Двуглавый. Книга первая - Михаил Иванович Казьмин

— Вы у нас впервые или вам назначено?

— Впервые. Вашу лечебницу мне рекомендовал надворный советник Иванов-одиннадцатый, — назвал тёзка пароль.

— Елизавета, сей же час проводи господина к Валентину Ефимовичу, — приказала старшая младшей. Та приняла у тёзки шляпу, помогла ему накинуть на плечи извлечённый из-под стойки свежий белый халат и пригласила следовать за собой.

Дорога к кабинету владельца и главного врача лечебницы оказалась неблизкой — сначала мы шли по длинному коридору, затем поднялись на третий этаж, снова прошли коридором, на сей раз не до его конца, и наконец остановились перед двустворчатой дверью с латунной табличкой «Брянцев Валентин Ефимович, доктор медицины». Впрочем, посовещавшись, мы с тёзкой пришли к выводу, что пройтись можно было бы и ещё, любуясь изящной фигуркой идущей впереди сестрички. Означенная сестричка скрылась в дверях, меньше чем через минуту появившись снова, распахнув одну из створок и пригласив нас войти. Попали мы, естественно, в приёмную с длинным столом для заседаний, стульями за ним и диваном для ожидающих у одной стены да секретарским столом у другой. Я ещё пытался было сообразить, почему за тем столом никто не сидит, как из обитой чёрной кожей двери собственно кабинета вышла симпатичная блондинка в голубой блузке с белым воротничком и повязанным под ним тёмо-синим бантом и длинной юбке в цвет банта. Интересно, она у доктора просто секретарша или не только?

— Прошу вас, — нежный голосок очень подходил к её личику.

— Доктор медицины Валентин Ефимович Брянцев, — представился невысокий плотного сложения господин лет пятидесяти в тёмно-коричневом в тонкую сероватую полоску костюме. Лицом он старался выражать приветливость и добродушие, что выходило у него не сильно удачно из-за слишком пристального взгляда. — В силу обстоятельств, что привели вас ко мне, можете сохранять инкогнито, но как-то записать мне вас необходимо.

— Тихонов, Александр Александрович, — успел представиться я, пока тёзка лихорадочно пытался придумать себе псевдоним.

— Я так понимаю, вы желаете пройти осмотр на предмет выявления известного рода предрасположенности? — осторожно спросил доктор и, дождавшись утвердительного ответа тёзки, добавил: — В таком случае вам должен быть известен размер оплаты.

Тёзка достал бумажник, извлёк из него деньги и протянул их Брянцеву. Тот быстро убрал их в ящик стола.

— Прошу меня простить, Валентин Ефимович, — начал тёзка, — но я хотел бы узнать и результаты моего осмотра. Сколько это будет стоить?

— Поскольку вы пришли к нам по рекомендации надворного советника Иванова, о результатах мы вас уведомим без дополнительной оплаты, — деловито ответил доктор. Ого, очень уместная в наших обстоятельствах щедрость! — Желаете освидетельствоваться сейчас или же в иное удобное вам время?

— С вашего позволения, сейчас, — выразил готовность тёзка.

— Тогда милости прошу, — доктор выбрался из-за стола и подошёл к неприметной двери в стене, услужливо её раскрыв.

За нею оказался настоящий медицинский кабинет, с облицованными кафелем стенами и прочими обязательными для рабочего места врача приспособлениями вроде кушетки, стеклянного шкафа, умывальника и так далее. Тёзке пришлось избавиться от пиджака, жилета, галстука, кобуры с «парабеллумом» («наган» остался в машине) и ботинок, доктор Брянцев самолично измерил тёзкины рост, вес, пульс и давление, записал результаты себе в блокнот, выдал пациенту фетровые шлёпанцы и попросил немного подождать. Не прошло и пары минут, как сурового вида сестра вкатила в кабинет кресло-коляску и тёзка с некоторым недоумением уставился на непривычное транспортное средство.

— Вот ещё, господин Тихонов, соблаговолите надеть, — доктор протянул тёзке марлевую маску, — мало ли, вдруг кого знакомого встретите, не приведи Господь, конечно.

Интересно, конечно, было бы глянуть со стороны на тёзку, восседающего в инвалидной коляске и облачённого в белый халат и маску, смотревшуюся куда внушительнее приснопамятного ковидного намордника, но увы, не сложилось. Сестра выкатила коляску с тёзкой из медицинского кабинета обратно в кабинет административный, где нашлась ещё одна не бросающаяся в глаза дверца, открывавшая проход к лифту, и мы отправились в путешествие по процедурам.

Тёзке сделали электрокардиограмму и электроэнцефалограмму, рентгеновский снимок зубов, взяли кровь из пальца и из вены, пришлось дворянину Елисееву, пардон, господину Тихонову, конечно, подышать в спирометр [1] и выполнить на скорость несколько физических упражнений. Завезли тёзку и ещё к двум лекарям, один из которых тщательно обстучал пациента молоточком, а другой подсовывал всяческие картинки, где среди разноцветных фигур и разводов прятались буковки и циферки, и с секундомером замерял, насколько быстро тёзка те буквы с цифрами находит. После всего этого тёзку снова доставили в кабинет Брянцева, где доктор заново измерил пациенту пульс с давлением.

— Итак, Александр Александрович, — начал доктор, когда тёзка вернул себе прежний вид, — результаты вашего освидетельствования будут готовы к утру послезавтра. Вот, позвоните в течение послезавтрашнего дня по этому телефону, — Брянцев протянул тёзке вырванный из блокнота листок с написанным номером, — назовите себя и вам сообщат двузначное число, второй цифрой в котором будет восьмёрка, по общему числу признаков той самой предрасположенности. Первая же цифра покажет, сколько этих признаков обнаружено у вас. Вы ведь не врач? — спросил доктор, и, дождавшись тёзкиного утвердительного ответа, продолжил: — Стало быть, вникать в суть тех признаков вам никакой нужды нет. Но имейте в виду: если первая цифра будет больше трёх, вами могут заинтересоваться, а если больше четырёх, заинтересуются обязательно. — Кто именно проявит такой интерес, доктор дипломатично умолчал, но мы же всё понимаем, да?

— А кто такой Александр Александрович Тихонов? — заинтересовался тёзка, когда мы покинули роскошное прибежище коррумпированного доктора.

— Водитель мой, тогда, на трассе, — ответил я. — Первое имя, что в голову пришло. Только не тем ты, дорогой мой, интересуешься…

— А чем должен бы? — немедленно отреагировал он.

— Ты что же, так и не понял, к чему тебя подталкивают⁈ — изумился я. Нет, похоже, говоря о тёзкиной сообразительности, я дворянина Елисеева беззастенчиво перехваливал…

— Прости, не понял, — повинился тёзка. — И к чему же?

— Да к тому, дорогой ты мой, чтобы ты сам озаботился раскрытием своих способностей! — я еле удержался от матюгов.

— Так мы же не знаем пока, есть они у меня или нет, — ох, близок, очень и очень близок оказался дворянин Елисеев к тому, чтобы я наконец поделился с ним своим мнением о его способностях, и не каких-то там сверхъестественных, а самых обычных умственных… Ну как так можно-то⁈ Этому