Донбасс - Вячеслав Киселев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
— Удивляете вы меня Иван Николаевич. Прошу не обижаться, позволю себе некоторые размышления. Судя по тому, что вы Крым парой полков от турка очистили, ждала вас успешная военная карьера. Государыня милостию своей вас тоже не обделила — граф, генерал-майор, земли, крестьяне! Никак в толк не возьму, на кой черт вам эти мануфактуры сдались! — озвучил свои мысли Твердышев, когда я сказал ему, чем собираюсь заняться.
Взяв с подноса рюмку клюквенной настойки, я пригубил напиток и посмаковал его во рту, обдумывая в это время ответ.
— Отменный вкус! — похвалил я напиток, — Ну сейчас, слава богу, война закончилась, а до следующей можно и другим делом заняться, а я человек очень обширных интересов. Скажу так Яков Борисович, несмотря на уход в отставку, интересы государства российского для меня все равно первостепенны. В данный момент эти интересы требуют срочной модернизации и развития промышленного производства, независимо, казенное оно или частное. Возьмем ваш Белорецкий завод, который я сам осмотрел — водяные колеса летом, конная тяга, да ручной труд. А ведь в Англии уже применяют паровые машины, которые повышают производительность труда рабочего в несколько раз. Это и паровые молоты и дутье воздуха и откачка воды из шахт и еще множество полезных вещей!
— Слыхивал я про машину Ползунова на Барнаульских заводах. Говорят недолго проработала, а потом и вовсе разобрали! — усмехнулся Твердышев.
— Было дело, только я не о машине Ползунова говорю, у меня есть своя работоспособная паровая машина! — немного поторопил я события, не сомневаясь, впрочем, что Гном ее сделает.
— И что вы предлагаете Иван Николаевич? — осторожно поинтересовался Твердышев.
Я не стал отвечать сразу на вопрос, стараясь глубже развить свою мысль.
— А вы чем торгуете Яков Борисович! — сбил я его с толку.
— Ясно дело чем — чугун, медь, железо! — поднял он брови, не понимая сути моего вопроса.
— С этим как раз понятно, а чугун, медь и железо в каком виде продаете и кому! — продолжил я расспросы.
— Чугун и медь отливками, а железо разное — полосовое, шинное, прутковое. Часть в России продаем, а железо в основном в Англию идет! — пожал он плечами.
— Англичане из вашего железа товары делают и по всему миру продают. А что дороже железо или гвозди того же веса? — внимательно посмотрел я на Твердышева.
— Так у них корабли для торговли по всему миру, а нам куда товар девать прикажете? — ответил мне таким же взглядом Твердышев.
— Пока никуда Яков Борисович. Ломать старое, можно только построив новое. Я говорил о принципе, что торговать выгодней товаром, а не сырьем, пусть даже и немного переработанным! — пригубил я настойку, — Англичане покупают у нас металл, покуда своей выработки не хватает, но как только шире распространят механизацию, лавочка прикроется и что тогда с товаром делать будете?
Твердышев задумался.
— Насколько я понимаю, англичане заняли монопольное положение в торговле с нами через Балтику. Но..! — поднял я указательный палец, — В этом году будет открыт новый торговый путь. Через Черное и Средиземное моря и там англичан пока точно не будет!
— Свои корабли надобно иметь, чтобы самим выбирать куда товар везти! — мгновенно сориентировался прожжённый торговец.
— Совершенно верно Яков Борисович. Один корабль у меня в Крыму уже есть! — не смотря на поговорку про шкуру неубитого медведя, я, почему-то, был уверен, что у Антонио все получится и он благополучно доберется до Крыма, — К кораблям, с вашего позволения, мы еще вернемся. А у меня есть еще один вопрос. Надолго вам леса хватит для работы заводов?
— Не в бровь, а в глаз Иван Николаевич! — вся глубина этой проблемы отразилась на нахмуренном лбу Твердышева, — За двадцать верст уже дрова возим, да еще и по горам. Руду рядом с Белорецким заводом нашли, можно новую домну строить, но сложности с доставкой топлива постоянно растут и я уже начинаю сомневаться в необходимости таких вложений!
— А вы Яков Борисович про каменный уголь слыхали?
— Слыхали конечно, но с ним сложнее работать, меха не справляются с дутьем воздуха, да и нет его на Урале! — посмотрел на меня с прищуром Твердышев, — Чую у вас Иван Николаевич и на этот вопрос есть хитрый ответ!
— Ну особой хитрости здесь нет, но вы правы. Ответ есть! — закольцевалась наша беседа, — Возвращаемся опять к паровой машине. Она решит все проблемы и позволит расширить производство, но без угля ее внедрение бессмысленно, а угля на моих новых землях в диком поле на пару веков хватит!
— И в какую цену мне выйдет ваш уголь? — задал самый главный вопрос Твердышев.
— Честно скажу Яков Борисович. Понятия не имею! — развел я руки, — Я в финансах совершенно не разбираюсь. Думаю, на начальном этапе это будет не очень выгодно, может быть даже убыточно. Но если играть в долгую, то иных вариантов просто не существует. Выбор у вас невелик. Остаться одним из многих и через десяток лет закрыть заводы ввиду отсутствия древесного угля или стать величайшим промышленником Урала!
* * *
Несмотря на то, что я вполне уверенно ответил Твердышеву на вопрос про цену угля и даже нашел слова для воздействия на его «эго», внутри я был в панике. Перед глазами вдруг всплыли слова «финансовая модель», из просмотренного мной от нечего делать в прошлой жизни видео про организацию бизнеса, и я понял, что даже не представляю, как все это буду реализовывать на практике — ценообразование, трудозатраты, амортизация и прочая канитель, были для меня китайской грамотой. Меня даже в пот бросило и пришлось себя убеждать, что мое дело решать стратегические вопросы, а на остальные участки поставим знающих дело людей.
Подумав про стратегию, я успокоился, попросил у Твердышева большой лист бумаги и набросал карту России на запад от Урала, на которой изобразил предлагаемую схему работы. Твердышев строит за свой счет на Урале завод по производству паровых машин, а мы предоставляем ему рабочий образец и техническую документацию на изготовление машины, а также обучаем людей, за десять процентов от себестоимости произведенных машин.
Уголь Донбасса соединяется с рудой Урала новым торговым путем «гора Магнитная — Орск — Оренбург — Яицкий
