Пламя и лёд - И. Беров

— Ради чего?

Дрениган снова рассмеялся.

Мальвеус пытался понять то существо, что стояло сейчас напротив него, и не мог. Для человека, способного одним движением обезглавить врага, многое еще было закрыто для глубокого понимания.

— Я тебя убью собственными руками, как только Шедире отсюда уйдет, — сквозь зубы процедил Акмальди, намекая на тот магический кокон, что окружал вражеского мага.

На миг лицо друида стало серьезным.

— Что ж, я, как могу, отвечу на твои вопросы. — Маг прогнулся назад, выпрямив спину.

— Для них, — Дрениган быстро мотнул головой в сторону летящих осколков башни, — найти в мире льдов и ламбирдов проводника в Лаударум не составило особых проблем. Проблема готовящегося вторжения крылась в тебе и твоем глупом ордене. А все потому, что вы — тупые солдафоны, вооруженные волшебными кусками металла, вечно собираетесь, точно мухи на мед, и целым роем сметаете любой отряд разведчиков, несущих маяк. — Лицо Акмальди было мрачным, как туча. — Ведь это именно ты и твой сержант Робар уничтожили три отряда некромантов, посланных в восточные земли Лаударума три года назад. Это была огромная потеря для разведчика мертвецов, оставленного в этом мире в качестве Наблюдателя.

— А причем здесь ты? — Магистру не верилось, что всего пару лет назад он бы доверил свою жизнь этому человеку.

— Потому что такие существа, как я, не могут довольствоваться тем, что могут дать им пара-тройка вековых сосен и куча елей, чей главный секрет кроется в способности оставаться зелеными даже в холодную стужу зимы. Не-ет, мне нужно было больше силы. Я, как ты помнишь, частенько проводил ритуалы по некромантии. Хе-хе-хе, — Дренигану было очень весело видеть на лице магистра растерянность.

Акмальди вместе со своими братьями по оружию обшаривали тогда каждый закоулок Мейриярда в надежде отыскать злодея-убийцу. А он у них был все время под носом.

— Да, Акми, я лично убивал этих богатых щеголей, а потом с упоением наблюдал, как чернь из закоулков радуется очередной похоронной процессии Нобелей.

— Ты — всего лишь маньяк! А маньяков можно убивать, потому что они почти звери.

Дрениган покачал головой:

— Я всего лишь хочу получить свою долю вечной власти. Наблюдатель и искал таких людей, как я. И он нас нашел. В разных уголках Лаударума мы были разобщены и многие скрывали свои воззрения от сторонников короля. Нас поначалу было не так много и мы испугались, когда появился Наблюдатель, но потом разведчик личей начал передавать нам часть своих сил, расширяя области нашего познания. Мир для нас изменился. Мы поняли, что смерть — это лишь неотъемлемая часть жизни, дополняющая процесс эволюции нематериального начала сущности.

— Ты — безумец, Дрениган.

— Нет, магистр, просто я — сторонних неотъемлемого процесса совершенства.

Акмальди промолчал, видя, как руки мага с силой сжимают рукоять его меча.

— Теперь мы были готовы. Готовы к возвращению сердца короля мертвых и к твоему противостоянию. Дальше появляется ледяная башня, которую ведет в этот мир магиня. Мастер магии и не знающая поражения на первый взгляд, и хрупкая, надломленная женщина, в чьем сердце зреет обида — на второй. Она так сильно хотела поквитаться с тобой за ту долгую ночь, что капитан отряда Белых грифонов Мальвеус Акмальди провел с пленной ведьмой несколько лет назад, что на какой-то миг ей было глубоко наплевать на глупый закон равновесия и баланс высших сил. Конечно, какой прок нести счастье другим, если в самом центре раненого сердца алеет пожар? Ее злоба и гнев открыли для наших целей настоящий тракт между мирами.

— А причем тут мой сын? — наконец подала голос Шедире.

— Притом, что сейчас ты все еще держишь врата между мирами открытыми в надежде спастись и спасти сына. Ведь ты только хотела отомстить своему бывшему любовнику, не так ли? Расставание или смерть не входили в твои изначальные планы? Желание, абсурдное для ламбирда, но у тебя есть к чему стремиться, разве нет? Да только вот мальчуган и одинокий рыцарь, в чьем теле осталась пара капель жизни, не смогут больше плутать по ледяной махине, которая вот-вот развалится.

— Негодяй! — прошипела Шедире, тут же скривившись от боли перегрузки.

— Я изменил магическую структуру башни, как только попал сюда, и теперь среди падающих на голову обломков и горящей воды двое раненых беглецов не смогут найти выход вовремя, ведь так? Особенно, когда пара коридоров изменила свои направления.

Его сын сейчас, возможно, уже мертв!

— Я тебя лично уничтожу, тварь!!!

— Близится кульминация! — прокричал довольный собой маг, вытаскивая из своей груди покрытый запекшейся черной кровью меч Солнца. — Твоих сил не хватит, чтобы остановить меня в решающей битве!

Робар вовремя успел закрыть малыша — острые, как бритва, осколки со звоном разбились о его прочный панцирь. Доспех, сработанный мастерами Бастиона Духов, не подвел и на этот раз.

— Давай руку, парень! — слова, прозвучавшие как приказ, не могли требовать отлагательств в выполнении.

Никсалорд ловко схватил руку рыцаря, и сержант Белых Грифонов тут же подтащил малыша к себе. Ровно на том месте, где на синеватом холодном льду виднелись алые капли крови, всколыхнулось пламя.

Яркое, желтое, оно своими огненными рукавами грозило отнять у двоих людей жизнь.

Скорости сержанта вполне хватило на то, чтобы вовремя уйти с огненной дороги, прихватив с собой малыша.

Ведомый только одним желанием — выжить! — Робар, не жалея своих сил, таранил обжигающие холодом переборки и пробивал дорогу на волю.

Под ногами ломался пол, и часто каблук сапога цеплялся почти что за воздух, но рыцарь не останавливался. Его словно несло какой-то невидимой силой. Будто чья-то рука направляла его через все коридоры и лестницы башни, показывая самый короткий маршрут.

«Шедире, она ему помогает, как любая мать, спасая свое дитя. Что ж, я специально был выбран для этого, чтобы потом никому не пришлось сожалеть о прошлом».

Робару помогло обострившееся чутье. В момент, когда рыцарь и его спутник танцевали на грани между жизнью и смертью, весь мир вокруг них, казалось, застыл. Обваливавшиеся глыбы острого льда, которые должны были вот-вот упасть им на головы, точно повисли в воздухе, а бушевавшее пламя застыло, превратив окружающую обстановку в царство огненного леса, где деревья и кусты превратились в огненные языки.

Путь к спасению открылся неожиданно — Робар увидел, как среди необычного сплетения двух стихий впереди начинает оплавляться лед. Время ледяной башни уже подошло к концу, и мир возвращал себе в этой точке контроль над основными силами магии и природы. Рыцарь сам не сознавал, как его тело, точно свинцовая пуля, пронеслось сквозь толщу льда. Все еще холодный и острый, магический лед разрезал доспех. Вскрикнул рядом детский голосок — мальчику также досталось от волны разрушений, прокатившейся по башне. Но сейчас все должно было закончиться, или же наоборот — начаться. Робар смутно себе все представлял, потому что он и спасенное им существо падали. Падали вниз, стремясь к до смерти надоевшему снегу и оттаскивающим раненых выжившим солдатам.