Храмовый раб - Дмитрий Чайка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«В первом моём походе я в окрестностях Киша нанёс поражение Мардук-апла-Иддину, царю Кардуниаша, вместе с воинами Элама, приспешника его. Посреди этого сражения он покинул свой лагерь, умчался один и спас свою жизнь. Колесницы, коней, повозки, мулов, всё, что в разгаре битвы он бросил, захватили руки мои. В его дворец, что посреди Вавилона, с ликованием я вошёл. Я отворил его сокровищницу, золото, серебро, золотую и серебряную утварь, драгоценные камни, всё, что только было, добро и имущество бессчётное — тяжёлую кладь, его дворцовых женщин, вельмож, придворных, певцов, певиц, всех ремесленников — всё, принадлежащее к обиходу его дворца, я повелел вынести и забрал как добычу».
Вот так закончилась грандиозная битва при Кише, которая еще на десятилетия должна была привести к покорности Вавилон и земли «черноголовых». Но не привела.
Глава восемнадцатая,
где Макс осваивает конный спорт
Отряд персов шел легкой рысью, обходя вражескую армию по тылам. Небольшие отряды ассирийцев они били, от более крупных- убегали. Из добычи Ахемен разрешал брать только золото и серебро, чем приводил полунищих горцев в полное исступление. В их горах медный котелок и топор были немалой ценностью, а тут это приходилось бросать. Но умом все понимали, что если они будут перегружены добычей, то, в лучшем случае, пойдут на север, связанные по шестеро за шею, как десятки караванов рабов, встретившихся им на пути. Ну а в худшем — их распнут или посадят на кол рядком вдоль дороги, чтобы остальным неповадно было. Их отряд уходил на восток, к горам Загроса, оставляя в стороне Междуречье и рыскающих по нему отряды ассирийцев. Первой целью их пути были Сузы, потом они должны были уйти на юг до Аншана, а там и до родных гор рукой подать.
Самым тяжелым испытанием для Макса была езда на лошади. Ахемен, поняв, что за беда ему досталась, подошел к делу со всей ответственностью.
— Слушай внимательно, я повторять не буду. От того, как ты меня поймешь, зависит твоя жизнь. Запомни, конь — это не скотина вроде быка или козы. Конь — твой боевой товарищ, такой же, как эти парни вокруг. Ты заботишься о нем, он заботится о тебе. Перво-наперво, надень штаны, иначе лошадиный пот разъест кожу. Теперь я покажу, как садиться.
— А стремена где? — робко спросил Макс. Учитывая, что слово «стремена» он произнес на родном языке, вопрос был проигнорирован.
— Садись лучше с какого-нибудь камня, пока не научишься. Лошадь держи за повод, но сильно не тяни. Садишься с левой стороны и обхватываешь бока ногами. Потом научишься управлять лошадью, сжимая колени. Макушка, плечи и копчик — на одной линии. Будешь гнуть спину — разобьешь себе поясницу. Прилипни задницей к спине лошади и двигайся в такт с ней. Я тебе смирную кобылку подобрал, должно получиться. Привязывать тебя не буду, лучше на землю падай, лошадка мелкая. Пойдем легкой рысью, чтобы ты привык. Вопросы есть?
Вопросов, конечно, не было. А вот падения были, и не раз. К вечеру Макс буквально свалился мешком с лошади, не в состоянии сдвинуть вместе бедра, сведенные судорогой от непривычной нагрузки.
— Эй, чего улегся? А кто будет попону снимать, спину протирать, кобылу поить? Тут тебе слуги, что ли.
И Макс, понимая, что слуг тут, и правда, нет, со стоном пошел осваивать нелегкую науку ухода за конем. Тонкостей оказалось столько, что голова пошла кругом. Ну откуда городской житель мог знать, что лошадь может сбить спину, или, что нельзя разгоряченной лошади давать сразу пить, особенно холодную воду.
— Слушай своего коня, чувствуй его, как свою руку, — учил Ахемен. Не дергай поводья, легкого движения достаточно. Чуть нажал правым коленом, конь пойдет влево. Нажмешь левым — направо. Хочешь тронуться — сожми ноги один раз, если конь не понял, чуть толкни пятками, но именно чуть. Не вздумай лупить. Лошади будет больно, и она тебя сбросит. И, чтобы лошади понравиться, дай морковку. Да не так, тупица, она тебе пальцы откусит! На раскрытой ладони, а пальцы вниз выверни. Вот ведь наказание…
Наука стала потихоньку впитываться, а боль в ногах стала утихать. Видимо, там, где надо, стали нарастать нужные мышцы. Уже дней через семь Макс почти никого не напрягал, хотя отряд скачек не устраивал, и шел ровно, сберегая коней.
Они ушли довольно далеко, и больше отрядов ассирийцев не видели. Те взяли приступом и сожгли семьдесят пять городов и четыреста двадцать деревень в Вавилонии, более двухсот тысяч человек угнали в рабство, еще больше погибло. Никакой необходимости в дальнейшем разорении этой земли Синаххериб просто не видел. Будучи человеком не только жестоким, но и прагматичным, он старался стричь барана, а не снимать с него шкуру без необходимости. Добыча и так была гигантской, а новые рабы просто не требовались. Этих бы прокормить. Поэтому ассирийцы, разгромив халдейскую часть Месопотамии, потихоньку стали уходить домой, оставляя небольшие гарнизоны в городах. Ужас, который был внушен, и почти полное исчезновение профессиональных войск, надолго сделал эту землю умиротворенной. Юг Междуречья, проявивший мудрую сдержанность, великий царь не тронул. Как не тронул в этот раз Элам, приютивший трусливого вавилонского царя Мардук-апла-иддина.
Макс ехал рядом с Ахеменом и вел неспешную беседу.
— Расскажи о своей земле, князь.
— Я еще не князь, не называй меня так.
— Боги сказали свое слово, так чего мне стесняться. Мы придем в твою землю и возьмем ее. Пусть не всю, и не сразу, но возьмем. А я помогу тебе.
— Чем ты можешь помочь?
— О, ты еще удивишься, мой князь, поверь мне. Боги не зря свели нас вместе. Так расскажи о своей земле.
— Мы живем в горах. Мое племя занимает
