Лампа Ночи - Джек Вэнс

Автобус исчез за поворотом к городу, и Джейро окунулся в полную тишину. Юноша мягкими неслышными шагами, как всегда ходил по лесу, двинулся на север вдоль дороги, весьма довольный такой ночью — одиночеством и темнотой.

Вскоре луна нырнула за облако, погрузив дорогу в совершенную черноту, и Джейро замедлил шаг, чтобы случайно не попасть в какую-нибудь яму или в придорожный кустарник. К тому же сегодня по каким-то неизвестным причинам дорога казалась юноше совершенно непривычной, словно он потерялся и теперь шел по незнакомому лесу. Глупости, конечно, но все-таки что-то было в этом ощущении. Может быть, это состояние вызвал какой-то непонятный звук? Джейро остановился и прислушался. Тишина. В некой нерешительности он снова двинулся вдоль дороги, но через несколько метров снова остановился. На этот раз ошибки быть не могло! С вышины из-за крон деревьев шел тихий печальный звук, от которого волосы у Джейро стали дыбом. Он застыл, но звук тотчас исчез, и в лес снова вернулась тишина.

Джейро пошел тихим осторожным шагом, как слепой, ощупывая дорогу впереди себя.

Прошло несколько мгновений, и снова тихий звук поплыл, снижаясь откуда-то сверху. Юноша поднял голову, вслушиваясь — это, в конце концов, могло быть пением ночной птицы, пусть раньше он и не слышал ничего подобного.

Не зная, что и подумать, Джейро продолжал идти, внимательно прислушиваясь. Облака рассеялись, и снова показалась луна. Призрачный лунный свет сочился сквозь листву и тонким острым лучом ложился на дорогу. И снова раздался таинственный звук; теперь к нему прибавилось еще и не менее таинственное пощелкивание. Джейро мгновенно застыл на месте, уставившись на ближайшее дерево. «Черные Ангелы» слетают с обратной стороны луны! — пел голос.

Впереди на дороге метрах в пятидесяти появилось что-то темное. Нечто, примерно в семь футов высотой, окутанное черным развевающимся саваном, словно .высоко поднятыми черными крыльями. Яркие, как гагат, глаза скорбно смотрели с истощенного лица «привидения» прямо на Джейро.

И тут же слева и справа появилось еще несколько фигур: на их неестественно широкие плечи падали капюшоны, вверх вздымались крылья, схожие с крыльями существа на дороге. И тут с тошнотворным ужасом Джейро понял, что превратился в безгласную куклу, которая не может ни убежать, ни сражаться.

Величественно приблизившись, четыре «ангела» прижали юношу к земле и связали длинными гибкими ветвями. Джейро успел вскинуть вверх руку, но немедленно захлестнувшая ее петля сломала кость. Он дернулся от боли, но в следующий момент на него посыпался град ударов. И какое-то давнее-давнее воспоминание вдруг всплыло в его мозгу: горячий отблеск солнца на Вайчинг-Хиллз, вкус дорожной пыли на губах и удары дубин, ломающих ребра. Он застонал, завыл, но тут уже больше от действительной боли, чем от воспоминаний.

Однако удары в лесах Наина наносились ему явно не для того, чтобы убить, но для того, чтобы жестоко наказать. Низкий голос все время пел над ним как заклинанье:

«Черные Ангелы Мщения, исполняйте свою работу! Пусть отныне и навсегда шмельцеры знают свое место!»

И ему вторил хор: «Да будет так! Пусть шмельцеры знают свое место! Вот так, и так, и так!» Сучья вздымались и со свистом слетали на окровавленную плоть.

— Отныне ты шмельцер навек! Теперь приноси извинения! Говори: я виноват, я виноват, я виноват…

Джейро попытался встать и сопротивляться, но был грубо опрокинут на спину и награжден сильнейшим ударом в солнечное сплетение.

— Признайся, скажи, что виноват, и отправишься восвояси! Будешь говорить!? Или тебя еще поучить? Ага, не хочешь говорить! Тогда продолжайте, и ты сам останешься виноват во всем!

Снова засвистели сучья. «Черные Ангелы», раздраженные молчанием жертвы, взялись за дело с еще большим азартом, теперь били уже руками и ногами до тех пор, пока им не надоело. Они отошли. Джейро остался лежать без движения. Но удивительно, даже в то время как плоть юноши содрогалась под уларами, где-то в глубине его сознания звучал презрительный смех, словно кто-то получал удовольствие от происходящего. И Джейро ощутил холодный ползущий страх. Но «Черные Ангелы» остановились. Самая высокая фигура напоследок изо всех пнула его под ребра.

— Говори! Приноси извинения, подонок!

— Бесполезно, — вмешался другой, — он упрям, как собачье дерьмо.

— Упрям или мертв?

Четверо склонились над жертвой.

— Он получил отличный урок, и не станет больше и помышлять о тщеславии.

Сознание покинуло Джейро, и он провалился в мирное забытье. Мозг его словно окутался дымкой. Тогда «ангелы» взялись за следующую часть своей работы. Они обрили голову юноши, приклеили ему вместо волос потешный петушиный гребень из белых перьев, потом раскрасили лицо черным и сунули длинное черное перо за ремень его брюк сзади. После чего погрузили на тележку и повезли в Тайнет.

В одиннадцать часов вечера группа студентов, у которых поздно заканчивались лекции, обнаружила Джейро во дворе лицея, где он был брошен прямо под фонарем. На груди его висел плакат:

Я ШМЕЛЬЦЕР!

ПУБЛИЧНО ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ!

ТАК ПОВЕЛЕЛИ ЧЕРНЫЕ АНГЕЛЫ МЩЕНИЯ!

Вызванная студентами скорая помощь отвезла Джейро в госпиталь, где немедленно взялись за лечение его тяжких телесных повреждений. У юноши оказались сломанными обе руки, все ребра и ключицы, а также сотрясение мозга. Но на его счастье, не был поврежден череп. Казалось, в горячке «Черные Ангелы» наносили удары не обдуманно, а как попало, и тем не менее…

Полиция провела не одно расследование, пытаясь установить личности «ангелов». Но заинтересованных в установлении истины, поскольку дело касалось шмельцера, похоже, не нашлось. А действия полиции, как известно, непопулярны. Ведь шмельцеры были не чем иным, как паразитами-пиявками, и поскольку полиция не могла оградить от них общество, оно само научилось себя защищать. В общем, дело списали на студенческие разборки, имевшие целью предупредить особо зарвавшихся маргиналов.

Джейро пролежал в госпитале две недели. Фэйты навещали его ежедневно, но, несмотря на все старания, выглядели нерадостными и очень подавленными. Полиция Уклонялась от прямых ответов и утверждала, что для настоящего расследования слишком мало улик.

Как-то Хайлир напрямую спросил Джейро, может ли он назвать этих «ангелов» по именам. Джейро даже удивился.

— Конечно! Их было четверо: Хэйнафер Глокеншау, Кош Диффенбокер, Алмер Калп и Лоунас Фанчетто.

— В таком случае мы возобновим расследование.

— Но я ничего не могу доказать, — словно не слыша слов Хайлира, продолжил Джейро. — Никаких свидетелей нет. А применения детектора лжи полиция в данном случае не позволит. Да если бы их даже и признали виновными, то они отделались бы только общественным порицанием, а мне бы сказали, чтобы я избегал в дальнейшем подобных провокаций. На их стороне престиж, наша сторона здесь беспомощна.

— Но это нельзя оставлять без последствий! Это, в конце концов, просто стыдно!

— Да, это действительно стыдно.

Хайлир поджал губы.

— Ты безучастен, как рыба, никаких эмоций! Разве ты не держишь на них зла?

— Держу, — улыбнулся Джейро. — И наступит день, когда будет достаточно злобы и гнева.

— Не совсем понял, — удивился Хайлир.

— Да и не важно.

Хайлир посмотрел на разбитое лицо сына.

— Надеюсь, ты не собираешься сам взять в руки меч правосудия?

Джейро болезненно закашлялся.

— Разумеется, сейчас я не в силах.

Такой ответ не удовлетворил Хайлира, он покинул госпиталь в некотором смятении.

Несколько раз Джейро навещали студенты, с которыми он более или менее общался в лицее. Все выражали соболезнования, как по поводу избиения, так и по поводу унижения в виде гребня и петушиного хвоста. И все они уходили весьма пораженными хладнокровием Джейро.

— Унижения нет, если сам человек не чувствует себя униженным, — говорил он.

Ему возражал Базиль Кром, изучавший социологию:

— Может быть, и так. Но здесь, в Тайнете, унижение есть некая вещь в себе. Почему? Да потому, что соревновательная социальная система делает людей крайне чувствительными к насмешкам. Все стараются сохранить лицо во что бы то ни стало. Именно поэтому твои друзья и смущены твоим безразличием.

— Ну, во-первых, у меня нет репутации, которую можно испортить.

— А во-вторых?

— А во-вторых, поскольку я равнодушен к насмешкам, то в них нет смысла, а потому все скоро прекратится само собой.

— А в-третьих?

— А в-третьих… Я еще не додумал до конца.

Лиссель не решилась посетить его в госпитале, да Джейро и не ожидал от нее такого героизма. Зато, едва только позволили посещения, появился Гайинг Нецбек. При виде сурового лица механика, на секунду искаженного болью, Джейро почувствовал облегчение и покой. До сих пор он даже не подозревал, какой груз висел на его душе.