Золотые Ворота - Алистер Маклин

— Не в вашем вкусе? — заметил Брэнсон.

— Будь я в ресторане, то отослал бы это назад на кухню. А еще лучше вывалить это на голову шеф-повара. Тот, кто это приготовил, не может считать себя поваром.

— Как по-вашему, еда отравлена?

— Нет. Просто невкусно.

— Вы не могли бы попробовать еду еще с одного подноса?

— Нет уж, спасибо. Вы говорили только об одном.

— Ну, давайте же, попробуйте еще, — настаивал Брэнсон.

Ревсон сердито посмотрел на него, но подчинился. Следующий поднос тоже оказался хорошим. Пол повторил с ним ту же процедуру, что и с первым. Не успел он закончить дегустацию, как Брэнсон протянул ему третий поднос.

У этого на внутренней стороне ручки была пометка.

Ревсон подозрительно обнюхал его, немного попробовал и сплюнул.

— Не знаю, отравлена эта еда или нет, но по вкусу и запаху она противнее двух предыдущих, если такое вообще возможно, — он подвинул поднос в сторону доктора Киленски, который обнюхал его и передал коллеге.

— Ну что? — спросил Брэнсон у специалистов.

— Может быть, здесь вредные микробы только начали действовать, — ответил Киленски. — Нужно сделать лабораторный анализ, — врач задумчиво посмотрел на Ревсона. — Вы курите?

— Совсем немного.

— А как насчет крепких алкогольных напитков?

— Только в дни рождения и на похоронах.

— Возможно, в этом все дело. У некоторых некурящих и непьющих вкусовые ощущения особенно остры. Они лучше чувствуют запахи. Видимо, Ревсон из их числа.

Никого не спрашивая, Ревсон обследовал еще шесть подносов, затем обернулся к Брэнсону.

— Хотите узнать мнение дилетанта? Часть из них попахивает, но в разной степени.

Брэнсон посмотрел на Киленски.

— Это возможно?

— Так бывает, — смущенно ответил врач. — Концентрация этих микробов в еде может быть различной. Только в прошлом году в Новой Англии отравились сразу две семьи. Десять человек обедали вместе. Среди всего прочего, они ели сэндвичи. Троим ничего, пятеро умерли, двое заболели. Все ели одни и те же сандвичи с мясным паштетом. Там тоже был ботулизм.

Брэнсон с ван Эффеном отошли в сторонку.

— Ну как, достаточно? — спросил ван Эффен.

— Ты хочешь сказать, что нет смысла продолжать проверку еды?

— Боюсь, тебя перестанут воспринимать всерьез.

— Согласен, хотя мне лично все это кажется подозрительным. Беда в том, что нам приходится полагаться на слово Ревсона.

— Но он проверил все подносы. С его точки зрения, здесь двадцать подозрительных подносов. На три больше, чем нужно.

— С чего ты взял?

— Со слов Ревсона.

— Ты все же считаешь, что ему нельзя доверять?

— Он слишком спокоен, слишком непринужденно держится. Это хорошо обученный агент, прекрасно знающий свое дело — я имею в виду не фотографию.

— Ну, в фотографии он тоже наверняка неплохо разбирается.

— Не сомневаюсь.

— Ты считаешь, что еду умышленно отравили?

— Во всяком случае, я собираюсь сказать об этом телезрителям. Кто сможет мне возразить? Микрофон только один и тот у меня в руках.

Ван Эффен посмотрел в южный конец моста.

— Идет второй микроавтобус с едой.

Брэнсон быстро рассадил почетных гостей и журналистов. Место Хансена занял вице-президент. Камеры уже были расставлены. Следовало спешить — с запада стремительно надвигались темные грозовые облака.

Сидевший рядом с президентом Брэнсон взял микрофон и начал свое телешоу.

— Я призываю телезрителей Соединенных Штатов и всего мира стать свидетелями ужасного преступления, которое было совершено на этом мосту около часа назад. Надеюсь, это преступление убедит вас в том, что преступники — не обязательно те, кто преступает закон.

Посмотрите на этот микроавтобус. Он привез нам ужин. Здесь подносы с разложенными на них порциями. С виду обычная, хотя и не слишком аппетитная на вид еда. Но доброкачественная ли она? — Брэнсон повернулся к сидевшему рядом с ним врачу. — Перед вами доктор Киленски, ведущий специалист в области судебной медицины, лучший на всем Западном побережье. Основное направление его деятельности — яды. Скажите, доктор, можно ли употреблять в пищу разложенную на подносах еду?

— Не всю.

— Пожалуйста, расскажите поподробнее.

— Не на всех этих подносах еда доброкачественная. На некоторых из них она опасна для здоровья.

— И сколько таких?

— Примерно половина. Может быть, больше. Для того чтобы точно сказать, нужно сделать лабораторный анализ.

— Вы говорите, эта еда опасна для здоровья. Почему? Что здесь за инфекция, доктор?

— Здесь присутствуют болезнетворные микробы. Это ботулизм — причина многих пищевыхотравлений.

— Насколько серьезным может быть подобное отравление? Может ли оно привести к смерти?

— Да, может.

— И часто ли такое случается?

— Довольно часто.

— Обычно такое отравление происходит из-за того, что еда недоброкачественная?

— Да.

— Но эту культуру можно вырастить и искусственным путем, в лаборатории?

— Вы очень свободно трактуете этот вопрос.

— Но мы рассказываем об этом случае не специалистам, а людям, далеким от медицины.

— В принципе, да.

— Можно ли заразить такой искусственно выращенной культурой вполне доброкачественную еду?

— Полагаю, что да.

— Да или нет?

— Да.

— Спасибо, доктор Киленски.

Ревсон, которому все еще не вернули фотоаппарат, вместе с доктором О'Харой сидел в машине «скорой помощи».

— Для человека, который никогда не был в суде, Бэнсон великолепно инсценировал судебное разбирательство.

— Он прирожденный шоумен.

Тем временем Брэнсон продолжал свой репортаж.

— Довожу до сведения властей, которые сейчас нас смотрят, то есть до сведения военных, полиции, ФБР и прочих, что мы имеем дело с попыткой преднамеренного убийства или, как минимум, вывести из строя мою команду. Я абсолютно уверен, что на мосту есть человек, который знает, как отличить хорошую еду от плохой. Кто-то должен был проследить, чтобы подносы с отравленной едой попали тому кому они предназначались, то есть мне и моим коллегам. К счастью, эта попытка провалилась. Пострадал один человек, но об этом я расскажу позже.

Тем временем я обращаю ваше внимание на то, что сюда прибыла еще одна машина с едой.

Телекамера послушно показала второй микроавтобус.

— Маловероятно, что власти решили снова сыграть в ту же самую игру. Хотя наши власти настолько глупы, что от них можно ждать чего угодно. Поэтому сейчас мы с вами выберем наугад три подноса — для президента, короля и принца. Если они останутся живы, то еда не отравлена. Если же эти трое серьезно заболеют или хуже того, умрут, то весь мир поймет, что не нас нужно в этом винить. Мы здесь поддерживаем постоянную связь с полицией и военными, которые находятся на берегу. У них есть одна минута, чтобы сообщить нам, отравлена эта еда или нет.

Мэр Морисон вскочил. Ван Эффен угрожающе приподнял свой «шмайсер», но мэр его проигнорировал и обратился к Брэнсону:

— Не могли бы вы, несмотря на вашу личную неприязнь к президенту и его гостям, выбрать для ваших экспериментов лиц, которые занимают не столь высокое положение?

— Например, вас?

— Например, меня.

— Дорогой господин Морисон, никто не сомневается в вашем личном мужестве. Однако у меня появились сомнения в вашем интеллекте. Разве вы не понимаете, что эксперимент нужно ставить именно на высокопоставленных особах? Потому что их преждевременный уход со сцены оказал бы максимальное воздействие на возможных отравителей. В старину рабы пробовали пищу своих господ. Мы сделаем наоборот. Пожалуйста, сядьте.

— Ублюдок, одержимый манией величия, — презрительно заметил Ревсон.

О'Хара кивнул.

— Он не просто ублюдок. Брэнсон не сомневается в том, что еда не отравлена, и тем не менее устраивает весь этот цирк. Он не просто наслаждается ролью шоумена, он испытывает чисто садистское удовольствие, унижая президента.

— Вы думаете, у него неладно с головой? Можно ли считать этого человека психически нормальным и отвечающим за свои действия?

— Я не психиатр. Брэнсон мог бы добиться своей цели и не устраивая весь этот спектакль. Я совершенно уверен, что он затаил злобу против общества и в частности против президента. Конечно, он затеял всю эту авантюру ради денег, но не только ради них. Брэнсон жаждет всемирной известности.

— В таком случае он действует правильно и немало преуспел в достижении своей цели. Однако мне кажется, что этим спектаклем Брэнсон за что-то себя вознаграждает. Вопрос в том, за что именно.

Ревсон и О'Хара наблюдали за тем, как президенту и его гостям принесли три подноса.

— Как вы считаете, они попробуют? — спросил доктор.

— Они все съедят. Президент и его гости ни за что не допустят, чтобы их насильно кормили на глазах миллионов телезрителей. Всем известно, что президент — мужественный человек. Вспомните, он во Вторую мировую войну воевал на Тихом океане. Кроме того, если президент сейчас откажется есть, а его гости нет, то он потеряет лицо и его обязательно провалят на грядущих президентских выборах.