Наемник «S» ранга. Том 5 - Илья Романов

— Прошу прощения за задержку, — изогнулся он в поклоне. — Глава, к сожалению, задерживается. Но я могу подать вам чай, чтобы скрасить ожидание.

Джон, держа свой гнев под контролем, сухо спросил:

— Скажите, насколько долго он задержится?

Дворецкий, не смотря никому из нас в глаза, ответил:

— Не могу сказать точно, милорд. Но я обещаю, что ваше присутствие не останется незамеченным.

Артурия, нахмурив брови, с недовольством заявила:

— Вы уже говорили это час назад. При всём уважении, таким образом встречи не проводятся.

Я пристально вгляделся в дворецкого, а затем посмотрел на Артурию:

— Идём, Артурия. Думаю, завтра глава рода Эретайн станет немного более сговорчивым и воспитанным пунктуальности.

Только я и Артурия собирались покинуть гостиную, как перед нами в дверях показалась фигура старика. Он был высоким, с загорелой кожей, под которой выделялись глубокие морщины. Белая борода опускалась ниже шеи, а на голове восседала традиционная галерийская куфия. В длинной белой джеллабе, прикрывающий его с ног до головы, с золотыми узорами и дорогими кольцами на пальцах, что говорили о его высоком статусе.

Дворецкий тут же преклонился перед стариком и с уважением произнёс:

— Старейшина, вы закончили медитацию и почтили нас своим присутствием! Я сейчас же доложу главе!

Старик с достоинством поднял руку, этим властным знаком остановив слугу, и сказал мягким, но авторитетным голосом:

— Пусть глава приведёт себя в порядок и подобающе встретит гостей.

— Как прикажете! — склонился дворецкий и поспешил выполнить сказанное.

Старейшина Эретайнов посмотрел на Джона, Артурию, затем остановил свой пронзительный взгляд на мне.

— Так вы, молодой человек, и есть Райан Купер? — произнёс он с сотней невысказанных слов в голосе.

— Так и есть, — отозвался я. — А вы?

— Я — Абдул Рахман Эретайн, — прозвучал его ответ, наполненный величием его рода. — Ты проделал долгий путь, Райан, такой же, как и твой дед, однажды. Идём в мой кабинет. В твоих глазах — слишком много вопросов, на которые я могу дать ответы…

* * *

Забавно, но кабинет старика был полной противоположностью той помпезности, что я видел по приезду сюда. Минимум мебели, множество ковров на стенах и полу. Парочка шкафов с документами и папками, массивный чёрный стол с креслом, диванчик и столик у стены. На ней был повешен не только ковёр, но и оружие. Клинки, кинжалы, мечи, ножи и несколько старинных огнестрелов. В окно проникали лучи солнца, но шторы частично закрывали его и потому в помещении был полумрак.

Абдул Рахман сел в кресло и указал рукой на стул, которые в количестве двух штук стояли напротив.

— Прошу, присаживайся.

Его голос звучал без враждебности и надменности, что присуще богатым и сильным аристократам. Скорее в нём чувствовался интерес и лёгкая загадочность.

— Ты так похож на деда, — покачал он головой, внимательно рассматривая черты моего лица. — Я словно в прошлое окунулся, когда он вытащил меня с фронта.

— Он спас вам жизнь? — приподнял я бровь.

Старик кивнул и улыбнулся, окунаясь в воспоминания.

— Я тогда участвовал в миротворческой миссии на Южных Берегах. Предоставление помощи беженцам, гуманитарная помощь. Тогда же Аркадия прислала пятую дивизию, которая должна была вторгнуться на Берега и создать плацдарм. Как ты знаешь из истории, ничего у них не вышло. Я же получил пулю и чуть не умер, но твой дед вытащил меня. Жизнь за Жизнь, Райан… Знакомо тебе это понятие?

Я вздрогнул от произнесённых слов. Уж слишком сильно старик сделал акцент на них.

В его глазах, всё также не выражалась враждебность, добавилась и настороженность. Он знал.

— Зачем к вам приходили мои мать и дед?

Абдул не торопился с ответом. Сложив руки на столе, в лёгком ритме отбивал большими пальцами по указательным, всё также смотря мне в глаза. Что он там хотел разглядеть — неизвестно, но вскоре заговорил:

— Плод, который Азалия носила под сердцем, был мёртв. Приехав ко мне, твой дед знал, что обретёт помощь. Союзника, который должен ему жизнь. Будучи главой древнего рода, у меня были широкие возможности. Лучшие целители, лучшие врачи и клиники. Когда выяснилось, что сердце плода на самом деле бьётся, но никаких признаков активности нет, врачи сделали заключение, что ребёнок если и родится, то будет мёртвым. Для Азалии это был удар…

— Но я здесь. Живой и здоровый, — криво ухмыльнулся я.

— Живой и здоровый, да, — медленно кивнул Абдул. — И тому причина последнего шанса, за который ухватился твой дед. Нет смысла играть словами и утаивать. Придя сюда и прося встречи с главой рода, ты знал, что именно мы сделали, так?

— Ритуал Асуры, — подался я вперёд. — Вы вернули плод к жизни.

— Верно, — кивнул старик. — Я выполнил долг перед другом, решившим, что последствия его решения останутся за ним. Азалия получила смысл жизни и цели, а ты — получил жизнь. Впрочем, не обошлось и без проблем.

Видя моё молчание, Абдул вздохнул, встал из-за стола и подошёл к окну, смотря на улицу.

— Мне не удалось вложить в плод душу ребёнка, — тихо проговорил он, словно оправдывался сам перед собой. — Дети… Самые чистые создания и самые чистые души. Умирая, они не всегда уходят за грань… Но мне не удалось. Во время ритуала, отточенного множеством лет, всё пошло не так. Нужная душа отвергла плод, и вместо неё на зов откликнулась иная, — Абдул сжал кулаки, и он прохрипел: — Душа, которая одним своим появлением создала взрыв энергии и чуть не убила Азалию.

Он ещё не успел договорить, а я уже ощутил, на уровне инстинктов, дикую угрозу. Настолько всеобъемлющую и устрашающую, что волосы на загривке зашевелились. И направлена она была на меня.

Подорвавшись с места, призвал клинок и приготовился к бою. Вся моя суть вопила благим матом, что если старик бросится в атаку, то мне придётся выложиться и пережить её. У меня даже мысль промелькнула, что здесь не хватало Джона.

Стоило ему повернуть голову, как я увидел сияющие лазурным светом глаза. Наполненные силой, превосходящей S-ранг в разы.

Твою мать… Этот сраный Малефик владеет Маной. Да ещё и на уровне грандмагистра! Откуда он вообще взялся⁈

Почувствовав угрозу за спиной, слегка повернул голову и увидел, что дверь охраняют два призванных защитника. Их сотканные из лазурного тумана восточные кольчужные доспехи фонили Маной. Лица были закрыты повязками, на головах тюрбаны, а в руках по две сабли. И будь это обычные призванные воины, было бы не так кисло, но по их доспехам и оружию тянулись линии Маны. Пульсирующие от мощи, они напитывали защитников, делая из них опасных противников.

— Я мог бы убить тебя и исправить ошибку, — сухо проговорил старик. — Истребить того, кто стал причиной стольких жертв. Да, Райан, или кто бы ты ни был, я следил за твоими «успехами». Но… — сделал он паузу и в этот же миг воины исчезли. — Это было бы лицемерие. На твоих руках не меньше крови, чем на моих, или на Шайвагами императора Шидара.

— Тогда к чему это всё было? — нахмурился я, держа клинок.

Жаждущий Крови взывал ко мне. Требовал утолить его голод. Он вибрировал и словно тянулся к старику, фонящим Маной.

— Чтобы убедиться, — пожал он плечами. — Будь ты ребёнком, то испугался бы. Безумцем — бросился в атаку. Слабаком — начал бы молить о пощаде. Ты пришёл оттуда, где душе нет места. Из тьмы, мрака и холода. Твоя душа в тот вечер, на алтаре, несла за собой только запах крови. Неистовый и проникающий. Я до сих пор помню этот запах… От него не отмыться и не избавиться. Души людей пахнут иначе, а значит… Ты не человек. Кто ты?

— Вампир, — сухо сказал я, решив сыграть в его игру.

Абдул нахмурился. Он молчал не меньше десяти секунд, пока наконец не произнёс:

— Мне знакомо это слово. Его поют души, подобные тебе. Они тонут в круговороте и молят. Но их голоса… Они молят не о помощи. Ими движет голод.

У меня перехватило дыхание. Раз этот старик услышал каким-то образом души вампиров за гранью, значит мой план может быть осуществлён! Они там! Моя родня, мой вид, мой род!

— В любом случае, кем бы ты ни был, я выполнил свой долг перед другом. Отдал то, что он желал. Ты получил ответы на свои вопросы? Ведь за этим ты пришёл. Узнать о своей матери и деде?

— Не только за этим, — ответил я и собирался начать торг, зайдя с козырей.

Но в тот же миг, как я хотел открыть рот, за окном кабинета мелькнула