Воспоминания бывшего человека - Ник Председатель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То есть и вы тоже?..
— Естественно. Я только не знаю, на какой планете вырастили мою сущность, но это и не важно. — Грустно произнесла женщина.
— Видишь ли, друг мой, — продолжил мысль мужчина, — те, кто живут достаточно долго, вынуждены несколько раз очищать свою память. Оставляются только необходимые знания и самые дорогие воспоминания. А иногда, во избежание перегрузки, приходиться жертвовать и этим.
— Грустно… Вы сказали — те, кто живет долго? А как долго?
— Я неправильно выразился. Не просто долго — вечно. Душа бессмертна! Вечно, друг мой, вечно…
Образы богов померкли и я проснулся. Вот, значит, как! Такой вот, порядок мироздания… Так заведено. Мы — просто инкубатор. А, собственно, что в этом оскорбительного?! Таких планет, наверное, много. А другие? Другие — расчищаются, заселяются… Ну, а те, которые давно заселены? Те, которые не входят в группу планет-инкубаторов? Вероятно, там-то и есть основная жизнь. Для них, для обеспечения той жизни и добывают источники энергии несчастные грешники в аду! Вот там, на тех развитых планетах, и собрано все то, что накопила галактика. Все знания, весь опыт, вся красота, наконец. Что ж, туда можно попасть — жить праведником, затем заселять планеты, пожить, таким образом, в Раю, а когда надоест, выбрать иное место жительства — на одной из развитых планет. Любопытно. Так, сразу, не переварить. Все требует тщательного осмысления.
Стоп, а о чем проговорился мужчина? Он сказал, что мне отведена особая роль… Какая, черт возьми?! Я стану… Кем? Женщина поспешила его осадить — не болтай раньше времени. Ладно. Главное — не грешить! Опять же — по каким критериям отбирают души? Они говорили — что-то заложено от рождения и очень многое зависит от поведения. С рождением, все ясно — тут даже они ничего не могут изменить: если сущность дефективна — она обречена на вечные муки в рудниках. Жаль, но ничего не поделаешь. А вот, с поведением — не ясно! Как следует жить, чтобы не попасть в Ад? Старые заповеди? Не убий, не укради? Как это там говорил Сократ? Воровать плохо? А украсть у врага оружие перед боем? А украсть у больного друга меч, чтобы он в отчаянии на него не бросился? Все не так просто…
Стало быть, необходимо добыть доказательства существования Кураторов, Галактического Сообщества, Ада и Рая и уточнить критерии поведения.
Тут я почувствовал, что моя бедная голова больше не выдержит. Лопнет от перегрева, как паровой котел. С трудом дотащившись до кровати, я погрузился в так называемый «солдатский сон», то есть: лег — и как колом по затылку!
Утро я встретил отдохнувший и даже попытался затащить в постель Оксану, принесшую чашечку утреннего кофе. Оксана, надо сказать, как-то плавно и незаметно перебралась жить в мой коттедж. Я, в общем, не возражал. Пока не возражал.
Отбившись от моих домогательств ввиду множества дел, Оксана, перед тем, как выйти из комнаты, нарочито равнодушным тоном сказала:
— Вчера вечером звонила одна ваша старая знакомая, как она говорит. Я не стала вас будить.
— И кто это был? — спросил я, подавляя неудержимую зевоту.
— Я не спросила имя. Говорила, что звонит из тюрьмы.
— Ленка?!
— Сказала, что завтра — то есть, сегодня — ее досрочно освобождают.
— Ага! Значит, «аблакаты» все же не зря деньги берут.
Глава 11
Вечером Ленка заявилась в сопровождении одного из «аблакатов» — красивого молодого человека с нагловатыми и блудливыми глазами. Холодная, как лед Оксана, провела их в мой кабинет. Ленка бросилась мне на шею и минут пять висела, прижавшись вздрагивающим телом. Адвокат сыто улыбался.
— Тебя когда выпустили? Утром? — я понял, почему она пришла только вечером. Впрочем, мне-то что?
— Утром, — подтвердила Ленка. — Юрочка мне помог на первых порах обустроиться в общаге. Квартира-то моя — тю-тю. Так что я теперь бомжиха, да еще с судимостью.
— Ну, что ж, — говорю, изображая гостеприимство, — по случаю освобождения нужно закатить маленький банкет. Кухарка как раз на стол накрывает.
Стол был готов и выглядел весьма впечатляюще. Все же Светлана молодец. Накрыв на стол и даже разлив вино, она вознамерилась, было уйти, но я, движимый, возможно, некоторой ревностью, пригласил ее за стол. Женщина засмущалась, но села и пока не опьянела, вела себя непривычно тихо. В глазах Ленки читалась досада. Она явно хотела, насладится обществом двух мужчин, не деля ни с кем их внимание. А тут — кухарка. Чтобы доставить вчерашней зечке еще большее удовольствие, я спросил, где Оксана — почему-де она не идет разделить нашу радость. Ленка сидела, как на иголках. Оказалось, что у Оксаны, болит голова, и она не сможет присутствовать на банкете. Выразив сожаление, я налил всем по большому фужеру крепленого вина.
— Никодим, — сказала Ленка, глядя почему-то на Светлану, — ты знаешь, я на зоне такой лесбиянкой стала! Просто жуть!
Светлана слегка изменилась в лице. Потом, потупившись, стала с преувеличенной тщательностью разрезать мясо.
— У нас такое бывало! — веселилась Ленка, — однажды к нам в барак новенькую поселили, так я и еще две подруги, как накинемся на нее! Трусы сорвали и лизать!
Кухарка с ужасом смотрела на Ленку, забыв проглотить кусок. «Аблакат» ухмылялся.
— Раз двадцать она у нас кончила, — продолжала Ленка, как ни в чем, ни бывало, — ну и мы, понятно, тоже обкончались, трусики потом выжимали.
— Ладно, — я кашлянул, — давайте выпьем за любовь во всех ее проявлениях.
Через некоторое время все изрядно осоловели. Светлана удалилась на кухню за новой переменой блюд, Ленка тут же вызвалась ей помочь.
— Ну, как она? — спрашиваю у адвоката, — оголодала в тюрьме?
— Оголодала… надеюсь, вы не из ревнивцев? — торопливо спросил Юра
— Нет, конечно. Да и чего ради?
— Слава богу, — облегченно вздохнул адвокат, — а то когда она так явно дала понять… всякое бывает… я признаться почувствовал себя неуютно, тем более с
