Трудный переход - Мулдаш Уналбаевич Ерназаров

Бандиты расположились в одной из безымянных впадин у сопок, с вершин которых хорошо просматривались все дороги и тропинки, лежащие вокруг. В банде насчитывалось уже около пятидесяти вооруженных винтовками, пистолетами, карабинами, охотничьими ружьями людей. Разные дороги привели их сюда. Основным костяком ее были сыновья баев. Это были люди, ненавидящие советский строй, мечтающие о возвращении былой власти и богатств. Они были готовы на союз с гитлеровцами, на любые действия, способны были на предательство и преступление.

Были здесь дезертиры и те, кто уклонялся от службы в армии. Они бежали от невзгод войны, надеясь переждать здесь трудное время. Нашли здесь пристанище и воры, убийцы, преступники, которым удалось бежать из колонии. Их объединяло одно: все они были вне закона. Пути назад не было. Поэтому ради своего спасения они могли пойти на измену Родине, обман, грабеж… Одно преступление влекло за собой другое…

Кишкене и Боташ, освобожденные из заключения в начале войны, ушли в Каракумы раньше других. Изо дня в день рыскали по аулам, привлекая новых людей, предвещая скорую гибель Советам.

Вскоре в их логове появились Еркебай и Сайлыбай, бежавшие из колонии. Сыновей Алдажара они называли посланцами пророка Магомета, призванными самим аллахом осуществить освобождение правоверных мусульман от власти неверных.

Однако «посланцев аллаха» бандиты встретили без особого энтузиазма. Вечером, в день приезда, Каражан собрал своих будущих воинов. Весь длинный путь до Каракумов он обдумывал речь, которая должна была разжечь в людях боевой дух, укрепить веру.

Правда, вид этого разношерстного сборища и довольно холодный прием несколько остудили его пыл. Но он понадеялся на свое красноречие:

— Братья! Много мук и страданий принесли нам Советы. Нет для нас более страшных врагов, чем они. На нас возложена великая задача — освобождение казахского народа от красной нечисти. Мы братья по оружию. Нельзя надеяться на легкую победу. Впереди нас ждут испытания. Сейчас вы ничего не имеете, но придет день, когда у вас будет все, что вы захотите! Как в доброе старое время, у вас будут табуны лошадей, отары овец! Слава и богатство ждут вас!

Собравшиеся перешептывались, переглядывались, но криков одобрения Каражан не услышал.

А он, распаляясь собственными словами, продолжал:

— Немцы сейчас под Москвой. Советская власть истекает кровью. Дни ее сочтены. Еще один рывок, и немцы будут здесь. Они помогут нам покончить с Советами. Немцам не нужны наши степи. Хозяевами здесь будем мы. Мы организуем казахское ханство и будем жить так, как жили из века в век наши предки — вольной степной жизнью.

Голос Каражана дрогнул от волнения. Он искренне верил в осуществление своих бредовых планов, почти видел себя ханом казахов:

— Сейчас все зависит от нас, — голос его окреп, — мы должны привлекать людей, которые сочувствуют нам. Придет время — и мы выступим. У нас всех — одна цель. Того, кто вздумает предать нас, ждет смерть.

Сидящие переглянулись. Каражан, словно не замечая этого, закончил:

— Зимовать будем здесь. Заготовим продукты, пополним запасы оружия и боеприпасов. За это время нас станет значительно больше. Да поможет нам аллах!

После речи брата Жаилхан прочел аят из Корана.

Речь Каражана произвела впечатление, но цели его, так явно высказанные, противоречили интересам большинства.

Многие, дезертировав, надеялись здесь, в песках, переждать войну, а потом вернуться в свои аулы. Но оказалось, что и в родной степи, далекой от разрывов бомб и гранат, их жизнь под угрозой. Надо ли было бежать с фронта, столько пройти пешком, скрываться в подвалах, сараях, на кладбищах. И все это ради того, чтобы опять воевать в степи?!

Один из дезертиров Жалтакбай обратился к соседу:

— Ойбай, зачем мне ханство? Я хочу жить тихо, спокойно, со своей женой и детьми. Умирать я совсем не хочу!

Не найдя поддержки у соседа, Жалтакбай в горестном недоумении что-то забормотал, взывая к аллаху, прося у него защиты и спасения.

А рядом шел оживленный разговор:

— Смелый человек этот Каражан! Шутка ли, обыкновенный степной казах, сын бая, вдруг станет ханом! А нам-то какая польза от этого? Знаю я их обещания, пока мы им нужны, они щедры на посулы, а потом…

— Эх, голова, голова! Я смотрю, ты начинаешь думать. Нам-то все равно, какая будет власть. Мы вольные джигиты: у нас свои законы. А если Каражан станет ханом, то он будет первым нашим врагом. Сейчас нас к нему привела судьба. Настанет время, и мы пойдем своим путем.

Говорили друг с другом шепотом, никто не решился высказать свои сомнения откровенно. Каражан и его приближенные, внимательно наблюдавшие за реакцией толпы, убедилась, что не достигли желаемой цели. Каражан подал знак Сайлыбаю, тот обратился к сидящим:

— Друзья мои, время позднее, пора отдыхать. Пусть вас не тревожат сомнения. Аллах всемогущий с нами!

IV

Подходило к концу лето 1943 года. Гитлеровские войска отступали по всему фронту. Рухнула надежда Каражана на скорую победу немцев и возрождение казахского ханства в степи. Но он продолжал энергично действовать. Его люди были рассредоточены небольшими шайками в безлюдных местах Каракумов. Тактика преступников пока оправдывала себя. Они совершали налеты на фермы, угоняли скот, убивали людей. Используя безлюдную, бездорожную, пересеченную многочисленными барханами обширную территорию Каракумов, бандитские шайки сравнительно легко ускользали от преследования небольших оперативных групп и исчезали в песках.

Было ясно, что ликвидировать банду можно, только хорошо продумав операцию. Молдабая вызвали в НКВД Казахской ССР. Он был назначен ответственным руководителем операции.

Вернувшись в Кзыл-Орду, Ермеков часами просиживал над картой Каракумов, анализируя поступившие оперативные сведения и отмечая районы действия Каражана и населенные пункты, в которых он появлялся.

Каракумы Приаральские тянутся от подножий гор Каратау до оренбургских степей, и на всей этой огромной территории бандиты оставили свои следы. Ответы на запросы в Оренбургскую область подтвердили предположения Ермекова: Каражан и Жаилхан исчезли в то время, когда начала действовать банда. Один за другим всплывали в его памяти старые знакомые — Сайлыбай, Ержигит, Кишкене, Боташ и их окружение. Теперь картина прояснилась. Вскоре из Каракумов вернулись оперативные работники, которые привезли точные данные со всех участков.

В это же время поступило сообщение о нападении банды на ферму в Кзыл-Ординской области. Небольшая группа оперативников шла по следам шайки, настигла ее, завязалась перестрелка. Бандиты бросили награбленное.

Один из них был ранен, остальным удалось уйти от преследования.

Раненого доставили к Ермекову. Он был бледен, его трясло, словно в лихорадке. Врач, осмотрев бандита, рассмеялся:

— Это у него не от ран, а от страха. Рана-то пустяковая…

Это