжен. Теперь врагов разделяли письменный стол и часть комнаты. Бельчке, откинувшись на спинку стула, непринужденно поигрывал пистолетом.

Пистолет этот — вороненый бельгийский браунинг номер один, так называемый дамский, — все время притягивал внимание Колесникова. А собеседник его, будто подразнивая, поворачивал пистолет и так и этак.

— Вы заинтересовались. Очень хорошо. Почему я решил капитулировать? Отвечаю. Первая причина — формальная. Сказал бы, даже формально-юридическая. Фюрер умер. Я присягал фюреру, а не гросс-адмиралу Деницу. Следовательно… Но главное не это. — Бельчке оглянулся на дверь в библиотеку, после чего понизил голос до шепота: — Надеюсь, она прикрыта плотно. Не исключено, что Банг подслушивает. О! Вы еще не знаете этого Банга… Итак, вторая причина. Говоря доверительно, я ни в коей мере не политик. И никогда им не был. Вы могли в этом убедиться, если внимательно прочли записи в тетради. А! С удивлением взглянули на мою форму офицера СС! Но это лишь оболочка, смею вас заверить. Она не определяет моей сущности. Я штандартенфюрер СС только потому, что такое же звание было присвоено Ноллингу, в прошлом моему коллеге, ныне санитарному инспектору концентрационных лагерей рейха. Согласитесь, я уронил бы свое достоинство, если бы имел менее высокое звание, чем этот Ноллинг. В действительности же мои служебные интересы сосредоточены вокруг науки, а не политики. Я типичный ученый-одиночка, так сказать, кабинетный ум. Однако и это еще не самое главное во мне…

Он говорил с самыми убедительными и вкрадчивыми интонациями, помахивая в воздухе левой рукой (правая по-прежнему лежала на пистолете), а Колесников, уже не глядя на пистолет, неотрывно, жадно всматривался в лицо Бельчке.

Так вот он каков, этот тонкоголосый штандартенфюрер, столько дней подряд истязавший его своим лютеолом!

Лоб — очень высокий, куполообразный, в сетке частых мелких морщин. Уши — большие, оттопыренные. Голова — какая-то раздувшаяся, словно пузырь, непомерно крупная. Иссиня-черные, видимо крашеные, волосы зачесаны обдуманно с виска наверх и туго приглажены, прикрывая лысину.

Во всяком случае, ничего зловещего или отталкивающего в наружности.

С виду всего лишь коротенький толстяк лет сорока пяти или пятидесяти, беззаботный кутила, добрый малый, знаток марочных вин, а также надменных блондинок спортивного типа (обязательно выше себя ростом).

Легче представить его не в кабинете или в лаборатории, а, скажем, в ресторане, за столом, накрытым ослепительно белой, туго накрахмаленной скатертью. Веселая компания доверяет именно ему переговоры с обер-кельнером. Он внимательно и не спеша читает меню. Затем, оттопырив губы, произносит капризно: «Трю-юфли…»

Кстати, о губах. Они ярко-красные и как-то неприятно выделяются на одутловатом лице.

Встреться Колесникову этот Бельчке в обычном штатском костюме, при галстуке бабочкой и с цветком (резедой!) в петлице, он ни за что бы не подумал, что это эсэсовец в высоких чинах. Просто немецкий бюргер, делец и даже не очень преуспевающий, но неизменно жизнерадостный. Скажем, владелец магазина готового платья или аптеки: пожалуй, скорее аптеки. Да, заурядный провинциальный фармацевт!

На носу Бельчке громоздятся очень большие очки с отбрасывающими блики стеклами. Глаз за ними не видно. Это придает лицу непонятное и неприятное выражение, какое-то беспрестанно меняющееся, ускользающее. Губы улыбаются, а глаза за стеклами очков остаются, надо думать, настороженно-серьезными и встревоженными.

Так вот откуда взялось определение «лупоглазый»! В застенке Колесников, вероятно, увидел мельком эти очки. Потом он забыл о них. Но в его воображении они ассоциировались со стеклянными шарами на шестах.

Будто угадав его мысли, Бельчке сказал, улыбнувшись еще шире:

— О нет, я не злой, далеко не злой! Жизнелюб и весельчак — вот кто я! Значит, не могу быть злым, не так ли? Да, я жизнелюб, господин моряк. И это третья, самая важная причина, по которой я капитулирую. Признаюсь откровенно, люблю пожить и умею пожить. Наш Лютер сказал: «Кто не любит вина, женщин и песен, тот всю жизнь свою дурак!» И можете мне поверить, я не был дураком. Но чтобы жить по Лютеру, согласитесь, нужны деньги, и немалые! Мои научные занятия (вы не одобряете их, знаю!) давали немалые деньги. И мне было все равно, кто платит. Судьба моя сложилась так, что я родился в Германии и мне платил Гитлер. Родись я в Америке, платил бы Трумэн, только и всего.

Бельчке переменил положение ног. Тут Колесников заметил, что у собеседника все время подрагивает колено. О! Значит, он очень волнуется!

Нагнувшись, Бельчке пытливо заглянул Колесникову в глаза.

— Вы думаете, предложу вашему командованию купить мой лютеол? Нет. Хотя американцы, бесспорно, с охотой бы его купили и заплатили бы хорошие деньги. Почему же я не обращаюсь к американцам? Почему вместо этого пригласил к себе вас в качестве посредника между мною и командованием русских войск? Русские, но не американцы! Я сделал свой выбор. Скажу вам откровенно, вынужден сделать его. И для того чтобы вы смогли меня понять и поверить мне, нужно только взглянуть на карту Австрии.

Почудилось Колесникову или на самом деле после слова «карту» Бельчке начал говорить громче, чем раньше?

— Многое в моем поведении, которое, я вижу, еще кажется вам подозрительным, сразу прояснится, едва лишь взглянете на карту. Вы увидите на ней населенный пункт Терезиендорф вблизи Амштеттена, немного в стороне от магистрального шоссе. Мы с вами — в Терезиендорфе! Каждый день Банг пунктуально наносит на карту обстановку. В двадцать часов седьмого мая американские войска отстояли от Терезиендорфа на двести с чем-то километров. А ваши войска отстояли от нас на расстоянии всего ста километров, даже, по-моему, чуть ближе. Как видите, арифметика предельно проста. Двести и сто! Вдобавок американцы не спешат. Ваши двигаются намного быстрее. И они опередят американцев, будут в Терезиендорфе намного раньше. Поэтому, господин русский моряк, я и прошу вас принять мою капитуляцию!

Он снова с какой-то шутовской аффектацией воздел к потолку свои коротенькие волосатые ручки.

— Но вы мне по-прежнему не верите? Ваши последние сомнения рассеются, едва лишь бросите беглый взгляд на карту… Банг! Грюнер! Кто там!

В комнату шагнул Банг. Видно, и впрямь он все время не отходил от двери.

— Принесите-ка сюда карту, Банг! Я желаю, чтобы господин русский моряк собственными глазами увидел, на каком расстоянии от Терезиендорфа находятся русские и американцы.

И — в который уже раз — что-то непонятное в поведении немцев почудилось Колесникову. Будто на мгновение открыли и закрыли окно в ярко освещенную комнату — от оконных стекол упали отсветы, и какие-то зловещие блики пробежали по лицам Банга и Бельчке. Определенно они перемигнулись, причем с какой-то торжествующей многозначительностью!

Захлопнулась дверь за Бангом. Бельчке стремительно повернулся к Колесникову:

— А пока я хочу обсудить с вами условия капитуляции.

— Итак, — продолжал он, беспокойно вертясь на стуле и все чаще посматривая на часы, — вы радируете своему командованию о том, что я прекращаю борьбу. Более того, готов отказаться от лютеола. Не продаю, но консервирую. Запираю в сейф. Видимо, время его еще не пришло. Но оно придет, уверяю вас! Какова цена моей капитуляции? Двести тысяч! — Он поспешно добавил: — В долларах! Поверьте, я не запрашиваю с вас лишку. Именно столько дали бы мне американцы. Так что не будем торговаться… Быть может, вас интересует, как я использую эти двести тысяч долларов? Я растранжирю их. Я буду тратить их по Лютеру. Покойный отец посоветовал бы мне разводить на склоне лет цветочки. Он был известным цветоводом у нас в Тюрингии. Но я не последовал бы этому совету. Цветочки, всю жизнь цветочки! Нет, это не для меня… Теперь второе мое условие. Оно связано с моим будущим местопребыванием. Не Сибирь! Только не Сибирь. Эта страна, конечно, отпадает. Что делать с двумястами тысячами долларов в Сибири? Я предпочитаю Буэнос-Айрес. Дорога, разумеется, за ваш счет.

Прищурясь, Бельчке поставил пистолет на рукоять, некоторое время подержал в таком положении, потом положил.

— И последнее условие, второстепенное, — небрежно сказал он. — Я, видите ли, не очень уверен в этом Банге. Он исполнителен и глуп — опасное сочетание. Бог его знает, что втемяшится ему в башку. Он может вдруг арестовать меня или даже расстрелять. Поэтому нужны некоторые предосторожности против Банга. Пусть этой же ночью ваши высадятся с самолетов в Терезиендорфе. Запомнили название? Так и передайте в своей радиограмме: известный химик, можете назвать мою фамилию, начальник сверхсекретного объекта в Терезиендорфе, капитулировал и просит помощи… А! Вот и Банг с картой! — оживленно воскликнул он.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 100
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈