Опередить дьявола - Мо Хайдер

— Как насчет кофе?

Проди оторвался от стола.

— Можно. Присаживайтесь.

Кэффри колебался. Проди сразу взял мрачный тон. «Не иди же на поводу, — сказал себе Кэффри, — оно того не стоит». Закрыл ногой дверь, поставил кружку на стол, сел и огляделся. Комната выглядела повеселее. Лампа на потолке горела, на стенах появились фотографии, в углу лежал чехол от пыли и поднос на колесиках. В воздухе стоял сильный запах свежей краски.

— Здесь побывали маляры?

Проди встал и включил чайник.

— Я тут ни при чем. Наверно, кто-то решил, что мне нужна достойная встреча. Вот и лампу починили. По правде говоря, меня немного покоробило. Могли бы поставить в известность служебной запиской.

Кэффри согласно кивнул. Тон был по-прежнему угрюмым.

— Есть новости?

— Да нет. — Проди положил пару ложек кофе в каждую кружку. — Прочесали улицы, прилегающие к месту, где была похищена Эмили. Нашли один «воксхолл» синего цвета, но с другими номерами. Принадлежит приличной даме с двумя собачками. Приезжала в парикмахерскую.

— А камеры видеонаблюдения на железнодорожных станциях?

— На второй ничего нет. Как и на первой, в Эйвонклиффе, где обнаружили «ярис». Там остановка по требованию.

— По требованию?

— Высовываешь в окно руку, и поезд останавливается.

— Как в автобусе?

— Как в автобусе. Но во время выходных поезд никто не останавливал. Вероятно, он вышел из «яриса» и ушел на своих двоих. Местные таксисты ни за кем не приезжали.

Кэффри тихо выругался.

— Сукин сын. Все ему сходит с рук. Миновал камеры видеонаблюдения. Как он мог знать, где они находятся?

— Сам не пойму. — Проди выключил чайник и налил в чашки кипяток. — Тем более не стационарные, передвижные.

Кэффри задумчиво покивал. Только сейчас он заметил на подоконнике знакомое досье. Желтая папка. Из надзорного ведомства. Опять.

— Сахар? — Рука Проди с полной ложкой зависла над кружкой.

— Да, пожалуйста. Две.

— Молоко?

— Да.

Проди протянул кружку шефу, но Кэффри ее не взял.

— Пол, — сказал он, глядя на кружку.

— Что?

— Я вас просил не трогать это досье. Вернуть его обратно. Почему вы проигнорировали мои слова?

Повисла пауза.

— Вы будете кофе? — поинтересовался Проди.

— Нет. Поставьте кружку. Объясните, почему у вас эта папка.

Проди помешкал немного, поставил кружку и взял папку с подоконника. Он пододвинул стул и сел, положив папку на колени и глядя на шефа.

— Я буду стоять на своем, просто так я это дело не оставлю. — Он достал из папки карту и развернул ее на колене. — Вот Фарли Вуд Холл, а это, грубо говоря, местность в радиусе, которую вы первоначально обследовали. Все силы тогда бросили на окрестные поля и деревни. А также прошли по домам за пределами этого радиуса. Вот здесь.

Кэффри не позволил себе опустить взгляд на карту. Периферийным зрением он видел, что Проди показывает пальцем на участок примерно в полумили от места, где Фли сбила девушку. Детектив, прижав к груди стистнутый в бешенстве здоровенный кулак, не сводил глаз с лица Проди. Он ошибся. Из Проди не получится средней руки коп. Тут кроется нечто большее: мощный интеллект, который при удачном раскладе сделает из него блестящего детектива, а при неудачном — опасного человека.

— Но, расширив радиус, вы главным образом сосредоточились на городах. Троубридж, Бат, Уорминстер. Проверили железнодорожные станции, автобусные остановки, некоторых местных дилеров — она ведь баловалась наркотиками. И вот я подумал: что, если она вышла за пределы этого радиуса, а до города так и не добралась? Что, если с ней что-то случилось где-то на дороге? Может, кто-то подобрал, решил подвезти? И увез к черту на кулички — в Глостершир, Уилтшир, Лондон? Но вы, конечно, рассматривали подобные варианты. Вы выставили пикеты. Вы опрашивали водителей в течение двух недель. Тогда я подумал: а если ее кто-то сбил и смылся? Вдруг это случилось на проселочной дороге? Из тех, что петляют между деревеньками? — И снова его палец ткнул в точку неподалеку от места аварии. — Машин практически нет. Никаких тебе свидетелей. Нет, правда, вас посещали такие мысли? Что, если ее кто-то сбил насмерть и, запаниковав, спрятал тело? Или засунул в багажник, чтобы избавиться от него в другом месте?

Кэффри забрал у него карту, сложил ее.

— Послушайте, босс. Я хочу стать классным копом. Вот и всё. Такой уж я уродился — если за что-то взялся, то выкладываюсь до конца.

— Тогда для начала, Проди, научитесь выполнять приказы и уважать старших. Последнее предупреждение: если не перестанете выдрючиваться, я переведу вас в команду, которая расследует убийство проститутки. Пообщаетесь с дилерами, торгующими наркотой, если вам это больше по душе.

Проди набрал в легкие воздуха. Он смотрел на карту в руках у шефа.

— Я спросил: вам это больше по душе? Последовало долгое молчание. Это была схватка, в которой ни тот, ни другой не пускали в ход кулаки. Наконец Проди выдохнул. Плечи опустились. Он закрыл досье.

— Нет, это не по мне. Совершенно не по мне.

— Как странно, — сказал Кэффри. — Вот и я подумал так же.

Через двадцать минут после разговора с Проди в офис к Кэффри неожиданно вошла Джэнис Костелло в мокром плаще, растрепанная, с пылающим лицом. Вид у нее был такой, словно она бежала. В правой руке она держала мятый листок.

— Я позвонила по 999, — заявила она с порога. — Но я решила показать это вам.

— Входите. — Кэффри встал и выдвинул стул. На подстилке под радиатором Мирт навострил уши и уставился на Джэнис. — Садитесь.

Она шагнула в комнату и, проигнорировав стул, сунула ему листок.

— Его подсунули под дверь моей матери. Нас в это время дома не было. Когда мы вернулись, листок лежал на коврике в прихожей. Мы не провели в доме ни одной секунды. Сразу сели в машину и приехали сюда. — Рука ее дрожала, и Кэффри не нужно было спрашивать, что в записке. Можно даже не читать. Откуда-то из желудка медленно поднялась волна тошноты, прогнать которую можно было только сигаретой и солодовым виски «Гленморанжи». — Отвезите нас в такое место, где мы будем чувствовать себя в безопасности. Если надо, мы готовы спать на полу в полицейском участке.

— Положите листок. — Кэффри взял с картотечного шкафа латексные перчатки и надел их. — На стол… да. — Он склонился над столом и разгладил бумажку. Хотя кое-где чернила размазались из-за дождя, он тотчас узнал почерк.

Зря вы думаете, что все позади. Мой роман с вашей дочерью только начинается. Я знаю и всегда буду знать, где вас найти. Спросите у вашей дочери, и она вам скажет — нас сам Бог соединил…

— Что нам делать? — У Джэнис стучали зубы. Капли дождя в волосах отражали свет от флюоресцентной лампы. — Он нас выслеживает, да? Что происходит?

Кэффри стиснул зубы и переборол сильное желание зажмуриться. Он приложил немало усилий для того, чтобы предотвратить любую утечку информации, и все, от оэсэсницы до пресс-службы, заверяли его, что всё под контролем. Так как же, спрашивается, угонщик узнал не только, где они живут, но и где живет ее чертова мамаша? Опередить этого дьявола хотя бы на шаг — все равно что пытаться остановить молнию.

— Вы с кем-нибудь разговаривали? С кем-то из репортеров возле дома?

— Кори весь вечер выглядывал в окно. Ни одной живой души.

— И вы уверены на двести процентов, что никому ничего не сказали?

— Уверена. — В глазах слезы. И страх, самый настоящий страх. — Клянусь. И моя мать никому не говорила.

— Соседи видели, как вы приехали?

— Нет.

— А когда вы выходили из дома?

— Мы только утром съездили в Кейншем. В магазин. В доме не было хлеба.

— Вы не пытались вернуться в Мейр?

— Нет! — Она примолкла, словно ошеломленная собственной горячностью. Закатала рукава, вся дрожа. — Извините. Я снова и снова прокручивала в уме весь прошлый день. Мы не сделали ничего такого. Клянусь вам.

— Где сейчас Эмили?

— Вместе с Кори. Внизу, в приемной.

— Я что-нибудь для вас подыщу. Дайте мне полчаса. Я не гарантирую, что там будет так же уютно, как у вас или у вашей мамы, или что это будет рядом с Кейншемом. Не исключено, что это будет в Эйвоне или Сомерсете.

— Мне все равно. Главное знать, что мы в безопасности. И моя мать должна быть с нами.

Кэффри поднял трубку, и тут ему в голову пришла одна мысль. Он положил трубку на рычаг, подошел к окну, отогнул пальцем планку на жалюзи и выглянул на улицу. Несмотря на утренние часы, было еще темно и горели фонари под дождем.

— Где ваша машина?

— Там. В конце стоянки.

Он задержался у окна. Две пустые машины. Еще одна медленно выезжала, свет от передних фар пробивал серебристые лунки в пелене дождя. Он отпустил планку.