Ради милости короля - Чедвик Элизабет

Из сада они перешли в парк, уже терявший летние краски, но сохранивший немного листвы, зелени и редких цветов. Рыбы лениво плавали в прудах, и садовник набросил поверх сети, чтобы отпугнуть цапель. По парку бродили павлины. Радужные самцы тащили за собой роскошные хвосты, этакие метлы, усыпанные драгоценными камнями, однако развернутыми хвостами никто уже не щеголял.

– Я хотел поблагодарить вас за конский доспех, – произнес Роджер. – Вероятно, он потребовал долгих часов работы.

– Я люблю вышивать, милорд, и хотелось подарить вам нечто достойное вашего положения и мастерства… и показать вам свое мастерство.

– И вам это удалось. Я тронут и искренне восхищен вашим трудолюбием и талантами.

Он не добавил, что подарок склонил чашу весов в ее пользу. Задумавшись о часах, которые Ида провела за шитьем, задумавшись о ее гордости, усердии и решимости, Роджер понял, что ее намерения серьезны. Это не прихоть кокетки. Он пристально посмотрел на нее:

– Должно быть, вы начали его довольно давно, сознавая, что труды ваши могут быть напрасны.

– С подобными мыслями и вы ступили на путь к возвращению отцовского графства…

– Это другое, – возразил он, но улыбнулся.

– Только в том смысле, что одна песчинка – еще не холм.

– Возможно, вы правы. – Его улыбка стала шире. – И в один прекрасный день я покажу вам холмы, которые тянутся, насколько хватает глаз.

Они обошли вокруг пруда, и Роджер присел, чтобы обмакнуть пальцы в воду. С тех пор как похолодало, рыбы едва шевелились.

– Итак, – произнес он, – если мы пришли к согласию, необходимо составить официальный договор и уладить все юридические вопросы… и выбрать день.

– Пусть будет сделано все, что полагается, – ответила Ида и, не сдержавшись, добавила: – И поскорее. – Роджер посмотрел на нее, и она вновь покраснела. – Для меня начнется новая жизнь… и чем раньше, тем лучше.

Роджер стряхнул воду с пальцев, отчего по пруду, накладываясь друг на друга, побежали круги.

– Как насчет начала декабря? Хватит времени, чтобы устроить достойную свадьбу, но рождественские торжества при дворе еще не начнутся.

Ида серьезно кивнула, хотя ее подмывало смеяться, танцевать и кружиться… а то и ущипнуть себя, чтобы поверить, что все происходит на самом деле. Роджер встал и протянул ей руку. Она оперлась об нее и задрожала.

– Вы замерзли?

– Нет, – покачала головой Ида. – Я счастлива.

Ей пришлось сглотнуть и заморгать. Он счел бы ее глупой, если бы она расплакалась.

– Однажды, если Господь будет милостив и я наберу достаточно песчинок, чтобы насыпать холмы, вы станете графиней Норфолк и хозяйкой огромного имения, – произнес он, завершив обход парка.

Иде хотелось ответить, что это ей ни к чему, но она была чуткой и понимала его потребность высказаться.

– А вы будете графом, – улыбнулась она. – Наши сыновья пойдут по вашим стопам, а наши дочери будут знать, что им очень повезло с отцом.

Ида услышала, как у Роджера перехватило дыхание, и увидела, как краска снова заливает его лицо. Под его взглядом она сама задышала чаще.

– Мне пора. – Он бросил взгляд на главное здание. – Мы загулялись, и меня будут искать. – В его глазах мерцало веселье. – Я считаю вас здравомыслящей женщиной. Мы нарушили достаточно приличий для одного дня, и вашим товаркам не терпится услышать, как обстоят дела и нужно ли облачаться в траур или шить свадебное платье… Или оно уже лежит в вашем сундуке?

– Милорд, я бы не осмелилась, – скромно ответила она.

Роджер поцеловал тыльную сторону ее кисти. Его губы были мягкими, и Ида задрожала от их первого прикосновения к ее коже. Каково будет чувствовать их на губах… к которым некогда прижимались губы Генриха? У Роджера нет бороды в отличие от Генриха, и его губы более полные и гладкие, поскольку он моложе. Взяв его руку, она повторила его жест, оставив ему схожее воспоминание, затем высвободилась и поспешила к двери. На пороге Ида обернулась и ослепительно улыбнулась через плечо. Этот прием она выучила при дворе… ловкий трюк, но она проделала его совершенно искренне. Она поклялась себе, что будет лучшей женой на свете. Это долг перед мужчиной, который заберет ее из чистилища и подарит ей новую жизнь.

Глава 15

Ноябрьский вечер был сырым от тумана, и темнота опустилась рано. Все ставни были закрыты, чтобы защитить от пронизывающего до костей холода. В каминах пылал огонь, которому помогали угольные жаровни, а лампы и свечи добавляли света и тепла.

Королю сопутствовала удача на охоте, он вернулся с нагруженными олениной лошадьми и находился в хорошем расположении духа, несмотря на промозглую погоду. После обильного ужина и превосходных развлечений – акробаты, танцоры с огнем и трубадур, спевший непристойную песенку о французах, – настроение Генриха еще больше улучшилось.

Роджер поучаствовал в охоте, насладился скачкой по туманному лесу; копыта его коня молотили по лесному дерну. Приятно было нестись во весь опор и даже в неподвижном воздухе ощущать, как ветер бьет в лицо и забирается под одежду.

Сытый, веселый и довольный приятно проведенным днем, он заигрывал с Идой в коридоре, ведущем из главного зала. Его подбитый мехом плащ укутывал обоих, обеспечивая восхитительные радости ухаживания. Впрочем, существенных вольностей Роджер себе не позволял, поскольку знал границы и не желал следовать по стопам Генриха. Все должно произойти должным образом и в свой черед, а пока можно наслаждаться предвкушением. Ида охотно куталась в плащ Роджера, держала его за руку, касалась лица, дышала с ним одним воздухом, но отказывалась распускать волосы, поскольку видеть ее такой было привилегией мужа, и, кроме того, целовалась с закрытым ртом. Он старался держать ее только за талию, чтобы не показаться похотливым. Его снедало желание, но ждать оставалось меньше месяца, и тогда-то он получит все, что хочет.

– Мне пора, – вздохнул Роджер, не торопясь отстраняться. – Король ждет меня в своей комнате.

Ида провела большим пальцем по его ладони:

– Вы знаете для чего?

– Генрих собирается обсудить завтрашний день со своими советниками. Он еще не говорил со мной о нашем браке. Я думал, он затронет эту тему на охоте, но его мысли были поглощены погоней. – Роджер приподнял ее руку и запечатлел поцелуй на запястье. – Не тревожьтесь. Я давно не видел его в таком хорошем настроении.

– Так всегда бывает, когда он прикончит оленя. – Ида выскользнула из обволакивающего тепла. – Завтра поговорим.

Роджер поклонился, Ида присела в реверансе и послала воздушный поцелуй. Улыбаясь, оба отправились по своим делам.

Генрих протянул Роджеру несколько листов пергамента, плотно исписанных темно-коричневыми чернилами. У одного из придворных священников был изящный почерк.

– Это не срочно, – произнес он, – но все же поглядите, чтобы потом ускорить дело. На свадьбу с Идой я дарю три поместья, принадлежавших вашему отцу. Полагаю, вам известна их стоимость. Я также отдал указания простить ваш долг казне в пятьсот марок.

– Благодарю, сир.

Роджер изучал список. Акл, Халвергейт и Уолшем вместе стоили намного больше сотни фунтов. Единокровные братья оспаривали его права на эти поместья. Это не только щедрый дар, но и добрый знак. Возможно, дверь впервые приоткрылась перед ним и брак с Идой окажется более счастливым, чем он мог надеяться.

– Ваша невеста достойна подобного свадебного подарка, – добавил Генрих. – Я хочу, чтобы она ни в чем не нуждалась. – Он пристально посмотрел на Роджера. – Берегите ее, милорд Биго. Я вверяю Иду вашим заботам, но вы должны знать, что она очень дорога мне.

Между лопатками у Роджера закололо от ощущения надвигающейся опасности. Он негодовал и сгорал от ревности, но скрывал это за бесстрастным фасадом. Брак еще не заключен, грамоты не скреплены печатью.

– Мне она тоже дорога, сир… ведь она будет моей женой.